Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр

Если считать, что я вчера вылечил девушку, сам не подозревая от чего, логично предположить, что за время пребывания в коме способность к лечению изменилась и теперь я могу лечить не опосредованно через лекарства, а своим прикосновением. Какая жуть!

Теперь осталось понять, чем эта жуть может грозить лично мне? На первый взгляд ничем хорошим. Да и на второй тоже.

В итоге всех размышлений я пришел к выводу, что вчерашний случай ничего не доказывает. Все может быть чистой случайностью. И внезапное ухудшение самочувствия, и месячные Элизы. Так, что эти выводы требуют проверки, причем неоднократной. Главное, делать это так, чтобы на попасться на глаза слишком наблюдательным очевидцам.

При том, придется, видимо, учиться, как-то контролировать этот процесс. Вчера ведь все произошло спонтанно. Я начал считать пульс и подумал… А что я собственно подумал? Ведь именно мысль, что девочка должна стать здоровой и явилась триггером начавшегося лечения.

Обдумыванием новых возможностей я занимался в ожидании звонка от Блюменталя. И долго его ждать не пришлось. Но эти три дня меня изрядно напрягли. Хотелось побыстрей чего-то определенного, а безделье здорово утомляло. В какой-то момент я даже пожалел, что не отказался от предложения фармацевтического концерна. И даже начал вновь просматривать объявления о работе, пытаясь найти что-нибудь подходящее.

Поэтому, когда долгожданный звонок прозвучал, я почувствовал некое облегчение.

Наша беседа оказалась непродолжительной и плодотворной. После нее я собрал свои немногие вещи, сдал ключи от номера и отправился на автовокзал. Завтра меня ожидали в Базеле в штаб-квартире Новартиса.

Посмотрев расписание, решил ехать на автобусе, На нем успевал приехать в город к десяти вечера. А гостиницу мне уже забронировали.

Выйдя из автобуса, в темноте особой разницы между Базелем и Дюссельдорфом не заметил, взял такси и через пятнадцать минут уже устраивался в небольшой гостинице неподалеку от штаб-квартиры Новартиса.

Прохладным туманным утром я не спеша, шел к зданию фармацевтического концерна. Как ни странно, особого волнения не испытывал. Видимо атрофировалось с годами такое чувство. Или просто я не предчувствовал неожиданностей. Из намеков Блюменталя я понял, что отправлюсь на стажировку в одну из психиатрических клиник Швейцарии. Притом мне даже не придется ее оплачивать.

Подойдя к своей цели, я несколько растерялся. Хотя мне и сообщили, в какое здание нужно попасть, его еще надо было найти. Но, как говорят, язык до Киева доведет, поэтому, пройдясь по аллее в дубовой роще, я встретил молодую француженку, с удовольствием доведшую меня до нужного адреса. По дороге та ненавязчиво выведывала цель моего появления. Чем немало удивила. Списал это любопытство на особенность французского менталитета, вряд ли коренной швейцарец, или немец, стали задавать лишние вопросы.

Слушая ее невинную болтовню, я вдруг понял, что она кокетничает со мной.

И в первый раз за время, что прошло с момента выхода из комы, подумал, что мой возраст, оказывается не помеха и у меня вполне могут быть романы с женщинами. Долго задумываться об этом не пришлось, потому, что мы подошли к нужным дверям. Подавив желание предложить даме встретиться сегодня в кафе, поблагодарил ее и зашел вовнутрь.

После холодного тумана в вестибюле было неожиданно тепло. Чего от экономных швейцарцев я не ожидал. В моей гостинице было ненамного теплей, чем на улице.

Добравшись до нужного кабинета, обнаружил там несколько сотрудников сидящих за компьютерами.

Услышав мою фамилию, один из них пригласил меня к себе.

В отличие об Блюменталя Фабиан Шнайдер был сух и сдержан. Беседа наша была непродолжительной.

Во время разговора меня не отпускало чувство, что молодой мужчина лет тридцати хочет что-то у меня спросить, но стесняется. Поэтому в конце беседы на его обширной покрасневшей лысине появились даже капельки пота.

И все-таки он не выдержал, когда мы обговорили все вопросы, и я подписал необходимые документы он тихо, чтобы не услышали коллеги, уткнувшиеся в компьютеры, спросил:

— Херр Циммерман, я помню, что лет десять назад у нас в аптеках продавалось ваше гомеопатическое средство от облысения. Моему старшему брату оно помогло, до сих пор у него нет проблем с выпадением волос.

К сожалению, когда такая проблема возникла у меня, вашего средства в продаже уже не было. Могли бы вы что-то мне сказать по этому поводу?

Улыбнувшись, я пожал плечами.

— Увы, господин Шнайдер, на сегодняшний день, помочь вам ничем не могу.

По крайней мере, в ближайшие месяцы.

В глазах собеседника зажегся огонек надежды.

— То есть вы, господин Циммерман, не исключаете возобновления производства ваших лекарств? — спросил он.

— Все возможно, — туманно ответил я и распрощался с молодым человеком, весьма озабоченным увеличивающейся лысиной.

Итак, сегодня мне давался день на обустройство, тем более что к документам прилагался еще небольшой список арендуемого жилья с умеренной квартплатой в шаговой доступности от психиатрической клиники.

— Мелочь, а приятно, — с такой мыслью я отправился искать себе жилье на ближайшие два месяца. Именно столько времени будет нужно, чтобы ознакомиться с изменениями в лечении и диагностике психиатрических болезней случившимися за последние одиннадцать лет.

Так решил руководитель клиники профессор Карл Бремер, думаю, немалую роль в согласии на мое обучение под его руководством сыграла моя длительная кома, и возможность самому оценить с какими потерями вышел человек из подобного состояния.

Карты в моем телефоне еще не было, поэтому купил схему города в ближайшем киоске и пешком отправился по первому адресу, предварительно позвонив риэлтору. Когда я добрался до небольшого четырехэтажного здания, риэлтор уже нетерпеливо прохаживалась по двору. Понятия не имею, как она догадалась, что я именно тот, кто ей нужен, но полная высокая дама уже энергично шагала ко мне, протягивая руку, ее рукопожатие оказалось крепким, как мужское, сразу стало понятно, такая женщина не отступит ни перед какими трудностями.

И Ноа Дит оказалась именно такой. Под ее напором я даже не заметил, как мы прошли все этажи и оказались в мансарде. Зашел я туда без особого желания, мне вообще-то никогда не хотелось жить на чердаке.

Однако небольшая студия, тем не менее, понравилась, несмотря на косую крышу и окно, в ней практически над кроватью…

— Ночью можно будет смотреть на звезды, и всего лишь два месяца, можно потерпеть, — подумалось мне.

Разумно решив, что добро от добра не ищут, я согласился снять эту квартиру и подписал предложенный договор.

По ходу разговора фрау Дит узнав, что я врач, начала разговаривать с еще большим уважением.

Расплатившись наличными, я вместе с риэлтором пока оставил свое временное место жительства. Фрау отправилась окучивать следующего клиента, а я закупать кое-какие мелочи для жизни.

Бродил я по городу очень долго. Знакомился с окрестностями. Надо сказать, что прием собственноручно сделанных тонизирующих напитков, весьма благоприятно повлиял на мое здоровье. Наверно поэтому я особо не утомился за время прогулки, не то, что было сразу после выписки из пансионата, когда одышка появлялась, стоило лишь немного ускорить шаг.

Перекусив в ближайшем бистро, вернулся с покупками в свою квартиру и приступил к обустройству. Пока я планировал прожить здесь всего пару месяцев, но, кто его знает, что взбредет в голову моим работодателям, думать об этом лишний раз не хотелось, поэтому я включил телевизор и бездумно пялился полтора часа в экран, пока не потянуло в сон.

Психиатрическое отделение университетской клиники Базеля располагалось в отдельном трехэтажном здании, среди небольшого парка.

Как психиатра, проработавшего много лет в Советском Союзе, а потом в России меня удивило полное отсутствие охраны и закрытых дверей на входе. В коридоре за столом сидела миловидная девушка в цветастом платье.