Вероника Рот - Аллигент
Исполнение твоего приговора перенесли на пару недель вперед. На сегодняшний вечер.
Это заинтересовывает его. Он крутится на стуле и смотрит на меня с диким взглядом, как-
будто столкнулся с добычей хищника.
- Это что, шутка?
-Я очень плохо рассказываю анекдоты. Нет. Он качает головой.- Нет у меня же есть пару недель, это не сегодня, нет..
- Если ты заткнешься, я дам тебе час ,чтобы ты усвоил новую информацию. Если ты не заткнешься, я отключу тебя и расстреляю в переулке снаружи, прежде чем ты очнешься.
Выбор за тобой.
Видеть, как происходит процесс обдумывания у Эрудита - это как смотреть во внутрь часов: механизм крутится, смещается, настраивается, - все работает вместе, чтобы создать исключительную деятельность, которая, в данном случае, необходима для осознавания своей неотвратимой кончины.
Глаза Калеба перешли на открытую дверь у меня за спиной, и он хватает стул и поворачивается , запуская его в меня. В ногах тяжелая боль, я замедляюсь на столько ,что это позволяет ему проскользнуть мимо.
Я бегу за ним в коридор, мои руки болят от его удара стулом. Я быстрее чем он - и врезаюсь ему в спину и он падает. Я тяну его запястья вместе и надеваю на них пластиковые наручники .Он стонет когда я тяну его за ноги ,его нос в яркой крови.
На мгновенье Дреа смотрит на меня, но потом отворачивается.
Я тащу его по коридору, но не той дорогой ,которой я пришел, к запасному выходу. Мы идем вниз по лестнице , эхо наших голосов раздается с каждым шагом. Как только мы спускаемся я стучусь в дверь выхода.
Зик открывает ее с глупой улыбкой на лице.
- Никаких проблем с охранником?
- Нет.
- Я думаю, через Дрею легко пройти. Ее ничего не заботит.
- Она смотрела в другую сторону
- Это меня не удивляет. Это Приор?
- Как видишь.
- Почему у него идет кровь?
- Потому что он идиот.
Зик дает мне черную куртку с символом афракционеров на сшитом воротнике. - Я не знал,что из-за идиотизма может пойти кровь из носа.
Я накидываю куртку на плечи Калеба и застегиваю одну из кнопок на груди. Он не смотрит мне в глаза.
- Думается мне, что это необыкновенное явление, - говорю я- Переулок чист?
-Уверен в этом. -Зик протягивает мне пистолет, рукоядкой в перед. - Осторожнее ,он заряжен.Теперь было бы замечательно если бы ты захотел ударить меня, только более убедительнее, когда я скажу афракционерам что ты украл его у меня.
- Ты хочешь чтобы я ударил тебя?
- Ох , будто ты никогда этого не хотел.
- Просто сделай это ,Четыре.
Мне действительно нравится бить людей - мне нравится взрыв силы и энергии, и чувство неуязвимости, потому что я могу навредить людям. Но я ненавижу эту часть себя, потому что именно она сломлена больше всего.
Зик приготовился, и я свернул свою руку в кулак.
Сделай это быстро, женоподобный. - говорит он. Я смотрю на его челюсть, которая слишком сильна ,чтобы ее сломать, но останется хороший синяк. Я качаюсь, ударив его в там где я и хотел .Зик стонет схватившись за лицо обеими руками. Боль заставляет поднять мою руку, и я трясу ее. - Отлично. - Зик плюет в сторону зданий.- Ну, думаю, вот и все..
- Думаю, да.
- Я наверное не увижу тебя снова, не так ли? Я имею в виду, что я знаю что другие бы вернулись, но ты....-Он замолкает, но мгновение спустя он снова говорит: -Только
,кажется, что ты будешь только рад оставить это все.
- Да, ты прав. - Я смотрю на свою обувь. -Ты уверен, что ты не придешь?
- Не могу. Шона не может ехать туда, куда вы идете, ребята, и я не собираюсь бросать ее, понимаете? Он касается челюсти, легко, будто проверяя кожу. - Убедитесь, что Юрайа не будет слишком напиваться, хорошо?
- Да.- Говорю я.
- Нет, я имею в виду,- говорит он, и его голос опускается, как всегда, когда он серьезен, так и на этот раз. - Обещаешь, что присмотришь за ним?
Для меня всегда было ясно, с тех самых пор, как я встретил их, что Зик и Юрай были ближе, чем большинство братьев. Они были совсем маленькими, когда потеряли отца, и я подозреваю, что после этого Зик стал балансировать на линии между родителем и родным братом. Я не могу представить, каково это для Зика - смотреть, как Юрай покидает город сейчас, особенно такой сломленный горем, каким он стал после смерти Марлен.
- Я обещаю, - говорю я.
Я знаю, что я должен уйти, но мне надо остаться с этим моментом на некоторое время, чтобы ощутить его значимость, Зик был одним из моих первых друзей, которых я нашел в Бесстрашии после того как пережил инициацию. Потом он работал в комнате контроля вместе со мной, наблюдая за камерами и разрабатывая глупые программы, которые писали слова на экране или играли в загадки с числами.
- Давайте уже обнимемся, говорит он. Продолжая крепко держать одну руку на запястье Калеба, свободной рукой я обнимаю Зика, и он делает то же самое.
Когда мы расходимся, я тяну Калеба по переулку, и я не могу сопротивляться обратному вызову.
- Я буду скучать по тебе.
Он улыбается, и его зубы поблескивают в сумерках. Они последнее ,что я вижу, прежде чем я должен бежать на поезд.
- Ты собираешься с кем-то,- говорит Калеб, между вдохами. - Ты и еще пару человек.
- Да.
- А моя сестра идет?
Вопрос пробуждает во мне животную ярость, которую нельзя утолить язвительностью или оскорблением. Ее можно утолить только в том случае, если хорошенько врезать ему с ладони по уху. Он моргает и сутулит плечи, готовясь к следующему удару. Мне интересно, так ли я выглядел, когда отец делал это со мной?
-Она не твоя сестра,- говорю я. -Ты предал ее. Ты пытал ее. Ты забрал всю семью
,которую она покинула. И потому...что? Потому что ты хотел хранить секреты Джанин и хотел остаться в городе, в целости и сохранности? Ты трус.
-Я не трус! - говори Калеб. - Я знал, если...
- Давай возвратимся к тому месту ,что твой рот будет закрытым.
-Хорошо. - говорит он.- Куда ты меня ведешь? Ты можешь убить меня и здесь, не так ли?
Я останавливаюсь. Фигура двинулась вдоль тротуара позади нас, скользнув по моей периферии. Я повернулся, держа пистолет наготове, но фигура исчезла в просвете аллеи.
Продолжаю шагать дальше, таща Калеба с собой, прислушиваясь к шагам позади меня.
Мы разбросали битое стекло нашей обувью. Я наблюдаю за темными зданиями и уличными указателями, свисающими с петель, как до конца держащиеся листья осенью. Я добрался до станции, где мы сможем сесть на поезд, и провести Калеба лестничными металлическими ступеньками к платформе.
Я вижу поезд, идущий издалека, осуществляя свой последний путь через город. Когда-то поезда были для меня силами природы, те что продолжали свой путь независимо от того, что мы делали внутри городской черты, что-то пульсирующее, живое и мощное. Теперь, когда я познакомился с мужчинами и женщинами, которые ими управляют, некая таинственность улетучилась, но то, что они значат для меня никогда не уйдет - мое первое действие как Бесстрашного был прыжок на один из них и каждый день после этого, они были источником свободы, которые давали мне силы двигаться в этом мире, когда я еще настолько чувствовал себя в ловушке сектора Отречения, дома, который был тюрьмой для меня.
Когда он приблизился, карманным ножом я разрезал узел вокруг запястий Калеба но продолжал крепко держать его за руку.
- Ты знаешь, как это делать, не так ли? говорю Я.- Садись в последний вагон.
Он расстегивает куртку и бросает ее на пол. - Да.
Начиная с одного края платформы, мы вместе бежим по изношенным доскам, не отставая от открытой двери. Он не тянется к ручке, так что я подталкиваю его к ней. Он спотыкается, а потом хватает ее и втягивает себя в последний вагон. Я бегу по свободному пространству - платформа кончается - я хватаюсь за ручку и запрыгиваю внутрь, но мои мышцы поглощают рывок вперед.
Трис стоит внутри вагона, нацепив небольшую, кривую усмешку. Молния ее черного пиджака поднимается прямо к горлу, обрамляя ее лицо темнотой. Она хватает меня за воротник и притягивает для поцелуя. - Я всегда любила смотреть, как ты это делаешь, говорит она, отстраняясь.
Я усмехнулся.
- Это то, что ты планировал? Калеб спросил позади меня. - Что бы она видела, как ты убьешь меня? Это-
- Убьешь его? Трис задала мне вопрос, не глядя на своего брата.
- Да, я заставил его думать, что его ведут на казнь, - говорю я, достаточно громко, чтобы он смог услышать. - Знаешь что-то, типа того, что он сделал с тобой в штабе Эрудиции.
- Я.....это не правда? Его лицо, освещаемое луной, провисло от шока. Я заметил, что пуговицы на его рубашке неправильно застегнуты.
- Нет, говорю я. - Я всего лишь спас тебе жизнь, вообще то.
Он хотел сказать что-то, но я перебил его. - Можешь не благодарить меня пока. Мы берем тебя с собой. За забор.
За забором - место, которого он так сильно старался избежать, что втянул в это свою родную сестру. Так или иначе, это кажется более подходящим наказанием, чем смерть.