Михаил Маришин - Звоночек 3
— Ты давай, зубы мне не заговаривай. Что решил-то? Будешь бросать или нет? Имей в виду, я не просто так в тебя вцепилась, товарищ Сталин попросил, причём очень обходительно, повлиять на тебя.
Ничего себе! Я даже не нашёлся как на это заявление отреагировать. Ко всему был морально готов, к приказам, давлению, настроился уже, так сказать, на конфликт, но не к такому. Ничего не скажешь, Сталин сидит на своём месте по таланту и праву, просчитал меня и нашёл дипломата, с которым я бодаться не буду.
— Ну, решайся же! Сам же твердишь, что война с немцами не за горами. Встарь всегда перед битвой поединщики сходились, да так, что порой, и без боя всё решалось. Былину про Мстислава и Редедю знаешь? То-то! А теперь, выходит, тебе выпало, пусть и простое состязание. Победишь, может Гитлер, будь он неладен, испугается и войны не будет, — уговоры жены лились равномерно и успокаивающе.
— Это, конечно, вряд ли. Но ты права. Если попытаюсь, то позор возможен, а если откажусь, то просто гарантирован. Брошу и пусть все утрутся. И наши и немцы. Зато потом буду всех, кто от по-настоящему нужных дел отвлекает, лесом посылать.
— Вот и правильно, — с улыбкой одобрила меня жена. — И не сомневайся, всё у нас получится. Помогу тебе, есть у меня одно средство…
То ли время звонка было заранее оговорено и Поля к нему как раз подгадала, то ли случайно так получилось, но прозвучал он как раз вовремя.
— Доброй ночи, товарищ Сталин, — сказал я заранее зная, кто находится на другом конце провода.
— Здравствуйте, товарищ Любимов. Как вы себя чувствуете? — вопрос вызвал у меня усмешку. Ох уж эти мне дальние заходы. Как может чувствовать себя человек, когда второй час ночи за окном?
— Я готов бросить молот, товарищ Сталин, — ответил я по существу, чтобы избежать долгих вступлений.
— Вы прямо сейчас готовы? — я как наяву увидел, что Иосиф Виссарионович тоже усмехнулся.
— Не сейчас, конечно, — смутился я. — Надо попробовать, примериться, потренироваться.
— Какое время это займёт?
— Я бы выбрал, если это возможно, двадцать второе июня, этот день многое значит для меня, — сообразив, что здоровее и за полгода не стану, а пару оставшихся недель успею использовать с толком, сделал я свой выбор. При этом я заметил, что Полина взглянула на меня с лёгким удивлением и явным одобрением.
— Если вам потребуется больше времени, сообщите. Мы вас не торопим. И рассчитывайте на любое содействие, обращайтесь напрямую.
— Спасибо, товарищ Сталин, — заметив, что жена подаёт мне недвусмысленные знаки, я сказал. — Моя супруга хочет сказать вам пару слов. Передаю трубку, товарищ Сталин.
Полина, конечно, слышала, что говорят с той стороны, поэтому и попросила помощи в снабжении некими крайне важными вещами, продуктами питания, в частности. И получила, конечно, положительный ответ.
— Он тебе спокойной ночи пожелал, — сказала она, повесив трубку, подойдя ко мне и обняв за шею, — но я тебе обещаю прямо обратное. А ты не так прост, как кажешься. Надо же, солнцеворот! Я и сама лучшего дня не выбрала бы.
Эпизод 7
С самого утра следующего дня у меня началась упорная борьба с самим собой. Подсказка жены насчёт поединка перед битвой, казалось, давала мне прочное моральное основание, но в месте с тем, унылые мысли о том, что я такой, весь из себя, информированный, мог бы принести стране гораздо больше пользы в каком-нибудь другом качестве, нежели в виде метателя молота, сводили на нет чисто физические усилия. Браться за спортивный снаряд просто не хотелось. Понимал, что надо, что без этого уже никак, что обещал, подписался, но… душа не лежала. Пытаюсь вспомнить, хоть по трансляциям соревнований по лёгкой атлетике из прошлой жизни, восстановить технику броска, а в голову лезут охлаждаемые лопатки турбин, которые, усилием воли, постоянно приходится отодвигать "на потом". Просто из рук всё валится. Пытался мысленно себя корить и уговаривать – всё бесполезно. В конце концов, почти отчаявшись, стал повторять "Отче наш". И, о чудо! Кроме слов молитвы, повторяемой раз за разом, в голове не осталось вообще ничего. И осмысление правильных действий пошло совсем по-другому. Теперь я не говорил уже сам себе, что надо взять молот, крутануться раза два-три и запулить его подальше. Теперь я действовал совсем без слов, по принципу вижу-повторяю, благо "кино" памяти с течением времени становилось всё отчётливее.
Дней за пять всё встало на свои места и вечером, перед сном, мне уже думалось, что кем бы ты ни был, что бы от тебя не потребовало твоё Отечество, это в любом случае почётно и крайне важно. Скоро те, кто уж точно не хуже меня, будут выполнять приказы "удержать любой ценой", ложиться под танки, ходить в атаки, а ведь могли бы стать мастерами, учёными, хорошими родителями, поэтами и композиторами, как Окуджава, или даже любимыми всеми клоунами, как Никулин. Но кто может додуматься их в этом упрекнуть? И да укрепит меня в мыслях Сашка Матросов, которому сейчас лет двенадцать, наверное, бегает где-то, наслаждаясь каникулами и обеспеченным самым прогрессивным социальным строем счастливым детством!
После того, как я навёл порядок у себя в душе, и тренировки, казалось, пошли гораздо продуктивнее. Конечно, я не стал рвать с места в карьер, а начал постепенно. Даже сперва и бросать не пытался, а прохаживался, покручивая вокруг себя отлитый на МССЗ чугунный спортивный снаряд, привыкая к его весу. Да и Полина, которая на это время вообще перестала ходить на работу и став для меня в какой-то мере и тренером и врачом и диетологом одновременно, не советовала сразу напрягаться, а укрепить сперва связки, для чего очень плавно увеличивать нагрузку и, самое главное, пить особый густой рыбный бульон с приправами. Вообще, всевозможными зельями она начинала меня пичкать сразу с подъёма, подавая какой-то душистый травяной отвар от которого страшно хотелось жрать. Надо сказать, что и питание было весьма и весьма сытным, богатым калориями и витаминами. А уж ингредиенты, из которых Поля составляла свои рецепты, порой ставили в тупик "поставщиков". Одно мясо разъярённого дикого медведя, обязательно доставленное в виде туши и не замороженным, а только охлаждённым, чего стоит! Вообще-то моя ведьмочка всегда была резко против поедания медвежатины, ссылаясь на какие-то свои табу, но сейчас заявила, что случай особый. Заодно, под шумок, она пополняла впрок наши запасы провизии, различными деликатесами в неимоверных количествах, даже не думая себе в чём-то отказывать, сказывался менталитет человека, хоть раз пережившего настоящий голод. В принципе, конечно, мы были достаточно обеспечены, чтобы всё просто купить, но, скажем, дальневосточного лосося в московских магазинах сейчас просто не водилось.
От такой диеты "с примесями" я постоянно находился в состоянии потребности совершать какие-то действия, расходовать энергию, что и делал с утра до вечера, мало при этом уставая. Раньше бы я под конец дня, наверное, пластом бы валялся, несмотря на то, что слабаком не был, а сейчас был готов хоть вагоны разгружать. А ещё мне очень хотелось женщину, но супруга категорически отлучила меня от тела, заявив, что потом – хоть сотрись, а сейчас ни-ни. Очередная волшебная настойка на ночь и глубокий здоровый сон уже минуты через три.
Знание, умение, навык. Первое взять было неоткуда, кроме как из зрительной памяти и в процессе пробных бросков вносить коррективы. Упор ногами в землю должен быть постоянный, молот надо раскручивать не горизонтально, а под углом, продвигаясь вперёд, а в конце, распрямляясь, совершить мощное движение, послав снаряд вперёд и вверх, к цели. Умение пришло само собой, в процессе, подобно умению плавать или держать равновесие во время езды на велосипеде. А вот для наработки навыка нужно было время, которого у меня просто не было. Всю вторую неделю подготовки бойцы роты охраны только давались диву, глядя на своего командира, который, поначалу, после разминки бросал молот вдоль канала, используя запретную зону вдоль внешней его стороны, бежал к нему, считая шаги для оценки дистанции, бросал обратно и так без конца. Поняв, что уже могу, я усложнил задачу, сделав тренировки более приятными. Теперь молот летал с берега на берег, через всю пятидесятиметровую ширь, а капитан госбезопасности, в одних труселях, скидывал у кромки воды сапоги, специальные, мягкие, идеально сшитые ради такого случая строго по ноге, и преодолевал преграду вплавь, спасаясь таким образом от июньской жары, обувал на той стороне запасную пару и процесс повторялся.
Назначенный день приближалось неумолимо, обычно о ходе тренировок, ради того, чтобы я не отвлекался, ездил докладывать Косов, но 20-го числа Кобулов приехал сам посмотреть на мои успехи. Впечатление я произвёл благоприятное и мои слова, что переносить ничего не требуется, были приняты с одобрительным кивком. Программу-минимум, хорошую дальность броска, я продемонстрировал, а вот точность попадания гарантировать был не готов. Однако большего желать было бы грешно, а немцы, пожелав меня переплюнуть, всё равно столкнутся с теми же самыми трудностями.
