Константин Муравьёв - Мастер лута
– Это всё понятно, – прокомментировала мой рассказ Нея, – но это лишь те предпосылки, что заставили тебя действовать. Нам же интересен сам механизм того, как ты смог так точно спрогнозировать все наши дальнейшие действия? – И она переглянулась с сестрой, получив её молчаливое одобрение этого вопроса.
– Вы опять не поняли, что я хочу сказать, – посмотрел я на девушек, – или пропустили этот важный постулат мимо своих прелестных ушек. Я не прогнозировал ваших действий, – при этих словах удивлённые взгляды не только сестёр, но и многих других, кто понимал, о чём идёт речь, скрестились на мне, – это очень неточно. Я постарался подстроить, понимайте как хотите, общую ситуацию таким образом, чтобы она вписалась в выстроенный мной сценарий, который однозначно диктовал бы ход ваших мыслей и поведенческую линию ваших поступков.
– Чего? – оторопело переспросила у меня одна из девушек.
– И вы ещё нам говорите, что этот парень нигде не учился, и всё время называете его дикарём или варваром, – отозвался на мои слова Слонг, – да я даже не слышал, чтобы так выражались самые занудные профессора ни в одном из знакомых мне учебных заведений. Да что кривить душой, я даже не уверен, что хоть кто-то из них разберёт ту чушь, что сейчас вылетела из его рта и пролетела мимо наших ушей. – И Слоит обернулся к Лениавесу: – Где вы нашли этого парня?
Корнол хитро усмехнулся и чуть ли не со смехом ответил:
– Не поверите, но и правда в самой гуще Леса в одном из внешних миров.
– Любопытно… – протянул телохранитель, разглядывая меня.
И этот его колючий взгляд вызвал во мне какие-то странные ощущения. Будто Слонг старается примерить на меня очередную рубашку, которая в принципе налезть не может. Но если постараться, то вдруг получится? Вот на это «получится» телохранитель и надеется.
О чём на самом деле в этот момент думал Слонг, мне не было известно, но в том, что он точно пытается меня с кем-то сравнить, я был уверен. Опять же вопрос: с кем?
Я же пока оставил эти свои странные ощущения насчёт телохранителя-демона в стороне и постарался просто послушать, о чём вообще разговаривают присутствующие.
И выходило так, что никто из них в принципе не понял то, о чём я говорил.
«Неужели их образ мышления настолько сильно отличается от нашего, ну, или как вариант, от моего?» – сам у себя спросил я.
Прямого ответа у меня не было.
Но моё предположение частично очень скоро подтвердила Лея, попросив меня более подробно разъяснить, что же я сделал такого, что заставило их с сестрой плясать под мою дудку. Версию с магией они сразу отмели, так как и сами не почувствовали во время боя её применения, да и во мне они не видели особых способностей. Так что для них тот результат, с которым закончился наш поединок, был чем-то нереальным, выходящим за грань возможного. Поэтому им требовались более подробные разъяснения.
Я посмотрел на находящихся в зале нейтралов.
– Давайте тогда я разложу последовательность своих действий и выводов по шагам. Чтобы и у других в будущем не возникло вопросов. Хорошо? – Получив кивок от одной из девушек и телохранителя, я сказал: – Тогда так. Начнём с самого начала. Момента нашей с вами встречи. Первое, что я увидел и почувствовал, – это пренебрежительное отношение с вашей стороны ко всем присутствующим в общем зале. Как к знакомым, так и незнакомым нейтралам, и особенно ко мне, видимо как к самому слабому звену в нашем отряде. Высокомерие и пренебрежение – это огромнейшая ошибка, ведущая к недооценке возможностей противника. Оно и было первой брешью в вашей непробиваемой броне, за которую я зацепился. Это ваше предвзятое отношение ко мне я и постарался усилить. Словом ли, жестом ли, своим поведением, я старался делать всё для того, чтобы практически всё время, находясь у вас на виду, вызывать в ваших душах, умах и сердцах негативные ко мне чувства и эмоции.
– Но зачем? – поражённо спросила Лея.
Было забавно видеть, как обе саркалки из грозных бойцов превратились в обычных девушек, удивлённо хлопающих ресницами.
«Всё-таки они ещё практически девчонки, не видевшие жизни, только вырвавшиеся за пределы родительского дворца, чтобы избежать участи разменной монеты в играх их грозного родителя», – вспомнил я разговор девушек между собой ещё тогда, в зале, когда впервые увидел их.
– Вы помните о главной цели, которую я себе поставил и о которой никогда не следует забывать? – спросил я, в основном обращаясь к девушкам. И сам же ответил на свой почти риторический вопрос, когда понял, что у других ответа на него нет: – Я хотел победить непобедимого для меня противника. Поэтому не собирался вести честный бой по правилам и отбросил на время все свои моральные догматы, видя в вас только врагов, которых следует победить любой ценой. А в этом случае все ваши эмоции только играли мне на руку, особенно те, что слепили вас. Ненависть и ярость, так же как любовь и обожание, слепы по определению, они не позволяют адекватно оценивать ситуацию, рассчитывать свои силы, а часто, даже наоборот, переворачивают всё с ног на голову. И главное: они настолько замыливают сознание, что не позволяют видеть картину в целом. Ну а дальше уже начались частности, касающиеся непосредственно нашей с вами будущей схватки. Моё предложение перейти из кабинета владельца гостиницы в малый зал для наших переговоров связано ещё и с тем, что в кабинете из-за его скромных размеров нейтрал, обладающий большим мастерством в обращении с холодным оружием, имеет и больше преимуществ. А потому оно тоже не подходило нам. И как результат, я попросил сменить кабинет на этот маленький (по сравнению с общим) зал. Это помещение практически идеально подходило под мою задумку. Оно плотно обставлено различной мебелью и при этом достаточно просторное. В этом случае можно рассмотреть несколько схем перемещений внутри его и скрытых манёвров, подстраивающих всё под необходимый мне сценарий. – Я обвёл зал рукой, указывая на кресла, столы, шкафы и прочее. – Всё это играет немаловажную роль при построении вашей будущей тактической модели поведения. И мне нужно было всё сделать так, чтобы реальные действия ничем не отличались от спрогнозированных мной. Поэтому я первым заглянул в этот зал и постарался оценить его с тактической точки зрения – как наше предстоящее поле боя. Нужны были небольшие корректировки. Их я и произвёл специальным размещением вас в этом зале, когда предлагал вам рассаживаться.
– Но ты же сам предложил нам сесть кто где захочет, на наше усмотрение? – спросил заинтересовавшийся моим рассказом Слонг. – Поэтому ты вряд ли мог предугадать, какие места кто из нас выберет.
– Всё верно, – кивнул я, но потом, прищурив взгляд, улыбнувшись, добавил: – Было бы, если бы я играл честно и всё пустил на самотёк, а сам при этом отдался воле случая. Но этот вариант развития событий мне не подходил. Некоторые из вас должны были сесть в строго определённые места.
– И как же ты это сделал? – Хоть Лениавес точно не знал, что тут произошло, но в целом мой рассказ заинтересовал и его.
Как, впрочем, и всех остальных.
– Этот приём носит название «неявное манипулирование», – ответил я. – Первыми сюда я пропустил Тлога и его подчинённых, при этом встав, как бы загораживая собой ту половину зала, где бы я не хотел, чтобы они сели. Вежливое и миролюбивое отношение ко мне, а также отсутствие вражды и агрессии не позволило им нарушить мой некий личностный круг, моё личное пространство, которыми я неявно обозначил всё, что находится за моей спиной. Поэтому, не став оспаривать моё право хозяина, они прошли именно туда, где мне и нужно было, чтобы они расселись.
– Необычно, – посмотрев на меня исподлобья, протянул пожилой тролль, – ещё никогда меня не использовали для того, чтобы подготовить место будущей схватки.
Я пожал плечами:
– Всё случается впервые, зато теперь вы в курсе, что это возможно, и всегда будете настороже, обдумывая каждый свой следующий шаг. А в свете будущей специализации вашей гильдии это не так и плохо. – Убедившись, что других вопросов или комментариев пока ни у кого нет, продолжил рассказывать: – С Гроном и нейтралами, пришедшими вместе с ним, было одновременно и сложнее и легче. Легче в том плане, что вторую половину зала вы бы не заняли в любом случае из-за достаточно большого их количества. Ну а сложность заключалась в том, что рассесться внутри вашей группы просто так я вам не мог позволить, мне нужно было создать из вас некую буферную зону для предстоящего столкновения с девушками.
– Что создать? – переспросил капитан наёмников.
И почему-то его слова у меня в сознании сейчас сассоциировались со словами одного мультипликационного персонажа, когда он жаловался своей маме: «Мама, он меня посчитал!» Вроде ничего вредного или опасного, но что это такое, никто не знает. И чем это может обернуться для них, также никто не предполагает. Поэтому все и суетятся.
