Даниил Берг - Проект Каин. Адам
Малышев усмехнулся и сказал в сторону капитана.
— Хороший боец, определенно.
Десантник кивнул, не зная, что на это можно ответить и нужно ли вообще отвечать.
— Слушай меня внимательно, солдат…
5.Скиба опустил рацию и посмотрел на такого же ошарашенного Васильева, сидевшего за рулем одного из грузовиков.
— Похоже, он и вправду спятил, — сказал Скиба.
— Что ж ты это ему не сказал?
Скиба посмотрел на водителя как на сумасшедшего.
— Я сказал, что он спятил, но я-то пока вроде в своем уме, — и, не дожидаясь ответа, снова взял рацию в руки.
— Хочу послушать, как ты сейчас будешь объяснять эту замечательную идею парням, — сказал Васильев. — Они ж тебя отматерят как пить дать.
— Спасибо, Толстый, на тебя всегда можно рассчитывать, — заметил Скиба и нажал кнопку передачи. — Броня-Один, слушайте приказ. Нам надо поторопиться, поэтому…
6.Малышев с каким-то детским любопытством смотрел на замершую колонну. Вертолет завис в сотне метров над ними, покачиваясь в невидимых холодных струях воздуха.
— О, кажись поехали, — Малышев хихикнул. — Точно, поехали. Капитан, идите, взгляните, оно того стоит.
Вепрев медленно поднялся, подошел к посторонившемуся полковнику. Ему вовсе не хотелось этого делать, но и ослушаться он не мог. Пока что.
Внизу один из БТРов — тот, что шел до этого впереди — медленно покатился вперед, даже и не думая объезжать застывший прямо на дороге автомобиль. Вместо этого он врезался прямо в него и оттолкнул в сторону, освобождая дорогу для остальных автомобилей колонны. Вепрев готов был поклясться, что, не смотря на ветер и расстояние, до него донесся скрежет сминаемого металла. Броневик оттолкнул машину и покатился дальше, постепенно наращивая скорость. Вертолет качнулся и полетел следом.
— Видите, все отлично, — сказал Малышев, потирая свои маленькие руки. — Надо было давно так сделать.
Вепрев хотел спросить, а что будет, если от случайной искры вспыхнет бензобак одного из автомобилей, но Малышев вдруг достал свой пистолет и подмигнул отшатнувшемуся десантнику.
— Надо уладить еще одно дело, дружище, — и с этими словами он вдруг приставил пистолет к затылку пилота, у которого до этого спрашивал, сколько еще лететь.
— Эй, в чем!.. — начал пилот, но замолчал, когда Малышев сильно ткнул его в затылок стволом. Так сильно, что вертолет качнуло вниз, когда пилот дернулся вперед. Константин одним движением перегнулся через сиденье, навалился на плечо замершего человека.
— Мальчик, у тебя совершенно нет никакой вежливости к вышестоящим офицерам, — мягко заметил Малышев прямо в ухо летчику. — Я не знаю, кто твоя мать — подозреваю, что тупая сука, раз не могла научить тебя отвечать так, как подобает, своему командиру. Или ты считаешь, что раз я сам себя назначил полковником, то можно и обращаться со мной, как с самозванцем? Отвечай!
— Товарищ полковник, я…
— Ого, ты, оказывается, быстро учишься! — широкая ухмылка по-прежнему не сходила с лица Малышева. — Был один паренек в той сраной части, которую мы оставили за спиной… я уже преподал ему подобный урок. Кажется, у него оторвало голову во время атаки. Или оторвали, не знаю. Не о том речь: он смог сообразить, о чем я толковал со второй попытки, что ровно на одну больше, чем следовало. Ты же гораздо умнее, понял все с первого раза. Не хотелось бы терять такого замечательного солдата, как ты. Мне будет искренне жаль, если это произойдет. Мы поняли друг друга?
— Так точно, товарищ полковник, — в голосе пилота явственно слышался испуг, даже не испуг — ужас. Его вытаращенные глаза косились на нависшего над плечом сумасшедшего, тыкавшего в затылок пистолетом.
— Молодец, мальчик, — Малышев хохотнул и потрепал бледного пилота за щеку свободной рукой. — Так держать и все у нас будет хорошо. А теперь скажи-ка мне, сколько нам добираться с такой скоростью?
Пилот тяжело сглотнул и на какое-то ужасное мгновение понял, что не может сообразить, что ответить. Но потом рот его открылся, и он с облегчением услышал собственные слова:
— При текущей скорости, товарищ полковник, до цели около пяти часов.
— Замечательно! — проорал ему на ухо Малышев, отчего тот едва не дернулся, но каким-то чудом сдержался. Неожиданно пистолет исчез, а вместе с ним — что было едва ли не лучше — исчезла и давящая на плечи тяжесть, пахнущая травяным чаем.
— Молодец, солдат, молодец, — Малышев похлопал пилота по плечу и сел на место.
Он встретился взглядом с Вепревым, пожал плечами, словно бы извиняясь:
— Молодежь. Никакого понятия о субординации, верно?
Капитан медленно кивнул и снова закрыл глаза, делая вид, что спит. Малышев с улыбкой смотрел на него еще некоторое время, потом снова начал насвистывать популярную мелодию.
7.— Неплохо.
Они вдвоем зашли в гараж, и Сергей остановился, глядя на занимающий большую часть пространства автомобиль: огромный, размером с «Газель», «Лэнд-крузер» горчично-желтого цвета. Машина выглядела совсем новой, если только не считать чуть-чуть запачканные шины.
— Ты о чем? — Максим обернулся и посмотрел на Сергея.
— Неплохой джипик, говорю.
— А-а… Ну да. Сейчас каждый себе может позволить что-нибудь такое. Кто захочет, конечно.
Макс похлопал по блестящему боку машины и посмотрел на Одинцова.
— Так, ладно. У нас тут три бочки с горючкой, плюс всякая ерунда типа масла, тосола и прочего. Что будем брать?
— Наверное, все, — после паузы ответил Сергей. — Может оказаться так, что у нас просто не будет возможности дозаправляться на какой-нибудь АЗС.
— Я подумал о том же самом, — кивнул Макс. — Мотоциклы я бы тоже забрал, если никто не против — они очень даже не помешают.
— Как скажешь, — Сергей развел руками.
— Ну и хорошо, пойду гляну, что там можно еще прибрать нужного, — Максим обогнул желтый бок джипа и направился вглубь гаража, к верстакам у дальней стены.
Сергей смотрел в ту сторону, слушая, как Макс чем-то шуршит, и не знал, стоит ли начинать разговор. Точнее, вопрос был не в том — «стоит ли», а в том, как именно его начать. Ему вовсе не хотелось, чтобы было какое-то недопонимание между ними тремя и вместе с тем не хотелось портить и без того хлипкие отношения с Максом. Так что он прекрасно понимал, что разговора не избежать, и разговор этот как бы его обязанность. Наверное. Но как его начать? Блин! Это вовсе не так просто, как казалось.
— Слушай, Макс… — неуверенно начал Сергей.
— А? Ты что-то сказал? — голос Максима гулким эхом отразился от стен.
— Максим, мне надо с тобой поговорить, — чуть громче произнес Одинцов, чувствуя, как на лбу выступил горячий и какой-то болезненный пот.
— Я ничего не слышу, сейчас, погоди…
Макс снова чем-то загремел, пробираясь к Сергею, чертыхнулся, видимо, обо что-то споткнувшись. Одинцов же чувствовал себя так, будто сейчас упадет в обморок. Господи, а что если Максим начнет его бить? Он же не будет с ним драться?
— Оттуда ничего не разобрать, — недовольно сказал Макс, выбираясь откуда-то сбоку от джипа. — Ты что-то…
Из-за двери за спиной Сергея послышался топот ног, мужчины как по команде посмотрели в ту сторону. Из дверного проема вывалился тяжело дышащий Антон, на шапке все еще поблескивали кристаллы снега. Он широко раскрытыми испуганными глазами уставился на Макса и Сергея, попытался что-то сказать, но из горла вырывались лишь какие-то невнятные звуки. Одинцов почувствовал холод, распространяющийся в груди. Что-то произошло, что-то явно произошло. Он, не раздумывая, взглянул на часы — пять минут десятого — и подумал, что еще слишком рано.
— Там… Там кто-то идет, — наконец, выдохнул Антон. — Человек сорок. В нашу сторону… Кажется, больные.
Сергей и Макс переглянулись и пошли к двери. Когда кто-то в доме закричал, они побежали.
Глава двадцать восьмая
Странно, но первым этих людей заметил не Обожженный, а как раз таки Очки, который вроде как не отличался особой чувствительностью. Хотя и произошло-то все, надо сказать, случайно.
Они сплоченно двигались вдоль узкой полосы леса, протянувшейся на расстоянии полутора километров вдоль шоссе. Обожженный не говорил, почему избрали такой странный метод движения — хотя чего там, и так все было понятно. Каждый из них, даже самые тупоголовые, ощущали потребность торопиться и нежелание дольше необходимого оставаться на открытом пространстве.
Их группа как раз проходила мимо двухэтажного здания, когда-то бывшего придорожным отелем. Красный кирпич стен ярким пятном выделялся на фоне медленно падающего снега, и то один, то другой постоянно поглядывал на гладкие стены. Именно Очки услышал легкий треск ломаемого дерева где-то в глубине, за слепыми окнами гостиницы.
