Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)
- Глазастый ты, наш, - ядовито пропыхтел Витя и остановился, переводя дух. С него градом лил пот, - вы это чего, такой темп задали? Я, сейчас, с копыт свалюсь!
- Нет, ну реально, - Пашка тоже выглядел выжатым, как лимон, - пусик, ты бы ещё побежала!
Странно, а я и не заметил. Вроде, и не особенно торопились. Натаха только раздражённо пожала плечами, а Илья недоумённо обернулся назад и вдруг нахмурился. Пританцевала Галька, успевшая соорудить ещё парочку новых венков и разведать обстановку.
- Там, непонятно, - сообщила она и нахлобучила пахучее украшение на мою голову, - надпись очень старая и потёртая. Про лис, кажется.
- Осторожно, опасные лисы, - предположил Илья.
- Тебе, к Пелевину. А, хули! - хихикнул я, - пойду, сам посмотрю.
Трава, на склоне, не могла похвастаться такой же высотой, как на равнине, но здорово скользила под ногами. С трудом удерживая равновесие, я подошёл к лежащей пластине. Ею оказался старый деревянный знак, закреплённый на трухлявом бревне, обломанном у основания. На дряхлом дереве, выцветшей краской были намалёваны покосившиеся буквы, напоминающие готическое письмо. Хм, несколько претенциозно, для здешнего Крыжополя. Впрочем, с названием я погорячился. Галя оказалась права, и оно начиналось с Лиси. Дальше краска поплыла и окончание оставалось угадывать.
- Лисичанск, - сообщил я, вернувшись, - а может - Лисицыно. Властям руки оторвать, Надпись, сто лет никто не обновлял.
- Значит, всё-таки: Россия, - на встревоженной физиономии Ильи я заметил явное облегчение, - честно говоря, дружище, ты меня очень обрадовал. Была у меня нездоровая мыслишка, насчёт параллельной реальности.
- Читай поменьше всякой зауми, - недобро поддёрнула его Ольга, - Толкинов, всяких, Перумовых.
- Ну, кое-кого, даже ты запомнила.
- Куда деваться, когда ты только о них и говоришь!
- Хорош, завязывайте! - я повысил голос, прерывая их дружескую беседу, - Россия, или Белоруссия, неважно. Главное - добраться до этого самого Лисичанска. Свяжемся с кем-нибудь, наплетём всякой фигни, лишь бы помогли.
- Сеструха натурально офигеет, - Галя расхохоталась и ускакала к вершине.
- Да уж, кто-то точно офигеет, - подтвердил Витёк и сплюнул, - это надо же было угодить в такую жопу! Сходили на днюху, называется. Теперь вообще неизвестно, когда домой попадём. Хрень твоя, так и не работает?
- Никак нет, - сообщил я и потряс рукой, - словно прилипла, гадость.
- А, жрать-то, как охота, - вновь завёл старое Паша и внимательно изучил наручные часы, потом поднёс их к уху, - зараза! И когда это они успели остановиться?
- Как только мы сюда попали, - пояснила Оля и цокнула ногтём о стекло своих часиков, - я сразу обратила внимание. Похоже всё, что сложнее булавки, перестало работать.
- Твой браслетик не любит мудрёных девайсов? - задумчиво пробормотал Илья, - телефоны, часы...Избавляется от конкуренции? Однако, сколько же времени прошло? Я совсем потерялся...
- Судя, по пустоте, в желудке - порядочно, - буркнул Витёк, и Паша жалобно кивнул круглой головой.
Мне есть не хотелось совершенно. Кроме того, я ощущал то же, что и Илья: время будто струилось сквозь пальцы. Казалось, минуту назад мы проходили через светящийся бублик, а светило уже успело достичь зенита и начало медленный спуск.
Чей-то крик донёсся до наших ушей, отвлекая от странноватых вопросов. Галя, стоявшая на вершине холма, высоко подпрыгивала и размахивала руками, словно пыталась превратиться в ветряную мельницу. Получалось похоже.
Но я, честно говоря, слегка испугался: мало-ли какая фигня может приключиться с бестолковой девицей в незнакомом месте. А вдруг её змея укусила? А тут, ни связи с городом, ни даже завалящей зелёнки. В несколько прыжков, я добрался до скачущей девчонки и схватил за плечи.
- Что?! - почти выкрикнул я и её глаза полезли на лоб.
- Взбесился? - осведомилась она и сверкнула глазищами, совершенно, как дикая кошка. Однако, из моей хватки освобождаться совсем не торопилась. Да и мне оказалось так приятно сжимать в ладонях её худенькие плечики. Хотелось...Что за чёрт! Почти испуганно, я разжал пальцы и развёл руки. Продолжая сверкать глазами, Галя начала тихо хихикать.
- Недостаточно взбесился, - укоризненно пробормотала она и повернулась, указывая пальцем вниз, - смотри.
Но я, некоторое время, мог смотреть только на неё, словно увидел в первый раз: высокие скулы на смуглом лице, внезапно показались необыкновенно привлекательными. Ничего не понимаю; я же никогда ничего не испытывал к этой милой чертовке. Что, чёрт побери, происходит? Что со мной происходит? Что, вообще, происходит, со всеми нами? Через непонятную дыру занесло, к чёрту на кулички и теперь неизвестно, когда вернёмся домой, а голова занята чем-то эфемерным. Всё это время мне казалось будто через моё тело бьют мощные лучи света и сам я, вот-вот, превращусь в один из этих лучей. Прикосновение к львиной морде вывело меня из непонятного транса.
- Похоже на кладбище, - сказал я, - очень большое и очень старое. Странно, обычно подобное местечко находится недалеко от города.
Города не было. А вот дорога раздваивалась. Один путь следовал вдоль погоста, а второй, спускался с холма и начинал петлять среди тусклых надгробий. Место упокоения усопших простиралось до следующего холма, занимая территорию, где мог запросто разместиться небольшой городишко. Воистину - Некрополис.
- Это и есть, твой Лисичанск? - осведомился Паша, громко хекая, после подъёма, - вряд ли нам здесь помогут.
- Всему - своё время, - философски заметила Ната, на которую крутой подъём никак не повлиял, - когда-нибудь, здесь помогут всем и каждому. Правда, чем позже - тем лучше.
Видимо, пока я спешил наверх и любовался Галей, Ольга с Ильёй опять повздорили. Выбравшись наверх, они сохраняли гордое молчание, демонстративно не глядя друг на друга. Хотелось отшлёпать обоих и поставить в угол. Последним, пыхтя, словно дряхлый паровоз, появился Витька. Он тяжело сглотнул и ткнул в меня пальцем. Первые его слова, прерываемые вздохами, я так и не разобрал.
- Как ты это сделал?! - это оказалось первой членораздельной фразой, которую он смог выдавить из себя, - это же метров двадцать - тридцать!
- Это он о чём? - за разъяснением я повернулся к враждующей парочке. Остальные, проигнорировав боковое ответвление, уже начали спуск вниз.
- Скачешь, словно молодой олень, - угрюмо пояснил Илья, - не замечал у тебя, раньше, склонности к лёгкой атлетике. Два десятка метров за четыре или пять прыжков. Как в кино, честное слово. Выделываешься?
- Не олень - лев, - замурлыкала Оля и погладила моё плечо узкой ладошкой, - а вот спешил бы этот лев, если бы это я кричала, изображая вентилятор? Или ты решил окучить сестричку?
В её голосе мелькнула странная интонация. Ревность? Угроза? Только этого мне ещё не хватало.
- Просто испугался, - честно признался я. Ну, почти честно, - наверное поэтому так и скакал. Может, тут змеюки какие водятся или пауки.
- Спасибо, порадовал, - Оля нахмурилась, глядя под ноги, а на лице Ильи появилась злорадная ухмылка, - терпеть не могу эту гадость! Проклятые насекомые.
- Пауки - не насекомые, - с апломбом заявил Илья, - это - паукообразные.
- Да хоть рептилии! Лишь бы их было поменьше.
- Там - дым, - внезапно вмешался, пришедший в себя, Витёк и ткнул пальцем в узкую тёмную полоску, поднимающуюся к небу с окраины кладбища, - пожар?
- Нет, похоже, там какое-то строение и дым валит из трубы, - возразил Илья и Ольга непроизвольно кивнула, соглашаясь, - значит, нам туда и нужно. Думаю, там живёт смотритель, ну или кто тут следит за порядком.
- Неважно, - я махнул рукой, - главное - у него должен быть телефон. Ну или по крайней мере, хоть объяснит, куда нас занесло.
- Идти среди могил, бр-р! - девушку передёрнуло и я положил руку на её плечо, заработав луч ненависти от Илюхи, - ну что за прогулка: то - пауки, то - мертвяки.
- Романтика! - не удержался Илья и хохотнул, - вот тебе и приключение, о котором ты так мечтала. Наслаждайся.
- И буду, - злорадно улыбнувшись, она прижалась ко мне, обняв за талию, - ты тоже получай удовольствие. Романтика, а?
Это никогда не закончится.
Мы начали спуск. Потрескавшиеся плиты сменились чем-то, напоминающим булыжную мостовую, состоящую из блестящих, на солнце, округлых камней. Точно, чьи-то лысые коричневые черепа, торчащие из серой почвы. Подошвы здорово скользили по этим лысинам, вынуждая всех громко ругаться, в попытке удержать равновесие. Похоже не очень то много людей посещало погост по этой дороге. Да и то, ни единого встреченного человека, за полдня. Глухомань, в кубе. Мелькнула мысль, вернуться, избрав другое направление, но подниматься было лень. Может, потом?
