Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи
– Ты – «СВД» и второе «весло».
– Сударь капитан…
– Цыц.
Капитан привычным жестом закинул за спину «калаш», достал и взвесил в руках пистолет. Быстро, чуть приседая и переваливаясь на рёбрах ступней, размял ноги.
– За мной.
И, не оглядываясь, двинулся к левому блоку лестниц.
Немолодой и довольно мясистый мужик шёл быстро и легко. Странное дело: говорят, ответственность – это груз. Немец же, внутренне приняв на себя ответственность за дурковатого сопляка, неожиданно для себя самого чувствовал прилив сил и уверенности. Он был на месте – своём – и занимался делом – своим.
Ты ещё ляпни что-нибудь вроде «служить и защищать», подумал капитан, выцеливая очередную подозрительную тень.
Чувства обострились, тело двигалось чисто и свободно. Ствол «макара» следил за взглядом – в тесноте заброшенных зданий пистолет был надёжнее, по крайней-то мере до первого огневого контакта.
Капитан собирался снова уйти в подвалы. Но для этого было необходимо пересечь технический этаж и спуститься ещё на четыре пролёта. Вряд ли вованы рискнут сунуться внутрь – не та у Немца репутация, чтоб к нему внагляк соваться, ой не та.
Он быстро обвёл стволом пустые провалы окон.
Будут блокировать снаружи.
Снайперы… да, «винторезы»: девять мэмэ, характерный свист. И работали сразу на поражение.
В принципе, это хорошо: задача ликвидации существенно проще задачи захвата, следовательно, в подземелья пока тем более не сунутся, будут рассчитывать на общее огневое превосходство.
Вот так, капитан. А нам остаётся рассчитывать на нехватку квалификации противника.
И ведь хватает сил улыбаться-то, подумал Немец, прижимаясь к стене и осторожно заглядывая в колодец. С тебя, дурака старого, и срочников довольно, если что. Тупенько так: общее огневое превосходство… теория суха.
Сейчас бы «Зарю» за окно, допустим.
Хотя там прожектора подтянули, эффект психофизиологического воздействия теперь недостижим.
А это ведь и не вэвэшники-то могут быть. Как-то слишком быстро их отследили. Локализовали здание…
Да нет, не «принц», конечно… принц теперь свой, принца я выведу, кровь из носу…
Ролевик шёл след в след, и шёл прекрасно – ни хруста под ногами, ни шороха обмятого камуфляжа, ни даже позвякивания этих его идиотских фенечек.
Немец полуобернулся к парню, поднял ладонь и указал пальцем на лестничную площадку. Дождался понимания в глазах ролевика и добавил второй палец.
– Там никого нет, – очень тихо сказал «эльф», – я хорошо слышу.
И так выразительно пошевелил ушами, что капитан предпочёл поверить и отвернуться – лишь бы не засмеяться. На душе было чертовски светло, впервые, может быть, за несколько последних лет.
Беглецы быстро и без приключений на четвереньках пробираясь под световыми проёмами, спустились на первый этаж. Двигаться было легко: снаружи люто суетились мощные прожектора. Капитан слышал до чёртиков знакомые отголоски переговоров спецназа и, кажется, рычание генератора.
Он повернулся, чтобы указать Кави неприметную в сумраке дверь под лестницей – в служебном помещении скрывался люк в подвал, – когда в его поле зрения медленно, невыносимо медленно влетела граната.
Граната упала прямо за спиной ролевика, подскочила, ударившись о стену, и замерла на полу. Скорее всего, бросали наудачу – просто побеспокоить. Это была безобидная «эргедешка» – для спасения достаточно было отступить на шаг влево и пошире разинуть рот, что капитан и сделал, когда увидел, что обычно сообразительный Кави даже не пытается повторить его манёвр.
Ролевик медленно, невыносимо медленно разворачивался навстречу гранате и склонялся над ней, зачем-то вытягивая из ножен свою идиотскую шашку. Капитан с ужасом понял, что этот героический идиот собирается накрыть гранату своим телом – как в тех скупых армейских историях, которыми он неосторожно успел поделиться с психом.
«Кровь из носа», – с давно уже забытым молодым и бессмысленным восторгом подумал Немец, медленно, невыносимо медленно заставляя ноги шагнуть обратно в лестничную клетку.
Он ухватил было Кави за шиворот, но ролевик всё ниже склонялся над гранатой, падая уже на колени. Обеими ладонями героический идиот вцепился в рукоять меча, словно узкая полоса рессорной стали могла прикрыть от взрыва.
Немец медленно, невыносимо медленно шагнул ближе, и обхватил Кави вокруг туловища обеими руками, пытаясь оторвать неожиданно тяжёлого парня от земли, чтобы вышвырнуть его с площадки. Бывший капитан спецназа ГРУ с такой силой вжал рукоять меча в грудную клетку «эльфа», что от боли тот захрипел и запрядал ушами.
Взрыва беглецы не слышали.
Мир погас.
Глава 4. Григ
– И что, все умерли?
– О нет, сударь капитан, разумеется, нет. В противном случае история наша оказалась бы слишком короткой и существенно менее занимательной.
– Да пока весело.
Эльф вздохнул.
– Ваши представления о веселье…
– Так что стало с городом?
– Эльфы и гномы не пострадали. Чума оказалась опасной лишь для человека. Нагара обезлюдела на четыре пятых.
– Столица?
– Да. – Кави мотнул головой в сторону столь близких теперь стен. – В Варте множество городов и селений как человеческих, так и прочих. Когда был снят карантин, Нагару постепенно снова заселили люди.
– А эльфы с гномами как отреагировали?
– Я не вполне понимаю ваш вопрос…
Немец неопределённо обвёл рукой долину.
– Ну, когда люди стали возвращаться.
– А. Разумеется, при подобном катаклизме определённых нестроений избегнуть невозможно. К тому же, когда выяснилась безвредность чумы для нелюдей, в город успело переселиться немалое количество эльфов и гномов из провинций.
– Понятно, как в Косово.
Этот, по всей видимости, топоним принцу не был известен, однако тон капитана предполагал нечто весьма безрадостное. Кави всё же предпринял попытку дальнейшего объяснения.
– Полноценная армия в то время имелась только в распоряжении Адинама Доброго, императора людей.
– А теперь? – хмыкнул Немец.
– Теперь… всё сделалось сложнее.
Человек отвернулся.
Вид с холмов на долину открывался действительно волшебный, и принц в известном смысле даже позавидовал человеку: первое соприкосновение с такой величественной красотой не могло не породить и духовного сопричастия.
Свыше ста тысяч человек и нелюдей постоянного населения, булыжные мостовые, трёхэтажные дома, грандиозный речной порт, шпиль Академии… башни дворца, белокаменного императорского дворца!..
– Ну и дыра… – еле слышно пробормотал человек, созерцая город.
Эльф несколько разочарованно вздохнул – увы, сударя капитана столица не впечатлила – и критическим взором окинул свои сапоги. Что же; добрая кожа просохла быстро. А вот одежда… С одеждой было худо: вся грязь, накопившаяся за время странствий в чужом мире, и вся грязь, присовокупленная к ней при вынужденном купании в местном чёрном болотце, расплылась, пропитала ткани изнутри, покрыла их дурным масляным блеском снаружи.
В таком виде принцу было бы решительно невозможно показаться во дворце.
– А ты уверен, что это твой мир? – спросил капитан, делая упор на притяжательном местоимении.
– Безусловно, – откликнулся эльф с уверенностью, которой в действительности не испытывал.
Да, город, несомненно, являлся той самой Нагарой, где провёл он лучшие свои годы – спервоначалу в роли приговорённого к смерти, затем – много позже «затем» – консортом императрицы. И этот лес… сомнений быть не могло: именно в этом лесу впервые повстречал он Севати.
Принц улыбался и ничего не мог с собою поделать; даже и сознавая, что в глазах человека выглядит, вероятно, весьма глупо.
– Я дома, – сказал он капитану. И в порыве внезапной откровенности счёл возможным пояснить причину своего довольства: – Именно здесь я познакомился со своею будущей супругой, при весьма, должен сообщить, примечательных обстоятельствах.
– Вот прям здесь? – хмыкнул капитан, в ироническом сомнении озирая и в самом деле не особенно романтическую обстановку.
– Не вполне, – смутился принц, всё ещё мысленно розовея от нахлынувших приятных воспоминаний. – Это Суров Холм: здесь на поверхность выходят жилы земляного масла.
– Нефть, я вижу, – сказал Немец.
– Да, земляное масло; мы используем его для создания света в жилищах и на некоторых улицах. Но по некой неизвестной мне причине я не вижу здесь сборщицких лачуг… видимо, их всё-таки разрушили орки.
– Тут у вас и орки есть? Полный набор.
– Увы. Их посёлок стоит далее по дороге…
Кави осёкся, свежим взглядом оценивая то, что назвал дорогой. Соотнести узкую лесную тропку, вяло огибающую Суров Холм, с некогда могучим торговым трактом, было решительно невозможно. Да и лес… это был тот же самый лес, вне всяких сомнений, но изрядно разросшийся, много более дикий и суровый, нежели запомнился принцу.
