Гай Орловский - Патроны чародея
Ага, еще одна тревожная мысля, я выхватил свой пистолет и, проверив, на каком делении глушитель, быстро нажал на скобу, целясь через окно в небо. Выстрел прозвучал едва слышно, руку заметно тряхнуло.
Я по-щенячьи взвизгнул от счастья.
– Работает… Хоть что-то да работает в этом проклятом мире!
Хотя почему нет, возразил внутренний голос, магия трех лун уже во мне, так что все или хотя бы что-то идет или ползет путем.
– Быстрее, – сказал я себе, – быстрее… Кунтаторство, как сказал великий пророк пролетариата и всех угнетенных, смерти подобно…
Сопя и пыхтя, я подтащил грузное тело Выдирателя к стене, нащупал невидимую дыру портала и, подняв с усилием, перевалил через край.
Как только исчезли ноги, подтащил тело чифа и отправил следом за его помощником. Не сбавляя темпа, притащил из дальней комнаты первого, из пробитого кочергой черепа все еще течет кровь, подхватил и сунул в портал.
Следом отправил их сумки и тут же, задыхаясь, скомандовал:
– Полную уборку!.. Десятый уровень!
Из норки выкатились все три пылесоса. Вообще-то пылесосами перестали быть, когда научились мыть и вытирать за собой полы, потом много чего обрели еще, но все равно пылесосы, хотя, знаю, отдраят пол, стены, потолок и даже все вокруг дома, а собранную грязь распылят на атомы.
Я отступил, огляделся, ничего ли не забыл. ОМОН явится, если бандиты оставили след, а если нет, то… возможно, все пройдет незаметно, хотя в нашем мире теперь ничего не исчезает.
Едва открыл дверь, как на меня ринулся жутко соскучившийся за эти мгновения ящеренок, вспрыгнул на башмак и быстро-быстро покарабкался по штанине, забрался на плечо и начал довольно сопеть в ухо.
Раздался резкий звонок, я подпрыгнул в ужасе, хотя звонок вообще-то не резкий, это у меня нервы на взводе.
– Юджин на проводе, – ответил я хриплым голосом.
Голос в комнате прозвучал ясно и с оттенком изумления:
– Ты чего? Это я, Борис!
– Щас, – ответил я торопливо, – я без штанов…
– Да я тебя уже видел голым! И я не, как ты знаешь…
– А вдруг твоя подружка на меня западет? – спросил я.
– Она уже от тебя отпала? – напомнил он.
– Вдруг у нее рецидив, – сказал я и содрогнулся, – погоди минутку…
За эту длинную минутку я торопливо разделся догола, с сильно стучащим сердцем зашвырнул все в портал, все равно первым увижу все это там я, а сам сбегал в гардеробную, быстренько натянул трусики, захватив с собой джинсы из нейроткани пополам с грефеновыми нитями.
Рубашку сдернул со спинки кресла за миг перед хватательной клешней пылесоса, тот бы сразу в переработку, отыскал новые кроссовки, а то на старых могут сохраниться какие-то ненужные молекулы.
Вроде бы все, остальное все подотрут и подчистят пылесосы. Не то чтобы отпечатки пальцев, даже запаха не останется, десятый уровень – это десятый, самые чистоплотные хозяйки ограничиваются третьим.
Перебежав в другую комнату, я скомандовал:
– Видео!
На огромном экране появилось лицо Бориса, он помолчал, рассматривая, как я влезаю в рубашку, а потом в джинсы.
– Снова кач? – поинтересовался он. – Какой-то ты весь взбудораженный… Сотку взял?
Я пробормотал:
– Сотку еще в прошлом году жал. Что у тебя?
– Думаем создавать организационный комитет, – сообщил он. – У постяков уже есть, а у нас одни разговоры.
– У нас тоже есть, – напомнил я.
Он отмахнулся от стены до стены.
– Я говорю о комитете по подготовке к выборам уже не президента трансгуманистов, а президента страны!..
– До выборов еще два года, – напомнил я. – Вдруг Данило сопьется? Или уйдет в буддисты? С гениями это бывает…
– Подготовку всегда начинают раньше, – возразил он, – это не председателя жилищного совета выбираем! Словом, есть идеи насчет того, чтобы тебя из инициативной группы в оргкомитет.
Я полюбопытствовал:
– Я был в инициативной группе?
– Так звучит солиднее, – объяснил он. – Для масс. Пора брать власть в свои руки. У нас была вроде бы инициативная, теперь у нас будет избранный комитет.
– Вроде бы инициативный?
– Нет, в самом деле, – сказал он, – инициативный. Даже если без инициативы, но ты же знаешь, надо обозначить, а еще лучше – захватить место в пространстве.
– Пока другие не ухватили?
– Да. Сейчас все только и высматривают возможности… Безработных слишком много.
– У нас руки недостаточно испачканы, – ответил я. – А политика – грязное дело. Ее нельзя делать чистыми руками. Если к власти придут честные люди, то зальют страну кровью и развяжут мировую войну… Но это так, отвлеченно. Прости, дружище, у меня сейчас цейтнот. Давай поговорим позже?
Он крикнул до того, как я отрубил связь:
– Но тебя включаем?
– Включай, – ответил я нехотя.
Бегом метнулся в бойлерную, сильно трусил, но трансформатор все же отключил. По идее, это всего лишь перекроет возможность нырять через портал, а когда включу снова, связь с Зеркалом Древних восстановится.
Ах да, так, на всякий случай, сопя и напрягая все мышцы, подтащил старый реликтовый шкаф и прижал его к стене в том месте, где портал.
Да, на всякий случай. А когда убедился, что все плотно, ни с этой стороны никто нечаянно не прислонится к стене, ни с той никто не полезет в отключенное от установки Рундельштотта Зеркало Древних, подумал, что вообще-то никто и не сможет.
Пока я здесь, трансформатор держу выключенным, портала просто нет. Включаю за секунду перед прыжком в тот мир, но здесь время останавливается, и потому никто в мое отсутствие не успеет последовать за мной.
Правда, в королевстве Нижних Долин время идет обычным путем, так что это там нужно заграждать Зеркало Древних шкафом или чем-то мешающим подойти близко. Но, конечно, какой дурак попробует пройти через зеркало, разве что возжелает рассмотреть прыщи на морде повнимательнее, споткнется и упадет…
Я передохнул, мелькнула здравая мысль насчет оттаскивания шкафа обратно, потом решил, что потом успею, а то сейчас слишком явно видно, что сглупил, не обдумал раньше.
Еще раз подумал, вздохнул, напоминая себе, что нужно стараться думать сразу, а не потом, подошел к шкафу и, упираясь конечностями в пол, с трудом начал пихать этот громоздкий раритет на прежнее место, отвоевывая сантиметр за сантиметром.
– Ну хоть никто не видит, – сообщил себе потрясающую новость, – пусть и дурак, но кто теперь не дурак?.. Все мы в чем-то еще какие… А в чем-то так и вообще…
Громко и назойливо прозвучал звонок, требующий соединения с кем-то из группы Hard Women, то есть особи женского пола, с которыми не было интимного контакта, самый малочисленный список в моей мобиле.
– Я занят, – сказал я, – как Цезарь перед мартовскими идами.
На экране во всей красе вспыхнуло лицо Изальки, выдвинулось за пределы рамки, прекрасное и хищное, с идеально вырезанными ноздрями а-ля Клеопатра и невинным личиком деревенской дурочки.
– Женька, – сказала она живо, – сегодня в Зергах улетный вечер!.. Давай смотаемся вместе? А потом повяжемся.
– Не хочу потом, – сказал я капризно. – Хочу сразу на вечере.
Она расхохоталась.
– Да хоть сейчас. Или в твоей машине. Говорят, ты приобрел что-то совсем обалденное?
– Да ерунда, – ответил я небрежно, – стронгхолд последнюю модель. Извини, Изалька, мне сейчас на работу. У нас строго!
Я вырубил связь, еще раз нажав на красную кнопку, что значит никому из цивильных, а только ментам, пожарным и «Скорой помощи».
Еще раз осмотрел карточку чифа, не именная, как здорово, хотя у таких могут быть только такие. Каждый с нею в руках может совершать платежи, что недопустимо для нормального обывателя, который и так больше всего боится потерять документы, но зато очень удобно для анонимных покупок.
На карточке всего три заглавные буквы: «ЧВК», а что это за, давно ни для кого не новость. Сейчас, когда глобализация уже двигается к завершению, президенты и канцлеры подписали соглашение, что армии остаются на местах и ни в коем случае не вмешиваются в общественную жизнь ни своих стран, ни чужих.
Но свято место пусто не бывает, особую роль приобрели всякие частные воинские компании, часть из которых действует легально и на контрактной основе, часть полулегально, а большинство вообще нелегально, хотя, понятно, в наше время ничего такое не спрятать, однако властям выгодно делать вид, что ничего не видят и не знают.
Это дает возможность помогать сепаратистам, поставлять оружие даже в самые далекие страны, устраивать там диверсии и перевороты. В старину их называли «дикими гусями», такие собирались в стаи в «Иностранном легионе», потом таких легионов становилось все больше, так как армии все сокращаются, а не всем жаждется в расцвете сил сменить автомат на лопату.
Мой стронгхолд вынесся на шоссе, как скоростная торпеда, а там пошел обгонять автомобили не только лоукласса, но и хаев. Я старательно настраивался на позитив, меня примут таким, каким себя выкажу.
