Дмитрий Дашко - Спасти Козельск
– Вот, кажется, то, что надо! – выпалил Игорь чересчур радостно. Хотя понять его можно…
Демин и Морошкин прильнули к экрану.
– Да, похоже на дорогу… – согласился майор. – Туда и будем выдвигаться.
– Это русло реки, – пояснил молчавший дотоле Свешников. – Зимой их обычно использовали как дороги.
Майор повернулся к Водневу:
– За сколько доберёмся?
– Полчаса за глаза хватит, – прикинул тот.
– Тогда по коням.
Игорь старательно прокладывал маршрут, опасаясь угробить машину или перевернуться. Подсознательно он ожидал от техники любого фортеля – ничего идеального на свете не бывает.
Но обходилось, «Уран» катил уверенно и споро. Плотоядно урчал мотор, сжигая литры горючего. Особой экономичностью движок не отличался: ставка делалась на «всеядность», надёжность и мощь.
Привольно развалившись в санях, Денис меланхолично грыз зубочистку с ментоловым кончиком и безмятежно щурился. На коленях у него лежал пулемёт «Печенег» – так, на всякий случай.
«Кречет» по-прежнему кружил в небе, обозревая округу. За дисплеем теперь следил капитан Морошкин. Его глаза не пропускали ни одной детали, но пока ничего тревожного или опасного обнаружить не могли, что вызывало у капитана внутренний зуд. Морошкина смущало, когда всё шло плавно, без сучка и задоринки. Мысленно он всегда настраивался на то, что расслабляться нельзя, особенно, если ты на задании и одному Богу известно, что может ждать за новым поворотом. Такой подход не раз спасал его в ситуациях, которые могли показаться безнадёжными. И сам выходил, и товарищей выручал. Не всех, к сожалению…
Свешникову тоже хотелось оказаться полезным, он до боли в пальцах сжимал «калаш», напряжённо вглядываясь в кажущуюся сплошным тёмным пятном стену леса.
Воднев в расчётах не ошибся: до речки добрались примерно за полчаса. «Поезд» тщательно замаскировали, получился естественный такой сугробик, ничем не приметный на фоне других. Дрон посадили, дозаправили и запустили снова.
Ждать пришлось долго. «Кречет» нарезал в небе, наверно, уже пятнадцатый круг, когда в объектив наконец-то попало то, ради чего группа припёрлась к этой дороге – разъезд монголов: с полудюжину всадников, трусящих на жилистых низкорослых коняжках, ведущих за собой с полудюжину же более рослых, статных коней и… И чуть больше десятка пеших, движущихся гуськом, связанных общей верёвкой людей – совсем как на картинке в учебнике истории.
Понурые головы, безжизненный, измученный шаг (что больше домысливалось, нежели было видно с такого расстояния)… Пленные!
– Сколько до них? – спросил Демин.
Воднев бросил взгляд на монитор.
– Километра три. При такой скорости будут здесь через полчаса… – голос Игоря внезапно дрогнул.
– Боишься? – Демина вопросительно приподнял правую бровь.
– Нет, товарищ майор. За пленных переживаю. Свои ведь… предки, хоть и из боковой реальности.
– А! Тогда понятно! – успокоено кивнул Демин.
Перед боем он старался выбросить всё лишнее из головы, включая жалость. Голова должна оставаться холодной. Стоит поддаться секундной слабости и всё, операция провалена.
Кочевники внимания на парящего дрона не обращали. Птица и птица… мало ли всяких, несмотря на зиму. Летит себе, хлеба-соли не просит. Хотя подними кто-то из всадников голову, может, и уловил бы странности в полёте. Но пока везло, не было степнякам никакого дела до русского неба.
Мохнатые лошадки неторопливо трусили (чего гнать, коли есть богатый полон?).
Демину не нравилась беспечность кочевников, слишком уверенно те чувствовали себя на чужой земле, никого и ничего не боялись. Вдобавок всего шестеро, что наводило на мысли: где-то недалеко рыскает отряд покрупней, иначе бы настолько борзеть дети степей не стали.
Свешников остался прикрывать Воднева (тот по-прежнему сидел за пультом дрона), остальные двинулись ближе к дороге. Залегли в кустах, на пригорке, удобном для стрельбы. У Демина и Морошкина были арбалеты; Павленко, избавившись от «печенега» (пулемёт для усиления оставили Свешникову), взялся за бесшумный «винторез».
Через полчаса из-за деревьев, там, где дорога делала изгиб, показались два головных всадника. Острый запах конского пота, сыромятных кож, из которых изготавливали примитивные доспехи, достиг лежавших в засаде бойцов раньше, чем заунывная, точно повизгивание ножовки, песня, которую тянул себе под нос головной монгол.
– Свешникова нет… – хмыкнул Морошкин. – А то бы перевёл, может, шедевр…
Демин предостерегающе поднял руку. Затем так же молча распределил цели. Караван полностью вытянулся из-за изгиба дороги; оставалось только подождать, когда всадники выйдут на линию огня.
Положили татар двумя бесшумными залпами. Те даже сообразить не успели, откуда прилетела смерть, больно быстро всё произошло. Стрелять старались сразу наверняка, но кое-кто из кочевников ещё конвульсивно дёргался, цепляясь за стремительно вытекавшую из тела жизнь.
Цепочка узников остановилась, вести дальше их было некому. На поднявшихся из снега бойцов смотрели с вялым удивлением, очевидно, толком не понимая, что произошло. А может, чересчур устали, чтобы в полной мере осознать избавление от плена.
На крестьян никто из попавших в полон не походил: с первого взгляда было ясно – ратный труд им не в диковинку, а что касается плена, так воинское счастье переменчиво и не всегда зависит от умения сражаться.
Павленко меж тем, не дожидаясь команды, уже резал на русичах путы. Кое-кто от чрезмерной усталости упал, но не навзничь, а на колени, продолжая смотреть на незнакомцев. Большинство осталось на ногах, растирая запястья, перетянутые веревками и с жадностью посматривая на оружие убитых врагов.
Майор еще раз внимательно глянул на освобожденных. Перед ним были не мужики от сохи – тут и к бабке не ходи! Неважно, что в рванье, а половина вообще босы (блин, как они выдержали дорогу?! Босиком по снежочку – тут любого моржа кондратий хватит, а эти почти ничего. Привычные?). Слава богу, за двадцать лет службы Демин насмотрелся на профессиональных солдат. И плевать, что в тринадцатом веке слова «солдат» еще не было. «Пиджак», он «пиджаком» и останется, одень его хоть в бронежилет, хоть в кольчугу. Зато воин любой эпохи выдаст себя и статью, и глазами.
– Ну, и чего стоим? – нарочито небрежно обронил Демин.
– А что делать-то? – вскинул голову один из ратников.
– Сотник? – наугад спросил Демин, едва сдержавшись, чтобы не брякнуть: «Ротный?»
Что-то в этом ратнике было этакое начальственное. Но именно что на уровне младшего офицера. Комбат, а уж тем паче командир полка, держался бы иначе.
– Сотник Ракша, в святом крещении Федор, – доложился воин, слегка выпятив грудь и склонившись до пояса.
– Значится так, сотник, – раздумчиво приказал Демин, удерживаясь от желания гавкнуть: «Доложить по форме!». – Назначаешься временным… («Твою мать, чуть не ляпнул – командиром отделения! Ну, не взводным же, если тут… да, ровно дюжина бойцов») десятником. Как народу станет больше – опять сотником станешь. Собрать оружие, барахло какое-нить, провизию. Вопросы?
Ракша-Федор мотнул бородой и принялся раздавать указания. А Демин, наблюдая за тем, как ратники (они же предки!), позабыв об усталости, споро раздевают-разувают монголов (в школьном учебнике, помнится, их звали монголо-татары), принялся размышлять, много ли он допустил в своей речи слов, непонятных для людей прошлого. Или, как говорил им на лекции Свешников – «анахронизмов». Барахло, может, уже и было, а вот провизия…
Майор вздохнул, мысленно выматерился и решил, что больше на тему «анахронизмов» заморачиваться не станет. Как говорит Павленко – «фильтровать базар» и задумываться над каждым словом, так проще немым стать.
Пока воины тринадцатого столетия вооружались и прибарахлялись, по ходу дела добивая тех, кто еще подавал признаки жизни, к Демину подтянулись солдаты века двадцать первого. Все, кроме Свешникова, оставленного на «хозяйстве».
– Игорь, что там, на горизонте? – посмотрел командир на Воднева.
– Все нормально, товарищ майор… виноват, князь. Горизонт чист километров на десять. Дальше птичку запускать не рискнул.
– Десять… – прикинул командир, на всякий случай показав Игорю кулак. (Договорились же, что будут его именовать князем!) – Даже если противник движется в нашу сторону, к нам они подойдут… Часа полтора, так?
– Два, – уточнил Воднев. – По льду галопом не заскачешь.
– Хорошо, – кивнул Демин. – Ну, где боевое пополнение?
«Пополнение» между тем добило раненых, слегка приоделось (чужие шмотки пахли противно, но все лучше, чем ничего), а главное – приобулось и теперь потрошило у татар седельные сумки, вытаскивая съестное.
«Надо будет на первом же привале ноги у бойцов посмотреть», – сделал себе командир зарубку на память. Но переведя взгляд на Морошкина, зарубку убрал – не забудет «замполит» основную профессию и обязательно осмотрит ноги у всех. Как простые ратники воспримут боярина, лезущего смотреть заскорузлые ноги – другой вопрос. Главное, чтобы бойцы были здоровыми. С остальным как-нибудь разберёмся, хотя портачить нельзя, сейчас решается многое.
