Кирилл Тимченко - Без солнца (СИ)
Тело, за которым Андрей прятался, отлетело в сторону, выбитое непонятной силой, и ударилось об стену, хрустнув костями. Он вскочил, но что-то ударило его в грудь, свалив с ног. Единственное, что было у него в руках – разряженный пистолет, который он выставил перед собой. Что-то надвигалось прямо на него, почти невидимое, едва осязаемое, но настолько жестокое, что это ощущалось даже в воздухе. Непонятно как, но этот пистолет выстрелил. И пуля, выпущенная им, не пропала даром. Крик боли разодрал воздух, когда она попала во врага. Боль заставила его скинуть маску невидимости, показать себя.
Совершенно чужое, полная противоположность человеку, существо с ненавистью смотрела на человека, пытаясь зажать все расширяющуюся дыру в груди. Маленькие красные глазки с удивлением и злобой сверлили лицо Андрея взглядом, словно стараясь увидеть что-то большее, чем выражение отвращения и страха.
Не опуская оружия, Андрей удивленно смотрел как монстр постепенно растворяется в воздухе.
***
Пол за голограммой стены оказался немного ниже, чем в тоннеле, но Саша кое-как сумел сдержать равновесие, хотя ногой все же сильно ударился, даже захромал первые несколько секунд.
Они оказались в небольшом, метров восемь, проходе, отделявшим дверь убежища от канализационной системы. Старый, с облетевшей со стен плиткой, он все же выглядел обжитым, хотя бы потому, что все лампы на потолке работали. А у Саши уже давно выработалась реакция на свет – где свет, там и люди, там и жизнь.
Гай уже был у мощной двери с гермозатвором, сейчас немного приоткрытой. Толстая, сделанная из огромного куска стали, настолько тяжелая, что даже отъезжавшая в сторону на небольших рельсах, чтобы не сорваться под собственным весом с петель, она послужит достаточным препятствием даже для призраков. Саша с надеждой глянул на нее, а потом обернулся. Как раз вовремя, чтобы увернуться от вытянутой руки призрака, почти коснувшейся его. Монстры не спешили отпускать добычу, так неразумно пришедшей едва ли не в самое логово.
Над ухом просвистело несколько пуль, и призрак с злобным визгом отступил в темноту, залечивать раны. Несколько мощных светильников в этом коридоре сейчас были включены на полную, давая достаточно света, чтобы ранить это существо.
Поскальзываясь на скрежетавших под ногами обломках, Саша добежал до Гая и нырнул в проход. Гай отступил спиной вперед, постреливая одиночными через коридор – там бесновались призраки, пытаясь добраться до людей прежде, чем они спрячутся за толщей железа.
Не успели. Как только Гай перетупил порог, старик нажал на кнопку – и дверь почти без скрипа закрылась, намертво отрезав троих людей от всего остального мира.
- Неплохо, - одобрил Гай, рассматривая, как закрываются один за другим запоры, - Сам собирал?
Вопрос глупый, просто чтобы старик хоть что-нибудь сказал, а не молчал все время, как до этого в тоннеле. Хозяин, потирая отбитую скулу, тоненько засмеялся.
- Конечно, сам, только и развлекаюсь, что строю по выходным подземные научно-исследовательские центры, - выговорил он без запинки, выжидательно глядя на друзей. Если он хотел удивить их, то добился этого. Наверное, он настолько одурел в этом одиночестве, что ему было совершенно плевать, насколько важна подобная информация и что можно за нее получить. Зато это поняли Гай и Саша. Работающих центр с достаточно серьезной технологией – либо он очень важен, либо тут уже все давно вышло из строя.
- Как ты сказал? – переспросил Гай, меняя обойму в автомате, - Исследовательский центр?
- Так точно, - старик пытался по военному вытянуться, но у него ничего не получилось, - По разработке новых военных технологий имени его Величества Хараха Третьего, короля Марфарии, - с этими словами он ткнул костлявым пальцем в запыленный портрет над гермозатвором. На картине художник довольно реалистично изобразил усастого мордатого человека с моноклем в правом глазу, с непререкаемо наглым и самодовольным видом.
- Похоже, этот парень знал, как надо строить подземелья, - Гай смотрел на портрет как на что-то совсем обычное, чем чрезвычайно разочаровал старика. Тот, наверное, думал, что оба приятеля впадут в экстаз при виде старого куска холста с изображением очередной коронованной особы, а их равнодушие его окончательно выбило из колеи. Поглядывая на них как на каких-то еретиков, старик решил, что пора и самому представится.
- Мы ведь так и не познакомились, - сказал он, нервно дергая руками и краснея. Это было скорее от смущения, чем от возмущения, просто отвык разговаривать с людьми, да и друзья особой тактичностью тоже не блистали.
- Да, конечно, - согласился Саша, представившись сначала сам, а потом представив Гая, закончив словами, - Очень любезно с вашей стороны, что согласились нас принять у себя.
- Очень приятно, - сказал старик, сразу потеплев, - Я Эдивар Массалой Периар, старший ученый сектора, хотя кому теперь это интересно… - подобная мысль его жутко расстраивала, что Саша заметил и не преминул выразить свою глубочайшую заинтересованность. Не столько из-за настоящего интереса, сколько из желания хоть как-то отблагодарить человека, без которого они бы точно погибли. Подумав об этом, он бросил испепеляющий взгляд на Гая. Во многом благодаря ему так все и обернулось.
Гай, будучи не столь вежливым и привыкшим больше к стрельбе, чем к разговорам, просто пожал руку, дружелюбно улыбнувшись. Старик, придя немного в более положительное настроение, убедившись, что те, кого он привел, способны понять торжество науки, во всяком случае, один из них точно был на такое способен, повел им показывать комплекс, в котором жил.
- Я, получается, единственный выживший из всего персонала, - рассказывал он трагическим голосом, когда они раздевались в предбаннике. Таково было одно из постановлений службы безопасности. Хотя сама служба давно кануло в небытие, старик продолжал выполнять их требования. Он даже заставил друзей снять защитные костюмы. Оружие оставлять здесь они категорически отказались, на что Эдивар смотрел как на кощунство, но все же промолчал.
- Как давно это было? – спросил Гай, только сейчас задумавшись, сколько же старику лет. На вид ему было около восьмидесяти, но в полубезумных глазах читался гораздо больший возраст.
- Не помню, - старик пожал плечами, - неожиданно заметив что-то очень интересное у себя под ногами, - сперва пытался считать, а потом сбился, когда через тысячу перевалил. Под землей если за временем не следить, очень быстро его теряешь, уползает оно как-то, особенно, когда последние часы встают.
- Тысячу чего? – осторожно спросил Саша, не веря своим ушам.
- Как чего? – удивился Эдивар, - циклов, конечно же.
- Ясно, - Саша сделал умный вид, хотя на самом деле ничего не понял, слово «цикл» имело дня него не больший смысл, чем, к примеру «абракадарбара» какая-нибудь, потому что у каждого были свои взгляды на время. Кто-то их считал когда-то восходами и заходами, кто-то сезонами сухой или дождливой погоды, иногда доходили даже до метрических систем, чтобы определить время, так что старик все равно не сказал ничего толкового.
- Это слишком много для человеческой жизни, - кивнул старик, явно разочарованный отсутствием удивления на лицах товарищей, подобранных им в тоннеле, - но за время своего вынужденного заключения я нашел этому вполне логическое объяснение…
Пока они разговаривали, то успели пройти почти полностью заброшенную жилую часть комплекса, впечатлившую своими размерами. Гай, не участвовавший в разговоре, успел насчитать больше полусотни дверей только с одной стороны коридора. А коридоры отходили в разные стороны, и там тоже были заметны двери, застенки и даже места для отдыха. Только сейчас все находилось в страшном запустении и запылении. Большая часть дверей была закрыта на замки или вовсе опечатана, но все покрывал едва ли не метровый слой пыли, штукатурка на потолке поблекла и уже отваливалась большими кусками, падая на растрескавшееся напольное покрытие, ни один из светильников не работал, давно перегоревшие и покрытые толстым слоем все той же пыли, трещинами, а некоторые даже местами перегорели. Старик уверенно вел их, освещая всем дорогу маленьким ручным фонариком.
- Вас что, эвакуировать пытались? – удивился Гай, разглядывая в свете фонаря аккуратную печать на одной из дверей, попытался сковырнуть пальцем, но та осталась как влитая,
- Нет, это я сам, - улыбнулся старик, чуть ли не ностальгически разглядывая дверной проем, - после того, как успокоился. Думал тогда еще, что смогу выжить, что все наладится, придут спасатели и я смогу вернуться к своей прежней жизни. Только уже позже понял, что и спасать-то некому.
