Лучший режиссёр, главы 101-200 (ЛП) - E Wall

Она чуть вскинула голову, вспоминая:

– В 18 лет я приехала в Лос-Анджелес, сейчас мне 23. Я посетила несколько сотен кинопроб, работала официанткой в различных ресторанах, сыграла в кое-каких мелких театрах, поучаствовала в некоторых выступлениях в торговых центрах…

После этих слов её лицо озарила улыбка, она повернулась к Флетчер и сказала:

– Я действительно рада и довольна, что смогла сейчас оказаться здесь, но вот что странно: я совсем не нервничаю, мои друзья говорят: «Ты станешь суперзвездой», «На этот раз тебя ждёт грандиозный успех», «Как следует играй!» Но я не думаю круглыми сутками об этих вещах. С трудом раздобыв эту роль, я теперь лишь хочу наслаждаться ей, наслаждаться этим процессом.

Флетчер кивнула и смутно что-то поняла: ей следует наслаждаться режиссёрским постом, который ей посчастливилось получить, а не вести себя как обидчивая девочка… Взглянув на сидевшую рядом 23-летнюю девушку, она расплылась в улыбке и легонько толкнула её, промолвив:

– Спасибо, девочка моя!

– Не за что, надеюсь, я помогла тебе.

Двое людей ещё некоторое время пообщались, как вдруг увидели Ван Яна, который, очевидно, пришёл по поводу недавнего случая. Дален улыбнулась ему, встала и ушла прочь. Ван Ян пододвинул стул и обратился к Флетчер:

– Энн, думаю, нам надо поговорить.

– Ян, прости за недавнее. Ты предложил верное решение, а я немного вспылила, – с сожалеющим видом произнесла Флетчер, после чего развела руками, с улыбкой сказав: – Я впервые режиссирую, вся на нервах…

– Нет, нет, нет! – перебил её Ван Ян, потому что видел, что она в данный момент любезничает с ним, а ему хотелось искреннего общения. – Энн, давай говорить начистоту. Мне не хочется, чтобы из-за этого между нами возникли противоречия. Это крайне плохо скажется на всех, в том числе и на «Лапочке», – он, улыбнувшись, несколько раз щёлкнул пальцами. – Ну же, не будь такой закрытой. Представь, что тебе 21 год и ты беседуешь с 21-летним пареньком, ладно?

Флетчер усмехнулась:

– 21 год? Вау, классно!

Оба человека посмеялись. Флетчер значительно расслабилась, ощутив радушие и искренность Ван Яна. Энн Дален была права: он хороший человек.

– Давай сначала я, – серьёзно произнёс Ван Ян, глядя на неё. – Я впервые занимаюсь продюсированием. Знаешь, мне не хватает опыта в этом деле. По-моему, я допустил кое-какие ошибки, я частенько командую, из-за чего уже стал помехой для тебя. Извини.

Флетчер поразмыслила и тоже раскрыла свою душу:

– Вообще, я не так уж и против того, что ты предлагаешь… Просто иногда мне хочется придерживаться своих идей, но твои идеи зачастую лучше, – она пожала плечами. – Я всё беспокоюсь, достойна ли я того, чтобы держать рупор и сидеть на этом месте?

С этими словами она похлопала по режиссёрскому креслу под собой.

Похоже, его вмешательство уже повлияло на её уверенность и энтузиазм… Вспомнив слова Джессики, Ван Ян поспешил похвалить:

– Энн, у тебя отличные идеи. Именно на них и основывается моё мнение. Да и не сказал бы, что мои идеи лучше, просто разное мышление, и только. Поверь мне, ты абсолютно заслуживаешь того, чтобы сидеть на этом месте!

Увидев появившуюся улыбку на лице Флетчер, он тоже улыбнулся:

– Но ты должна расслабиться, Энн, расслабиться!

– Как скажешь! Буду наслаждаться работой, – кивнула Флетчер.

Ван Ян озадаченно спросил:

– Так между нами больше нет разногласий?

Энн покачала головой, с улыбкой вымолвив:

– Какие разногласия? Они разве были?

Так, посреди смеха обоих людей в целом спало всеобщее напряжение, вызванное спором между режиссёром и продюсером. Но Ван Ян знал, что дело на этом не закончилось. Впредь конфликт нужно будет улаживать не разговорами, а действиями. Он собирался отдать съёмочную площадку обратно в руки режиссёра Энн Флетчер, чтобы к ней вернулись уверенность и энтузиазм, позволить ей выработать свой режиссёрский стиль и управлять продвижением «Лапочки».

Он понимал, что его самой большой ошибкой стало то, что он целыми днями навязывал ей свой стиль, заставлял её меняться и слушаться. Естественно, такое поведение раздражает и приводит в уныние режиссёра. Что Ван Яну следовало сделать, так это рассказать ей, в какой манере и в каком настроении примерно должен быть выполнен фильм, а дальше уже предоставить ей творческую свободу, помогать ей выработать свой стиль и улучшать свои навыки.

Плохой продюсер заботится только о себе. А хороший продюсер стоит за спиной у режиссёра, учитывает его позицию и старается, чтобы режиссёр думал: «Идея принадлежит мне, но её улучшили», а не «Это его идея, и она лучше».

– Стоп! – вслед за криком Энн Флетчер съёмочная группа тут же замерла. Джессика, Энн Дален и Джозеф прекратили выступать. Нахмурившаяся Флетчер, глядя на них, задумчиво произнесла:

– Джесси, ты можешь, можешь…

Она призадумалась и внезапно вскинула кулаки, с улыбкой сказав:

– Когда кричишь, можешь делать это более бешено и свирепо! Вкупе с твоей очаровательностью получится эффектнее…

Стоявший рядом со скрещенными руками на груди Ван Ян промолчал, лишь одобрительно кивнул. В последние несколько дней съёмки проходили всё лучше и успешнее. Он уже редко выражал своё мнение на съёмочной площадке, только иногда давал Флетчер советы. Наблюдая за ней, преисполненной уверенности и энергии, Ван Ян невольно улыбнулся и услышал, как Джессика ответила:

– Хорошо, я поняла.

Затем помощник режиссёра с хлопушкой в руках выкрикнул информацию о сцене, и Флетчер дала команду:

– Мотор!

Джессика и другие актёры опять начали выступать. Понаблюдав немного, Ван Ян показал большой палец Джессике, которая уставилась на него, после чего направился в туалет. По пути туда он смутно услышал крик Флетчер:

– Снято, здорово сыграли!

Придя в туалет и высвободив давление из мочевого пузыря, Ван Ян принялся мыть руки, как в этот момент заметил вошедшего с унылым видом Джошуа. Он с улыбкой спросил:

– Чувак, что стряслось?

Увидев его, Джошуа тяжело вздохнул, на лице отразились уныние и обида:

– Эх, меня только что отшили.

– Что? Ты имеешь в виду, что только что кому-то признался в чувствах? – Ван Ян подошёл, обнял его за плечи и направился на выход из туалета, спросив: – Скарлетт?

Джошуа лишь вздохнул. Ван Ян улыбнулся:

– Ты ведь не говорил ей те слова, которые произнёс Том, делая предложение? Если говорил, то уж прости, но тебя отшили заслуженно.

– Я что, настолько тупой? – с безжизненным выражением лица молвил Джошуа. – Я её спросил: «Не хочешь вместе куда-нибудь сходить перекусить?» Она сказала: «Нет»…

Он стиснул зубы и с негодованием добавил:

– Одно свидание! Всего одно свидание, а она даже отказалась попробовать со мной! Она сказала: «Ты не в моём вкусе». Твою мать, что у неё за вкусы? Господь милосердный, пресвятая Дева Мария, ну за что вы так со мной! Дайте хоть в рай попасть!

Ван Ян легонько стукнул его в грудь кулаком, успокоив:

– Знаешь, Джош, снаружи огромный лес. С твоими темпами, ты уже через несколько дней найдёшь другую, которая тебе понравится, так? Давай вечерком сходим в бар, подыщем тебе горячую девчонку?

Джошуа насупился:

– Но в этот раз я серьёзен! Чувак, я устал, мне тоже хочется длительных и счастливых отношений! Почему у меня этого нет?

– Звучит как-то не в твоём стиле, – Ван Ян с любопытством пригляделся к нему.

Джошуа пожал плечами:

– Вообще-то, это и есть настоящий я – невинный, упорный, привлекательный, молодой парень.

Ван Ян захохотал и похлопал его по плечу, не став больше ничего говорить. Двое людей прошли часть пути, как Джошуа неожиданно простонал:

– Так в какой бар пойдём сегодня вечером? Постой-ка…

Он остановился и, хлопая глазами, задумчиво произнёс:

– Я что-то упустил… Точно, я же так и не отлил. Боже, неудивительно, что мне не по себе!

Видя, что он развернулся и скорым шагом направился обратно в туалет, Ван Ян улыбнулся и свистнул ему вслед.