Св Са - Выродок из рода Ривас
В том же благостном настроении я провёл период с дня рождения Кристины до четырнадцатого октября — тридцатитрёхлетия Георга.
Это моё благодушне было грубо прервано шестнадцатого октября. Возвращаясь с Генрихом после вечерней конной прогулки я почувствовал несильный толчок в спину. Скорее от неожиданности, чем от самого толчка я пригнулся к шее лошади. Через мгновение до меня донёсся звук выстрела. Так это же в меня стреляли! Я прокричал едущему впереди Генриху:
— Скачи в замок, поднимай охрану (я катался без неё). Это покушение!
— А ты?
— Я следом за тобой. У меня артефакты качественней.
Тут прозвучало ещё два выстрела. По счастью, амулет защиты ещё держал. Снова выстрел, но я ничего не почувствовал. Промазали? И в этот момент я ощутил, как мой конь сбился с шага.
Место для засады было выбрано со знанием дела. Дорога в этом месте огибала поросший лесом холм, на котором и засели стрелки. Из замка нас не видно, небольшая водяная мельница с гарантией заглушит все звуки выстрелов. Единственное, в чём нам повезло, так это в том, что как раз перед этим поворотом мы устроили небольшую гонку. Скорее всего, именно по этой причине стрелки, сидящие в засаде, стреляют вразнобой.
Но сейчас, если лошадь падёт, я буду в полной власти напавших. Эта мысль придала мне сил. Откуда-то пришло бесшабашное веселье. Когда лошадь через пару секунд стала заваливаться на бок, я был к этому готов. Высвободив ногу из стремени и вытащив из седельной кобуры револьвер, с которым я после охоты на упырей почти не расставался, я сумел избежать того, чтобы моя лошадь, падая, придавила мне ногу. Сохранив свободу передвижения, я смог откатиться от бьющегося в агонии животного и нырнуть в придорожную канаву. В ней я пригнулся и побежал в сторону, противоположную местонахождению замка Тодт, логически рассудив, что там меня будут искать в последнюю очередь. Пробежав метров пятьдесят — семьдесят я занял удобную позицию у придорожного камня. Здесь я хотя бы буду уверен в том, что сзади меня не достанут.
Мой план почти сработал. Почти — потому что я забыл, что убегая, оставляю вполне отчётливый след. И вот ко мне подходят трое. Один — прямо по канаве и я его вижу лишь иногда, когда его голова мелькает среди кустов, которыми она заросла, а двое — по дороге. Бородатые лица, удобная одежда немарких цветов, подходящая для леса, барабанные карабины. Идиоты, взяли бы длинноствольные рунные ружья — уже прибили бы. А из этих пукалок вы долго будете мою защиту ковырять. Я немного успокоился.
Вопрос о том, стрелять ли сейчас или попустить их поближе, чтобы выцелить наверняка. Решил всё-таки подпустить поближе и ранить хотя бы одного. Раненый демотивирует и демобилизует группу.
Когда идущие по дороге подошли на десять шагов и остановились, прицеливаясь, я выстрелил в паховую область ближайшего ко мне бандита. Надо же, с десяти шагов и почти промахнулся. Попал в бедро, похоже в мякоть. Бандит заорал, падая и схватившись руками за ногу. Второй выстрелил и побежал под защиту деревьев. Пуля безобидно для меня прошла немного выше. Я же развернул своё оружие и стал ждать бандита, передвигавшегося по канаве. Однако, уже через минуту я услышал охотничий рожок. Надо же, кто-то догадался подать сигнал о близости помощи, чтобы бандиты могли сделать правильные выводы. Вскоре я оказался окружён своими людьми. Мне подвели другую лошадь и мы взяли курс на замок Тодт. В замке я прежде всего поблагодарил Генриха за чёткое и беспрекословное исполнение приказов. Затем присел в стороне и стал внезапно задрожавшими руками пытаться перезарядить револьвер. Получалось плохо, но, наконец, я справился. Положив револьвер на колени, я прислонился к стене и закрыл глаза.
В принципе и само покушение дурацкое и мои действия во время его ещё более дурацкие. Единственное, что сделал умного — отослал Генриха. А вот сигнал опасности на браслет сообразил послать только уже в канаве. А то, что я могу всех подходящих ко мне бандитов шагов с тридцати накрыть «воем» — тем же звуковым ударом, как и у призрака замка Тодт, только бьющим не по площадям, а точечно, наведение — автоматическое, на ближайший животный объект, и вовсе вспомнил только сейчас. Да и вообще — то же оглушение я, имея теперь один эон чисто ментальной энергии, мог бы оглушить всю троицу ещё на подходе и потом складировать их до прихода подмоги. Но это всё-таки перебор, хорошо, что не стал так действовать. А если их было не трое? А если у них были амулеты, нивелирующие или ослабляющие такое воздействие? Так что, как говорили древние — лучшая тактика та, которая привела к победе.
Но вот действия самих нападавших вообще никакой логике не поддаются. Послать каких-то неодарённых людей против мага и не вооружить их соответствующе? Да я с ходу могу назвать по меньшей мере три вида ружей, которые могут стрелять пулями, гарантированно взламывающими мою защиту не с первого, так с третьего-четвёртого выстрела. И пули у них, по видимости…
В этот момент я почувствовал, что около меня кто-то стоит. Открыв глаза, я увидел Георга.
— Что со Звёздочкой? — был мой первый вопрос.
— Пала. Никто уже давно не перезаряжал защиту, встроенную в сёдла, вот и… — Георг замолчал. Помолчал и я, отдавая дань памяти своей любимой кобыле из конюшен маркизатства Ипр. Затем спросил:
— А что за пули они использовали?
— Обычные.
— Что, даже не рунные усиленные?
— Нет, две стандартные руны и всё.
— Но ведь они понимали, что убить меня такими пулями можно только случайно. На что они рассчитывали?
— Раненый тобой бандит разговорился. Их задачей было не убить тебя, а ссадить на землю и передать послание.
— И кто у нас использует столь оригинальных почтальонов?
— Те самые ростовщики, у которых ты из под носа увёл братьев Рад.
— Они что, бессмертные? Или полиция Тхиудаланда совсем мышей не ловит?
— А вот об этом, — посерьёзнел Георг, — мы и спросим у полиции. Очень серьёзно спросим.
Этот случай полностью развеял моё мечтательное настроение. Пришла пора расставить точки над Ё. Взяв артефакт чистоты помыслов (аналогичный тому, на котором я обещал участвовать в строительстве железной дороги), я нашёл Кристину. Привычно проверив отсутствие Аликс, (это у меня перед каждым важным разговором вошло уже в привычку) я положил обе руки на артефакт:
Клянусь, что не имею намерения разглашать и как либо во вред присутствующей здесь Кристины фон Вальт использовать ту информацию, которую она посчитает нужным мне сообщить сейчас.
Артефакт не изменил цвет — я сказал правду. После этого снял с него руки и спросил:
— Кто ты такая? То, что не человек — понятно. Мне надо это знать для того, чтобы постараться придумать, чему я могу тебя научить.
Кристина вздохнула:
— Отвернитесь, пожалуйста.
Я выполнил её просьбу. Неожиданно для меня, за спиной я услышал шорох снимаемой одежды. Я насторожился: что же она хочет мне показать? Вскоре шум стих, а ещё через какое-то время раздалось… мурлыканье? Я обернулся.
Передо мной сидела великолепная пума и смотрела на меня с каким-то испугом и ожиданием. Я присел на корточки и протянул руки вперёд:
— Иди сюда, красавица.
Пума подпрыгнула на месте, сделала круг по полу, стенам и потолку и прыгнула на меня, повалив. Удариться о пол не дали лапы пумы, которые она успела подложить под меня. Я рассмеялся:
— А ты, оказывается, игрунья, Красотка.
Она лизнула меня своим шершавым языком и тут же в испуге отпрянула. Я готов поклясться, что пума покраснела, хотя при её шерсти это совсем незаметно. Я притянул пуму за уши к себе и чмокнул её в нос. Она смешно фыркнула и вдруг. с лёгкостью вырвавшись из моих рук, стала совершать какие-то уж совсем головокружительные прыжки и кульбиты. Я здорово повеселился, глядя на неё и та тяжесть, которая поселилась в моей душе после покушения, исчезла без следа. Наконец, она остановилась и встала напротив меня. Она тяжело дышала, открыв пасть, из которой свешивался язык. Я позвал её:
— Подойди сюда.
Она тут же повиновалась. Запустив руки в её шерсть я стал исследовать её энергосистему. Пума постояла несколько минут и вдруг без предупреждения шлёпнулась на пол, сорвав мне всю настройку. Я шлёпнул её ладонью между ушами:
— Куда легла?
Она стала вставать, но делала это с такой ясно выраженной на морде мукой, что её, бедную, уставшую, заставляют стоять, когда она может с таким комфортом лежать на полу и делайте с ней тогда, что хотите. Я не выдержал и рассмеялся:
— Ну, артистка! Нет уж, раз я стою, исследуя тебя, то и ты будь добра.
Пума вздохнула и покорилась судьбе.
Совсем другое дело! Чётко видны все каналы, их развитие, где подтянуть, где углубить, где расширить. Сразу стал виден и резерв — ровно двадцать единиц. Но, в свете последнего открытия это меня не удивило. Я уже читал, что на Земле, в отличие от обычных людей, проходящих:
![Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]](/uploads/posts/books/262837/262837.jpg)
