Татьяна Живова - Дети Зоны: альтернативная история
За Живой Водой Ксана всё же решила отправиться в другой раз — как следует подготовившись. Она знала, где и при каких условиях появляется этот редкостный, почти легендарный артефакт, но места те находились далеко от Деревни и были довольно опасны. Настолько, что соваться туда без должной подготовки даже она, Дитя Зоны, не решалась.
Тем не менее, на следующий день она всё же предприняла вылазку за растительным сырьём для лекарств. Этого добра никогда мало не бывало.
В апреле месяце Зона, с её «вечной осенью» мало чем могла порадовать травницу. Но и в это время находилось кое-что.
Путь Ксаны лежал в Забытый, или как его ещё называли, Запретный лес. При должном везении там в это время года можно было найти особый мох, который травница использовала в качестве одного из ингредиентов для снадобья, прозванного сталкерами псевдовалерьянкой. Ну и пару-тройку бутылочек для сбора берёзового сока тоже не мешало повесить. Сейчас самое для него время.
Держась по привычке больше общего направления, чем натоптанных сталкерами тропок, девушка неторопливо миновала северные окраины Кордона, перебралась через железнодорожную насыпь и, оставив по левую руку дорогу к Свалке, углубилась в открытую, утыканную пригорками и редкими куртинами кустарников местность к северу от тоннеля «железки». Забытый лес тёмной массой маячил на горизонте.
«Интересно, где сейчас Острозуб и все остальные?» — подумалось между делом травнице.
Стая снорков, в которой она некогда жила и которую — после ухода к людям — нередко бегала навещать, обитала всё в том же Забытом лесу. Это была их охотничья территория. Однако вожак не ограничивался ею и довольно часто устраивал партизанско-разбойные набеги на угодья других стай. Зачастую это сопровождалось разборками с их хозяевами, которые, впрочем, частенько поступали так же. Войны за лидерство в стае, захват чужой территории и добычи — это было своего рода национальным снорочьим спортом. Снорки хаотично перемещались по Зоне, и никогда нельзя было доподлинно знать, где сегодня носится твоя родная Стая и с кем и по какому поводу (а может и вовсе без него) в данный момент грызётся.
Ну так и есть! Поляна, на которой обычно отдыхали и трапезничали её бывшие сородичи, была пуста. Ксана несколько раз прошлась по ней, оставляя отчётливые следы, затем потёрлась спиной и ладонями о приметное дерево. Теперь Острозуб будет знать: приходила Детёныш, но никого не застала.
А вот сам виноват! Оставил Стаю без печенек!
Оставив бывшим сородичам столь оригинальную «записку» о своём визите, Ксана побрела дальше по лесу в поисках мха. Аккуратно, чуть ли не ползком, сквозь низкий подлесок обогнула «грави». Чуть позже подобрала и сунула в карман удачно подвернувшуюся под ноги Кровь Камня величиной с кулак. Отличная находка, если залить спиртом и выдержать несколько дней — выйдет где-то около литра ранозаживляющей настойки!
А вот и мох!
Травница извлекла нож и принялась неторопливо счищать с поваленного ствола усеивавшие его бархатистые иссиня-зелёные пятна.
Операция требовала терпения и аккуратности, поэтому Ксана так увлеклась, что внезапно появившееся странное чувство тяжести в висках ощутила далеко не сразу.
«Выброс, что ли, назревает?» — немного погодя, когда давление усилилось, рассеянно подумала она. — «Голова, как чугунок…»
Позади хрустнула ветка. Ксана обернулась.
— Ой!
Нож, выпавший из внезапно ослабшей руки, едва не воткнулся ей в ботинок, но девушка этого даже не заметила.
— Здравствуй… Старший… — проговорила она, запинаясь и во все глаза глядя на высокую фигуру в брезентовом плаще, выступившую из подлеска.
Нет, она не испытывала страха перед порождениями Зоны. Даже перед такими грозными, как тот, что сейчас стоял перед ней и внимательно её рассматривал. Просто, сознавая свою, по сравнению с ними, слабость, старалась лишний раз не попадаться им на глаза. Ей не хотелось отвлекать Старших Братьев и Сестёр от каких-то их личных важных дел и мешать им своим присутствием.
Просто этот Брат появился так внезапно…
Контролёр смотрел на неё из-под низко надвинутого капюшона и не двигался. Только чувствовалось его присутствие в голове.
Ксана перевела дух и радушно, как старому другу, улыбнулась мутанту:
— Извини, что испугалась тебя, Старший, но ты так неожиданно появился…
Старший
…Он заметил её почти сразу. В незримых ловчих сетях, которые он раскидывал вокруг себя, внезапно чуть затрепетало что-то яркое, даже блестящее. Такого он давно не мог припомнить. Мысли были тоже неожиданные, лёгкие и незлые; вроде бы и людские, но с каким-то неуловимым, непонятным оттенком. Он прислушался. «Вот этот пойдёт. Ой, какой хороший, зелёный-презелёный!.. А этот — нет. Пятнами весь пошёл…». Человек что-то собирал. Тихо, как только мог, контролёр двинулся на источник мыслей. Вот за густым кустарником открылась небольшая поляна. Там, у толстого поваленного ствола сидел… человечий детёныш. Маленький, в серо-зелёной поношенной куртке, он осторожно соскабливал что-то с коры дерева.
До детёныша было не больше десяти метров. Контролёр изваянием замер на границе света и тени, плащ слился с зеленью бересклета. Сейчас его и не увидеть. Он глубоко вздохнул и осторожно, как только мог, перенёс внимание на ребёнка.
Детёныш… Некоторые люди, бывало, думали про своих детей, что остались там, за Границей, но никто из них, даже самый дурной, не взял бы своё дитя сюда. Откуда тогда взялся этот серый комок? Что ж, сейчас поймём… Мутант прищурился, в глазах, как в колодцах, холодно и зыбко колыхнулась бездна. Он стал мыслью, волей, словом. Невидимые руки легко коснулись головы ребёнка, и тут же отпрянули назад.
Это же не мужчина! Это женщина! Точнее — маленькая женщина. Девочка-подросток.
Здесь? Откуда? Он был удивлён. Поражён. Кто решился привести сюда с собою дочь? И кто мог в своём безумии отпустить её одну в Зону? Дети всегда беззащитны, неумелы, их надо защищать. Он это помнил. Люди не всегда могут защитить сами себя, так что уж говорить о малых?
Но у девочки не было ни страха, ни напряжения. Вот она отковырнула со ствола плёнку зелёного пахучего мха, принюхалась к нему, будто снорк, и положила в матерчатый мешочек. Она знала, что делала, и была абсолютно уверена в этом.
А снорка она действительно напоминала. Та же легкость мыслей пополам с сосредоточенностью, незаметная, невидимая напряжённость и готовность в момент сжаться в комок и стрелой броситься в сторону.
Кто же этот ребёнок?
Он на мгновение отвлёкся, и тут пришло воспоминание. Бродяги изломы, вечно шатавшиеся из конца в конец Зоны, когда-то ещё давно рассказывали, что видели где-то на юге, как раз тут, в этих вот местах, в одной из снорочьих ватаг какого-то странного снорчонка, не слишком-то похожего на других прыгунов. Волосы на голове, походка на двух ногах, подвижные, ловкие руки… Он им сильно не верил: изломы — те ещё брехуны, ехидное и язвительное племя. Оказалось же — зря не верил.
В Зоне бывает много чудес. Чаще всего они довольно небезобидны, от иных вообще только успевай уворачиваться. Но сейчас контролёр не чувствовал опасности. Детёныш, одиночкой проживший в Зоне несколько… годов, лет, как же оно зовется у них?.. — совсем не излучал угрозу. Кажется, ему это было просто незачем. Маленькая женщина была у себя дома. И это казалось немыслимым. Конечно, люди, пришедшие сюда, в Круг, за добычей, считают Зону опаснее, чем она есть сама по себе. Считают от незнания и нежелания думать, наблюдать. Ну где уж там посмотреть повнимательней, к примеру, на туман, и увидеть, что ветер не сносит его в сторону? Нет, они сразу полезут напролом, или иной раз пошлют вперёд одного из своих, кто совсем глуп и молод. И только когда этот посланный, задыхаясь и хрипя моментально отёкшими, заполнившимися жидкостью легкими, выползет обратно, остальные что-то поймут.
Однако ж, и для детей своих Зона не безопасна. Трамплин не спросит, свой ты, или чужой — швырнёт так, что костей не соберёшь. Махина-псевдогигант топчет и ест всё, что попадается ему на дороге, без разбору там, правый или виноватый. Так что и те, кого люди зовут мутантами или чудовищами, по Зоне ходят с оглядкой. Иной раз около самого обычного места проторчишь полдня, разбираясь, можно ли туда сунуться…
А вот девочка, похоже, таких сомнений не знала.
Он ещё раз посмотрел на человечка и отпустил поводья ментального взгляда. Сделал острожный шаг. На чудеса лучше смотреть настоящими глазами… Полы плаща, колыхнувшись, стряхнули росу с травы, мягко спружинил под ногами прошлогодний мох. Фигурка в серовато-зелёном капюшоне всё также тихо суетилась у дерева, не видя и не слыша его. Вот ещё один шаг. И ещё.
Сухая ветка подвернулась под ногу, когда до детёныша оставалось немногим более двух вытянутых рук.
