Паргелион (СИ) - Тормент Аня

И снова помчалась вперёд, не разбирая пути. Мне так хотелось лететь, закручиваться в вихрях, растворяться в потоках. А всё, что было, уходило, теряло очертания, оставалось где-то за горизонтом времён. Были только я и моя сила, она несла меня вперёд, к неведомым мирам. Я стала птицей, распахнувшей крылья, летящей сквозь метель к свету, родившейся лишь только для того, чтобы быть свободной.

Эпилог

В дверь ворвались без стука.

— Мы требуем, чтобы вы всё рассказали. Мы хотим знать!

— Да! Мы хотим знать!

Келер вздохнул и жестом пригласил их войти. Ведь он отлично понимал, что когда на тебя спускается лавина, даже если до этого ты сделал всё, чтобы этого не произошло, то лучше не пытаться остановить её, иначе она сметёт тебя с лица земли. Он глянул на Айвиса, который появился из-за двери лаборатории, и молча кивнул ему. И подумал, что зря не поставил новую защиту на вход в это крыло.

С тех пор, как Гесса совершила то, к чему они шли сорок лет, если не больше, прошло совсем немного времени. Но произошедшее изменило всё, как она и предрекала. Её они потеряли — физическое тело не выдержало такой нагрузки, как, вероятно, и психика. А что обрели?

Девчонка ушла через Паргелион, и почти никто не верил, что она вернётся. Потому, когда несколько дней назад Паргелион снова открылся и оттуда вышла она, это всколыхнуло Кайро. То, во что они верили, чего добивались, возможно.

Девчонка стала другой. Это Келер понял не только по её одежде и телу, покрытому неизвестной ему символикой. Что-то ещё изменилось. И сейчас, когда он смотрел на Дару здесь, в дверях своего кабинета, он тоже это чувствовал. Только знаки с её кожи исчезли.

Вернулась она три дня назад. Он велел не спускать с неё глаз и ни за что не выпускать её за пределы Кайро, но, как ему говорили, она не стремилась уйти. Она нужна ему. Им всем. Потому что способна запустить Паргелион и, мало того, способна вернуться с той стороны.

Но изменилась не только девчонка. Паргелион замолчал. Она что-то сделала с ним, и теперь Келер не отпустит её, пока она не расскажет, что с ней было и что она натворила. Правда… решать не только ему.

Дара вернулась одна, все остальные, как она утверждала, погибли в Лимбо. Но его это не слишком заботило. Неизбежные жертвы, только и всего.

И вот теперь двадцать человек разом ввалились в его кабинет, требуя ответов. Их глаза горят, и больше всего у той, с глазами василиска. Значит, надо дать им ответы. Ведь теперь это уже ничего не изменит.

Магик провёл рукой по белым волосам, убирая их назад, опустился в кресло и посмотрел Лизе прямо в глаза.

— Знать что?

— Зачем вы создали Кайро? То есть создали его не вы, верно? Зачем вы собираете нас здесь? Зачем ведёте записи?

— Для защиты? Это чушь! Мы устали от вашей лжи.

— Мы устали!

— Говорите, — продолжила Дара за них всех, спокойно, без трепета посмотрев Келеру прямо в глаза. — Говорите с самого начала.

Что только стало с тем испуганным загнанным зверьком, который прибился к ним год назад?

— Паргелион был построен очень давно. Как вы уже наверняка знаете сами. Это был один из самых передовых научных центров в мире. Здесь, в этих стенах, творилось будущее. Генная инженерия, изучение свойств и возможностей Вещества в разных аспектах. И, конечно, величайшее их творение — установка. Она могла бы — и может — стать не только аппаратом, создающим искусственную воронку, но и бесконечной потенцией всего, бесконечным источником энергии, с помощью которой можно создать всё что угодно. После Катастрофы запускающий кристалл был уничтожен, и не нашлось никакой возможности разыскать его и продолжить работу. Но мы решили пойти другим путём.

Никто не перебивал магика, все молча слушали, как слушают страшные тайны, которые хранились много лет и которым пришло время выйти на свет.

— Нас было пятеро, и у нас появилась мечта: создать реальность, которая будет принципиально отличаться от того, что происходило в мире тогда, и от того, что происходит сейчас. Вы молоды, и вы не видели мир до. И так больно было нам смотреть, как мечты о прогрессе, о новых открытиях, о перемещениях сквозь пространства привели мир в такое состояние. Мы хотели исправить то, что сделали учёные, то, что натворили магики. Мы хотели разработать алгоритм, который позволит сосуществовать вместе.

— Потому вы решили устроить пристанище для обездоленных сиобов? — решилась перебить его Лиза.

— И поэтому тоже. Но ты сама отвечаешь на свой вопрос — мы спасали вас.

— Но ведь не только это, правда?

— Не только. — Келер перевёл усталый взгляд на стену. — Не только. Для наших целей нам нужен был Паргелион. А его нужно кормить. Ему нужна пища.

— И что это за пища?

— Вы и есть его пища, — просто сказал магик, как будто это было что-то само собой разумеющееся. — Мы не могли его запустить, но должны были поддерживать его живым. Как же найти питание для такой огромной воронки, которой, по сути, и является Кайро? Чтобы она со временем не затянулась, не закрылась, как рана. Где отыскать столько постоянно поступающей психической энергии?

Никто не нашёлся с ответом.

— Именно поэтому мы стали собирать сюда сиобов. Отчасти поэтому. Ведь вам не было от этого никакого вреда. Разве что в последнее время, когда самопроизвольное раскрытие воронок участилось. Почему только сиобы могут нормально чувствовать себя вблизи пустыни? Они менее восприимчивы к вибрациям, но всё-таки восприимчивы. Вы, получая не смертельную дозу, незаметно мутировали. Потому я следил за вами, ожидая, что появится кто-то с выдающимся генетическим потенциалом. Нужным нам потенциалом. У сиобов есть энергия, которую воронка втягивает в себя. Подсасывает по чуть-чуть каждый день. Но взамен она может дать возможности.

— То есть вы все, — особо выделив последнее слово, спросила Лиза, — все знали, как обстоят дела?

Она посмотрела на Айвиса, и вспыхнули гневом и обидой жёлтые глаза. Но лицо Айвиса было непроницаемо.

— Да, все, — ответил Келер. — Возможно, у каждого из нас были несколько разные мотивы, но все мы знали, как обстоит дело. Впрочем, кое-кто считал, что есть и другой путь. Двое из нас ушли.

— Это нам известно! — выступила вперёд Дара. — Скажите лучше, что вы намерены делать теперь? Что дальше?

— Мы продолжим работу с установкой.

— Да что вы? Я думаю, что ничего вы не продолжите! — с вызовом заявила девчонка.

— И почему? — ответил магик, стараясь сохранять спокойствие.

— Потому что я его закрыла. Всё, хватит смертей. Хватит! Надо научиться жить по-другому. И если и использовать Паргелион, то отдавая себя отчёт о последствиях.

— Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — глухим голосом спросил Айвис, в первый раз в течение всей беседы.

— Да, я прекрасно понимаю. Это вы не понимаете. Вы себе даже не представляете, куда ведёт путь, который он открывает. Вы не понимаете, вы не видели, что это за место. Они все погибли там. Да, там течёт ваше вожделенное Вещество. Сочится изо всех дыр. Только есть миры лучше. Да! Есть миры лучше. Нужно переключить Паргелион, и тогда… — Она вдруг остановилась, словно вовремя себя одёргивая. — Есть много миров. Только знайте: если вам нужно Вещество и всё, что может дать пустыня, — нам не по пути. Потому что я закрою доступ туда.

— Но кто дал тебе право решать? — вдруг вскрикнул Келер. — Кто дал тебе право?

Дара осеклась. Она опустила глаза, попыталась что-то сказать, но не нашлась.

— Может быть, она делает это по праву того, что несёт в себе? — раздался незнакомый голос.

Все посмотрели в сторону открывшейся двери, ведущей в лабораторию.

Там стоял мужчина.

— Дара, — сказал он просто. — Ты хочешь проложить пути, которые нам неизвестны. Может, ты покажешь эту дорогу?

Дара никогда не видела этого человека, но узнала его сразу, немедленно. Она посмотрела на Лизу, потом на Тео и Алиса и поняла, что они тоже узнали его. Это был он, человек с фотографии. Изменившийся, но всё-таки он. Перед ними стоял не кто иной, как Элиаз.