Даниил Берг - Проект Каин. Адам
— Глупо было оставаться один на один без оружия, — заметил Максим, — но спасибо.
Сергей только кивнул, все еще чувствуя пульсацию крови в ушах.
Словно подтверждая слова Макса, в коридор из гостиной сунулся еще один зараженный, и Макс — почти не глядя — всадил в гротескно исхудавшее лицо пулю. Тело упало где-то в гостиной, и оттуда раздался разъяренный рык.
— Пошли, — Макс дернул Сергея за рукав и потянул его следом за остальными, спешащими к двери.
Одинцов повернулся (на кухне разбилось окно, что-то или кто-то тяжело упал на пол, послышался взвизг и — вот уж странно — звук открываемого холодильника), и побежал следом за Максимом. Дверь черного хода была открыта, ее придерживал как-то разом похудевший Мишка. Он что-то кричал, но Сергей не мог разобрать ни слова — перед глазами все еще стоял падавший навзничь зараженный с простреленной навылет головой. В ушах шумело: то ли от грохота выстрела, то ли от циркулирующей крови. Он чувствовал себя так, будто попал в страшный сон, сон, снившийся ему когда-то раньше. Поэтому когда шум превратился в рокот двигателя огромного рейсового автобуса, замершего на подъездной дорожке за домом, Сергей особо не удивился. Как и не удивился стоящему в дверях и машущему им человеку, одетому в идиотскую куртку пристреленного Максимом Самарина. Чего только не бывает во сне, правда?
8.Первым катящийся к поселку автобус заметил Шарф. Он услышал едва различимый гул двигателя, а следом донесся и горячий запах выхлопных газов. Автобус ярко поблескивал синими боками в кружащемся вокруг легком снегопаде. Машина ехала со стороны города, то есть поднималась на холм, поэтому они не могли ее видеть до того момента, как она вынырнула из-за зданий всего лишь в жалкой сотне метров от спасающихся бегством людей.
(Смотрите! Автобус!)
Обожженный уже смотрел в ту сторону, откуда накатывал гул мощного двигателя. Его белые, как идущий снег, глаза, сузились в две щелочки. Теперь он понял, что было не так: кто-то спешил помочь засевшим в доме. Неизвестно, было ли это преднамеренно, или всего лишь свинское стечение обстоятельств, но факт оставался фактом — они получили шанс уйти от диких, а значит и от него. Он еще не знал, была ли там Аня и ее мать, но упускать загнанных людей прямо сейчас, когда все, казалось бы, было на мази… Нет, он, конечно же, не мог этого позволить.
(Вперед. Не дайте им уйти.)
Команда, отданная измененным телом Александра Семенова, была четкой, сильной и недвусмысленной. За его спиной зашевелилась небольшая, но неплохо вооруженная армия. Послышался звук снимаемых с предохранителя пистолетов и нескольких автоматов. А потом они вырвались из леса и побежали туда, где люди садились в автобус, побежали безмолвно, горячо дыша, словно предвкушая кровавую расправу над теми, кто посмел перечить их Пастухам.
Обожженный вдруг вздрогнул, увидев фигуру девушки в легкой красной «аляске», поддерживающей и помогающей какой-то немолодой женщине забираться в автобус. Он почувствовал легкий знакомый аромат, даже, пожалуй, намек на аромат. Запах, чем-то напоминавший фиалки и карамель. Обожженный замотал головой, словно стараясь стряхнуть наваждение… а потом побежал следом, нисколько не скрываясь и не дожидаясь замерших в изумлении Шарфа и Очки. Он, если честно, забыл про них; сейчас его интересовала только одно — узнать, кто были те двое, девушка и женщина, бегущие прочь.
9.Аня увидела приближающийся на бешеной скорости автобус почти одновременно с Шарфом. Если бы не ее испуг и не беспокойство за Сергея, она, конечно же, услышала бы шум двигателя раньше.
— Автобус! Смотрите, там автобус!
Аня быстро обернулась и посмотрела на Антона, тыкавшего куда-то пальцем за ее плечо. Первая мысль была о том, что он сошел с ума от всего происходящего, но потом до нее донесся гул работающего двигателя, она крутанулась на месте и, не веря своим глазам, смотрела на приближающийся к ним синего рейсового гиганта. Она заморгала, не понимая, что происходит. Машина затормозила, ее чуть повело на засыпанном снегом асфальте, и замерла, возвышаясь перед ними как какое-то мифическое существо древности. Мягко сработала пневматика, дверь открылась, и из двери высунулся тот, кого она меньше всего ожидала увидеть.
Самарин, прикрывая лицо от снега, закричал:
— Забирайтесь, быстрее! — и замахал рукой, призывая всех внутрь.
За спиной, в доме, раздались выстрелы. Аня вздрогнула от резких звуков, похожих на хлопки, но вместе с тем почувствовала и облегчение. Если кто-то стрелял, значит, как бы ужасно это не звучало, все еще могло быть в порядке. А потом из двери, которую придерживал Мишка, вывалился сначала Олег со своим сыном, а следом и все остальные. Последними бежали Максим и Сергей, и Аня почувствовала радость, смешанную с каким-то горьким, неприятным чувством. Она сама не могла определить, что это за чувство — на это просто не было времени, все вертелось как в гигантском калейдоскопе со все ускоряющейся скоростью.
— Забирайтесь, не мешкайте! — крик Самарина, похожий на карканье ворона, разрезал густой воздух.
Максим на мгновение замер, не в силах понять, что происходит, а потом закричал Олег.
— Там еще бегут! Смотрите, кто-то еще бежит!
Все обернулись и увидели быстро приближающихся толпу человек в тридцать, бегущих со стороны леса. Неожиданно раздались выстрелы, и это словно сдернуло со всех пелену шока. Мария, жена Олега, закричала и потянула своего мужа с ничего непонимающим ребенком в сторону автобуса.
— Давайте, в машину! — крикнул Макс и поспешил вперед. Сергей бежал следом, постоянно поскальзываясь на снегу.
Пробегавшая мимо Ани мать Макса вдруг поскользнулась и чуть не упала: девушка каким-то чудом успела подхватить ее под локоть и помочь удержать равновесие.
— Спасибо, девочка, мне кажется, я чуть было… — над ее головой что-то пронеслось с пронзительным свистом, и она испуганно ойкнула.
— Я вам помогу, давайте, — Аня повела женщину в сторону Самарина. Мать Максима мелкими птичьими шагами зашебуршала по снегу, торопясь изо всех сил.
— Мама, быстрей! — Максим подскочил с другого боку и стал помогать Ане. Они чуть ли не волоком дотащили женщину до дверей автобуса, Самарин, так и стоящий на нижней ступеньке, протянул руку, желая помочь. Максим поднял на него горящий взгляд и некоторое время они смотрели друг на друга. Что-то с шипением пронеслось мимо, взвизгнуло, чиркнув по снегу в паре шагов от них.
— Давай, мам, забирайся, — сказал Макс и протянул руку женщины ожидавшему Самарину. Тот без улыбки помог старушке, потом буквально втянул внутрь Аню.
— Не знаю как ты, но я рад тебя видеть, — сказал Самарин. Он посмотрел в сторону бегущих, и лицо исказила кривая улыбка. — Никогда еще я так не радовался тому, что прибыл на свидание раньше назначенного срока.
Максим не ответил, молча заскочил в автобус, пахнувший внутри новой обивкой и страхом.
— Здорово, Серый, давай, забирайся, и мы двинем подобру-поздорову, — Самарин буквально втолкнул ошалевшего Одинцова в салон, еще раз выглянул наружу и закричал водителю: — Поехали на хрен отсюда!
Мотор взревел, автобус — удивительно маневренный для своих размеров — сделал полукруг и, набирая скорость, поехал по своим же следам прочь от бегущих людей, по-прежнему стреляющих из разномастного оружия. С мягким шипением закрылась дверь, и в салоне автобуса повисла напряженная тишина, нарушаемая только удаляющимися хлопками выстрелов и мерным гулом мощного двигателя, набиравшего обороты. Самарин устало поднялся по ступенькам в салон, посмотрел на вытаращившихся на него людей, схватился за поручень над головой и, широко ухмыльнувшись, сказал:
— Добро пожаловать на наш рейс «Опасность — тире — Челябинск». Мы будем находиться в пути около часа, дорога обещает быть комфортной, но все же рекомендуем для вашей же безопасности пристегнуть ремни. Прохладительных напитков предложить не могу, но взамен есть возможность посмотреть какой-нибудь фильм, — он кивнул на подвешенную к потолку жидкокристаллическую панель телевизора. — Что скажете?
Глава двадцать девятая
Обожженный рывком распахнул дверь и вошел в дом. Он равнодушно взглянул на труп дикого, лежащий в коридоре; чьи-то ноги в драных ботинках торчали справа, из гостиной. Некоторое время смотрел на них, на лице не отражалось никаких эмоций: ни удивления, ни любопытства, ни злости, ничего. Слева от входной двери слышались какие-то звуки, не то мычание, не то чавканье голодной коровы, жующей сочную весеннюю траву.
(Они ушли.)
Обожженный взглянул на стоящего за его спиной Шарфа. Кивнул, ничего не говоря. Все было ясно и так. Он бросил еще один взгляд на тело и пошел на кухню. Шарф и Очки последовали за ним вместе с двумя зараженными, которые сжимали в руках автоматы, подобранные в разоренной военной части.
