Захар Петров - Муос: Чистилище
4
Почти год Вера не покидала Резервацию. Жизнь в относительном спокойствии, малоподвижности, под заботливым наблюдением Джессики, пичкавшей её своими новыми фармакологическими изобретениями, создало мнимую иллюзию того, что она почти здорова. Насколько эта убеждённость не соответствовала действительности, Вера почувствовала в этой своей вылазке во внешний Муос. Она очень быстро уставала, ноги стали неимоверно тяжёлыми и порой Пахе приходилось её едва не нести на руках. После нескольких сотен шагов её давило в груди и невыносимый шум в голове заставлял её чаще останавливаться, чтобы присесть, а то и прилечь. Она чувствовала себя старухой, а впрочем, внешне она такой и становилась.
И всё же сквозь шум в голове она услышала того, что не почувствовал вполне здоровый Паха. Дав знак, она указала ему идти вперёд, а сама застыла в нише туннеля. И вскоре услышала сзади едва слышное шуршание диггерской походки, вернее, это была походка кого-то, старающегося быть похожим на диггера или же начинающего диггера.
Так и есть! Она перехватила потянувшуюся к единственному секачу руку одноглазой девчонки и прижала её к стене.
— Следишь?
Перепуганный подросток хлопал длинными ресницами своего единственного глаза:
— Нет… То есть, да…
— Зачем?
— Возьмите меня с собой.
— Зачем?
— Не знаю, просто я хочу быть с вами.
— Почему?
— Потому что вы делаете правильно.
— Что правильно?
— Ну эта книжка… Я тоже хочу так, как вы… Ради будущих поколений…
Эта маленькая калека отнюдь не добавляла им бонусов в выживании. Можно было представить, что бы сказали мавры, приведи она в Резервацию ещё и эту девочку. Но этот большой серый глаз светился такой надеждой. Она напомнила Вере её саму много лет назад, ищущую Истину в потёмках. Верино замешательство девочка расценила как шанс:
— И вы не думайте, что я вам обузой буду. Я же диггер и многое могу — я сильная. И на глаз не смотрите, я его не просто так — в бою потеряла. В неравном бою. До конца дралась.
— А секач где дела, сильный диггер? Ведь диггер с одним секачом — не диггер. У меня их, например, два, как положено.
Вера достала свои два зачехлённых секача. Девочка виновато потупила взгляд, жалобно чмыхнула носом, но не заплакала.
Направляясь дальше, Вера спросила:
— А имя у тебя, диггер, есть?
Девочка поняла продолжение разговора, как согласие Веры взять её в попутчицы. Она быстро подбежала, поравняла с Верой и почтительно, но не заискивающе ответила:
— Конечно, есть! Светлана!
— О! Светлана! Тебя так папа с мамой назвали в честь любимой Присланного?
— Нет! Вернее, да. В честь той самой Светланы. Но меня так назвали не родители, мама меня назвала Кристей. Но я, когда встала взрослой, сбежала из дома и решила назвать себя Светланой, чтобы совершить подвиги во имя любви и во имя Муоса!
— Ух ты, — не сдержала улыбки Вера. И, глядя сверху вниз, с напускной серьёзностью спросила: — И когда ж это ты, Кристя-Светлана, стала взрослой?
Не уловив иронии, девочка ответила:
— Да уже полтора года как. Я сначала в Центр пошла, хотела там в спецназ или в армию вступить. Ведь самые главные подвиги военные делают. Но мне сказали, что малых, да ещё девок, туда не берут. Была одна там такая в порядке исключения, потом даже офицером стала, но её в следователи забрали и что дальше с ней — неизвестно. Я давай расспрашивать, как, мол, она стала таким исключением. А мне по секрету и сказали, что из диггеров пришла, драться хорошо умела и поэтому её взяли. И тут я говорю себе: «Светлана, ты станешь диггером, а потом пойдёшь в армию!». Но как попасть к диггерам, если с ними война идёт, а?
— И как же? — уже совсем заинтересовалась Вера неожиданным рассказом девочки.
— А я дурочкой прикинулась!
— Дурочкой? — не поняла Вера.
— Ну да, дурочкой.
— Ах ты гарэза, — неожиданно встрял в разговор Паха. — Я ж цябе памятаю. Ты ж некалькі разоў на заслоны нашы натыкалася, усё «кіс-кіс» казала і коціка нейкага шукала. Я і сапраўды думаў, што дурнаватая. Мы ж нават табе ежу давалі.[37]
— Ой, а я вас, дядечка, тоже помню. Вы так же по-смешному разговаривали. А про котика… я это так придумала, чтоб не подумали, что я там бандитка или диверсантка какая. Я так пару месяцев походила-походила между вами и диггерами, а потом наконец на диггеров натолкнулась. Они меня не хотели брать с собой, вот как вы теперь. Но потом всё же согласились, и так я стала диггером. А вы, дядечка, не думайте. Я с республиканцами не дралась, мне ещё тогда секачи не выдали, а война с ними скоро закончилась и началось это…
Светлана погрустнела и действительно стала выглядеть немного старше.
— Что случилось с диггерами?
— Когда республиканцы ушли, все бригады собрались в Ментопитомнике. Бригадиры начали из-за чего-то спорить. Я ещё плохо выучила их обычаи и поэтому не совсем поняла, из-за чего они разругались. Из-за какой-то девки-солдата…
— Девы-Воина?
— Вот-вот. Одни доказывали, что пока эта дева у республиканцев, быть беде, а значит, её надо выкрасть. Новый бригадир бригадиров тоже так считал. Он был за то, чтобы продолжать войну с Республикой, потому что от неё одно зло. Другой бригадир — Жак — кричал, что если эта тётя, из-за которой они спорили, выбрала быть с Республикой, они все должны с этим смириться и ни с кем воевать не нужно. За Жака тоже было много диггеров. И Зоя была за Жака. Чем они дальше ругались, тем злее становились. А потом похватали секачи и начали драться. Мне даже сейчас страшно вспоминать, что там делалось…
— Глаз ты тогда потеряла?
— Нет. Я тогда была безоружна, поэтому меня никто не трогал. Жак со своими всё же вырвался из Ментопитомника. Но половину диггеров тогда полегло, их дней пять потом хоронили. Потом Антончик нас собрал и сказал, что когда-то у диггеров уже было разделение и Великая Марго выступила на стороне правых диггеров. Теперь настал такой же момент, и этот раскол они должны прекратить. Все бригады оказались неполными, и поэтому секачи давали всем, кто их мог удержать в руках, даже мне. Мы стали отыскивать бригады раскольников. Наконец, набрели на бригаду Жака… Я даже в стойку не успела стать, как тётя-диггер из бригады Жака ткнула мне своим секачом в глаз. Что происходило дальше, я не видела — просто сидела в углу, закрыв лицо руками. А когда решилась убрать руки, то оставшимся глазом увидела только трупы. Бригадира бригадиров убили, а Жака и ещё некоторых из его бригады не было. Значит, они победили и ушли, а меня не тронули. Секач один мой тоже они зачем-то забрали. Там я его нигде не нашла, а секачи убитых забирать нельзя. Без глаза и без секача я побродила ещё по Ареалу, но никого из диггеров не нашла — Ареал я не очень хорошо знаю… Да и несильно мне уже хотелось к диггерам возвращаться после всего, что я у них увидела.
То облегчение, которое на недолгое время коснулось Вериной души после её покаяния и слёз на Пролетарской, опять было засорено гадким запахом крови, непременно проливавшейся везде, где бы она не проходила. Теперь из-за неё, вернее, из-за этой диггерской легенды диггеры убивали друг друга. Она уже в который раз думала о том, что как бы здорово было, если бы её не было вообще. Чтоб она не родилась или умерла маленькой, или не была спрятана братом в том злополучном воздухоотводе…
Она ускорила шаг, отчего почти задыхалась. Дыхание её было тяжёлым, почти надрывным, но она заставляла идти себя быстрее. Они подходили к Резервации, и ей срочно нужно было увидеть Вячеслава. Ей нужно обнять его, крепко прижаться, и всё пройдёт. А потом они уйдут в то место, где им будет непременно тихо и спокойно. И они будут трудиться над «Началами», сколько бы не было отведено Всевышним им в этом мире. И она не позволит этим тоскливым мыслям ставить на колени её спокойствие.
Входные ворота Резервации долго не открывали, хотя она чувствовала, что кто-то там всматривается в перископную систему, сконструированную Сахой и Пахой и позволявшую наблюдать происходящее возле двери через незаметный глазок в потолке. Потом дверь медленно открыли и, морщась от направленного прямо в их глаза света, Вера всё же рассмотрела тех, кто их встречал. Она уже почти поняла, что произошло за время их отсутствия, но всё же, надеясь на какое-нибудь безобидное объяснение, спросила:
— Что здесь произошло? Вице-кинг Эдвард, что вы здесь делаете? Где кинг Эрик?
Вице-кинг Эдвард был главой второго поселения Резервации и по совместительству заместителем кинга Эрика. Он бывал часто по делам в первом поселении, но то, что именно он встречал у входа возвращающихся, не укладывалось в рамки его обычного рабочего посещения. Леденящее душу предчувствие самого страшного почти парализовало Веру. Едва двигая губами, она выдохнула:
