Юрий Корчевский - Бездна. Первые после бога
– Чье судно, куда следует, что за груз? – сразу осведомился он на немецком языке.
К своему удивлению, Михаил его понял. Но после того, как он неожиданно для себя заговорил на фарси, он уже не был так поражен.
– Владельцы мы – два компаньона. Груза на борту не имеем, – так же на немецком ответил он.
– Проверить трюм! – резко крикнул офицер кнехтам.
Наемники полезли в трюм и вытащили пустую ивовую корзину.
– В трюме только пустые корзины! – растерянно произнес кнехт.
– Хорошо смотрели?
– Обыскали все.
– На корабль! – скомандовал он кнехтам. – Удачного плавания! В Венецию, за стеклом? – спросил он напоследок.
– Как вы догадались?
Офицер самодовольно улыбнулся.
– Я служу Ганзе уже двадцать лет и вижу купцов насквозь – меня не проведешь.
Фредде-когг, как называли такие охранные суда Ганзы, отошел.
– Чего ему надо было, Михаил? – спросил Пафнутий.
– Грузом интересовался – так у нас его нет.
– Слава тебе господи, уберег! А если бы мы товар везли?
– Не знаю, может быть, в Росток или Любек привели. А там бы пошлину взяли. Не любят в Ганзе конкурентов.
– Это да!
Не знали в тот момент купцы, что пустой трюм выручит их еще раз. Через неделю, когда они добрались до Датских островов, их судно было остановлено военным кораблем. Из портов его торчали пушечные стволы. Именно в этом году король Дании Христиан I, будучи в затруднительном финансовом положении, не нашел ничего лучшего, как брать пошлину за проход торговых судов. Причем запросы у Христиана были чрезмерными – за две тонны груза пошлина составляла пять с половиной марок золотом. Фактически пошлина превышала стоимость товара, и возить грузы стало невыгодно. Перевозка грузов морем замерла. Решение датского короля стало началом краха Ганзейского союза.
Из Руси через Великий Новгород, через ганзейских купцов вывозились воск и пушнина, выделанные кожи, лен и пенька. На Русь из Европы поставляли сукно, вина, бархат, цветные металлы, сельдь, оружие, стекло.
И теперь, едва ладья купцов вошла в пролив Каттегат, как наперерез ей ринулись сразу два небольших военных судна. Они остановили ладью, забрались на борт и с торжеством в голосе, предвкушая получение пошлины, осведомились, сколько и какого груза везут купцы.
– Трюм пуст, господа! – объявил Михаил. – Можете обследовать и убедиться.
Даны кинулись в трюм и вернулись с кислыми лицами.
– Можете следовать дальше.
Михаил захохотал им в лицо.
– Чего они хотели? – спросил Пафнутий.
– А чего они всегда и везде хотят? Денег! Но трюм пуст, и поживиться им не удалось.
Судовая команда развеселилась.
Они обошли вдоль берега Данию, потом Голландию – на те времена сильную морскую державу, соперничающую на море с Испанией и Британией. Потянулись берега Франции.
С каждым днем становилось теплее, и судовая команда, обливаясь потом, ходила в одних портах и без рубах. То и дело в разных направлениях сновали корабли.
– Долго еще? – чуть ли не каждую минуту спрашивал Пафнутий.
– Полагаю, две трети пути мы уже прошли.
– Далековато забрались. Не бывал я допрежь в этих краях. У них что же, зимы не бывает?
– Бывает. Только мягкая она, как у нас осень.
– И откуда ты все это знаешь? – изумлялся Пафнутий.
Обогнули Францию, Португалию, Испанию и повернули налево. Изменились вид и вкус воды – входили в Средиземное море. Далеко у горизонта виднелась земля.
– Италия? – с надеждой спросил Пафнутий.
– Нет, Африка.
– Не слыхал о таких землях.
– Ну как же: Ливия, Египет, Карфаген когда-то был.
– Слова непонятные баешь. Да и сам ты непонятный какой-то. Страны разные знаешь, а говоришь – не бывал в них никогда. И болтаешь с иноземцами, как толмач.
– Ты же о Персии знал, хоть и никогда в ней не был. И меня в поход за перцем подбил.
– Это да, в этом ты прав. Просто наши купцы сюда не ходят.
– Будут ходить, Пафнутий! Как разнюхают, что здесь товар хороший есть, обязательно пойдут.
– А Ганза, а даны?
– Сюда ведь можно не только морем добраться, а еще и посуху. Только сам понимаешь, путь долгий, да обоз и груза меньше возьмет, чем судно.
– И растрясти товар можно, опять же убыток.
– Верно.
С правой стороны к ним под косым парусом приближалось небольшое судно – марокканская фелюка. Когда она подошла поближе, Михаил увидел вооруженных людей. Да ведь это же пираты!
– Разбойники! – поднял он тревогу. – Все к оружию! Поднять парус!
В первую секунду все оторопели, потом быстро подняли приспущенный парус. Насколько помнил Михаил, Средиземное море у берегов изобиловало скалами, и потому судно шло медленно. Теперь же предстояло рисковать.
– Григорий, держи прямо!
– Слушаюсь, хозяин!
Все члены команды похватали оружие. Митяй, Афанасий и Костя взяли в руки боевые топоры, сам Михаил зарядил арбалет. У людей из бывшей команды ладьи оружие было разномастным. У Ильи сабля, у двоих – пики на манер казачьих, у одного – боевая булава с шипами на железном шаре. Устрашающе выглядел Словута, здоровенный мужик. Обнаженный по пояс, играя мускулами, он перекидывал из руки в руку рукоять огромной секиры. И где только он ее раздобыл?
Разбойники на фелюке стали размахивать руками, приказывая спустить парус и остановиться. «Ага, так мы вас и послушались! – подумал Михаил. – Не хватало только судно потерять и сгнить в плену в Африке!»
Михаил положил ложе арбалета на борт, прицелился и спустил тетиву. Арбалет глухо щелкнул, и его болт вошел в грудь пирату, стоящему на носу фелюки, – держась левой рукой за снасти, он размахивал правой рукой с зажатой в ней саблей. Получив болт, пират рухнул в воду.
Увидев гибель товарища, пираты в ярости взвыли. Они потеряли человека, еще не начав бой.
Михаил понял, что, если пираты одержат победу, в плен не возьмут никого, всех вырежут. Он зарядил арбалет. Давненько не практиковался, почитай – год.
Для устойчивости Михаил снова уложил арбалет на борт. Теперь надо целиться в рулевого. На судне, особенно небольшом, рулевой, или иначе – кормчий, часто оказывается владельцем судна или предводителем. Вот его и надо убрать.
Михаилу мешал косой парус на фелюке. Он то надувался, то слегка опадал. Улучив момент, когда парус опадет и откроет верхнюю половину тела кормчего, Михаил нажал на спуск.
До пиратов было метров семьдесят, и болт имел еще достаточную убойную силу. Куда он угодил, Михаил не увидел, потому что парус в очередной раз раздулся и заслонил разбойника. Но фелюка вильнула в сторону, и пираты бросились к корме.
– А, сволочи! Не нравится! – закричал Михаил. Он зарядил арбалет снова.
Фелюка приближалась. С нее на борт забросили «кошку» с веревкой, но Митяй перерубил ее топором.
Готовясь к абордажу, пираты толпились на палубе и размахивали оружием.
Меж тем Михаил прицелился и уложил еще одного.
Но суда неумолимо сближались. Фелюка была быстроходной, поскольку косой парус ей помогал лучше, чем прямой парус – ладье. «Надо ставить косой парус на носу! Вот выберемся из передряги, и займусь!» – подумал Михаил.
Пираты швырнули на ладью сразу две «кошки». Веревку одной перерубили тут же, но за вторую пираты подтянули свое судно вплотную к борту ладьи.
Когда между бортами было небольшое – с метр – водное пространство, пираты стали перепрыгивать на борт ладьи. Делали они это ловко, как обезьяны, видно, практики хватало.
Михаил успел зарядить арбалет еще раз, когда члены команды сошлись лицом к лицу и начали биться с пиратами.
Словута своей секирой разрубил одного пирата почти пополам, забрызгавшись кровью. Тут же, повернувшись, снес голову другому. Еще двоих накололи на пики люди Пафнутия. Афанасий, отбивая атаки боевым топором, замешкался. Получив удар саблей в бок, он завалился на палубу и выпустил из рук оружие.
Но пиратов было больше, и опыта у них хватало. Только, видимо, они еще не сталкивались с русскими. Купцы из других стран предпочитали отдать разбойникам груз, сохраняя свои жизни, и из плена их потом выкупали родственники. Наши же дрались не на жизнь, а на смерть.
Вот один из пиратов занес кривую саблю над Митяем, но Михаил всадил ему болт в голову.
Весь бой шел на небольшом участке палубы. Доски, уже обильно политые кровью, были скользкими.
Пираты были обнажены до пояса, босиком, рожи просто зверские. Но русских такими не испугать.
Митяй ударил пирата топором по ноге. Тот взвыл и махнул саблей, распоров Митяю кожу на груди.
Заряжать арбалет было некогда. Михаил бросился к дерущимся, подхватил боевой топор Афанасия и ударил им марокканца в грудь. Лезвие вошло по рукоять, хрустнули кости. Пират закатил глаза и обмяк. А Михаил дергал топор за рукоять и не мог выдернуть его.
