Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2
Нам в подмогу Парамон может дать один добрый совет: вход к геронитам находится в самом неожиданном и очевидном месте. Если нам удастся его найти и пройти через него в настоящий Подземный город, то мы сразу наткнёмся на их пограничный пост и останется самая малость, объяснить им ситуацию, и дело сделано: маленькие волосатики с удовольствием вышвырнут всех незваных гостей на поверхность. Тут уж и лесные люди смело смогут вступить в дело.
Такая перед нами стоит задача, а потом уже будем разбираться и решать, что с ними делать. Кстати, один из вариантов: поскорее превратить учеников школы гадостей в честных и праведных тружеников леса, без устали облагораживающих овраги и просеки. У нас перед глазами есть наглядный пример подобных трудовых подвигов. Амекарцам, конечно же, ещё предстоит некоторое время позаниматься полезной трудовой деятельностью, а затем их, перевоспитанных, отпустят домой. Но радует одно обстоятельство: они не останутся такими моральными калеками, какими были до этого.
Парамоша, добрая душа, желает нам удачи и скорейшего обнаружения прохода. Сам же он со своими людьми через сутки прибудет сюда и расположится лагерем неподалёку от люка. «И, небось, примется снова до одурения резаться в шахматы с местным лесным дедом!». Нам же останется только подать условный сигнал. А сигнал на этот случай был придуман такой: неожиданный и истеричный крик петуха! И Парамон со всей своей компанией тут же незамедлительно ринется к нам на помощь. Мы удивлённо переглянулись – откуда в лесу петух, да ещё, в придачу, истерик? Кто сумел так подорвать его крепкое здоровье? Такое возможно разве после неожиданной встречи с шутником-лесовиком, остервенело играющим в шахматы с Парамоном, где игральная доска – это вскопанная по всем шахматным правилам лужайка, а фигурами являются озеленители амекарцы, переодетые и покрашенные, как положено!
Позже лесовик признался, что шутил. Никаких указаний по поводу условного сигнала ему дано не было, но самому лесовику было очень интересно посмотреть на реакцию Парамона, когда он услышал бы в своём родном лесу истеричный петушиный крик. Вполне возможно, что Парамон решил бы, что мы окончательно спятили от повышенной мозговой активности, которая потребовалась от нас для поисков тайного прохода. Честно говоря, рехнуться от подобных заданий дело обычное, этим, мне кажется, никого не удивишь. Реакция же Парамона могла бы быть совершенно непредсказуемой. Ну, а потом во всём обвинили бы его, ни в чём неповинного лесовичка! И потому старый проныра и шутник не захотел рисковать и был вынужден рассказать нам истину. А она заключалась в том, что в самый критический момент, когда нам действительно позарез нужна будет помощь лесных людей, они сами это увидят и не заставят себя ждать.
На этом лесовик закончил свой увлекательный рассказ, так осложнивший нашу жизнь. Мы поблагодарили его за помощь, и он ветром улетел по своим важным лесным делам, пригрозив напоследок, что будет внимательно следить за нами и, как только у нас выдастся свободная минутка, обязательно и всенепременно сыграет с кем-нибудь из нас в шахматы.
Мы потихоньку тронулись в обратный путь, сохраняя тягостное молчание. И ещё некоторое время переваривали услышанное.
Нарушил молчание Дормидорф:
– Да уж, воистину нам удача кажет зад! Сдаётся мне, ситуация вновь осложняется. Ума не приложу, как и где мы будем искать этот тайный вход-проход! Хорошо ещё, что у нас есть свой домовой. Быть может, у него что-нибудь получится, ведь он так любит всякие тайны и секреты. Да и проникать сквозь стены ему тоже очень нравится. Наверняка он не откажет нам в любезности и согласится оказать неоценимую услугу своим друзьям, а заодно удачно совместит приятное с полезным.
Теперь заговорил Юриник:
– Что же это за самое неожиданное и очевидное место такое? Чувствую, придётся нам поучиться в этой школе, по крайней мере, пока будем искать потайной вход.
Произносил он это без особенного сожаления, скорее даже наоборот, как-то недвусмысленно поглядывая на Дорокорна и загадочно улыбаясь. Дорокорн отлично понял намек Юриника, но «бой» не принял, видимо, берёг силы на обратную дорогу и предстоящую учёбу. Или просто расстроился, что наш поход опять затягивался на неопределённое время. В общем, бедняга Дорокорн окончательно упал духом, всем своим видом показывая, что он огорчён до невозможности. Мне даже стало его немного жаль, правда, и всех остальных тоже, и себя в том числе. Но Дорокорн почему-то выглядел самым несчастным среди нас. Видимо, именно поэтому злорадный Юриник сейчас и ликовал.
Через некоторое время Юриник радостно произнёс, всем своим видом показывая, кто здесь настоящий мужчина, неунывающий ни при каких, даже самых тяжёлых обстоятельствах:
– Да ладно тебе, не унывай так, дружище. Слышишь меня, Дорокорн? Я к тебе обращаюсь. Что уж так сильно убиваться, не понимаю.
Дорокорн помрачнел от этих слов ещё сильнее на потеху расхорохорившемуся Юринику.
И тогда Юриник решил проявить трогательную заботу, зайдя с другого бока:
– Дорокоша, дорогой, ты, пожалуйста, не пугай меня так, я начинаю переживать за тебя не на шутку! Может быть, не приведи леший, у тебя что-нибудь заболело? Ведь я-то моментально заметил, что как только ты услышал о предстоящей учёбе, то сразу сдулся, как мыльный пузырь. Ну, просто сразу! Уж не голова ли пошаливает от предстоящих, не свойственных тебе умственных нагрузок? Откройся мне. Я обещаю заботиться о тебе и помогать, ну, скажи, что у тебя болит?
Дорокорн нехотя, как будто через силу, отвечал, вовсе не разделяя оптимизм друга:
– Ничего у меня не болит. Спасибо тебе, конечно, огромное за твою трогательную заботу. Ничего страшного, дружище, не переживай за меня.
– Не-ет, я так не могу! Я переживаю, очень переживаю! Почему у тебя такой замогильный голосок и плачевный вид? – не унимался Юриник, чувствуя себя на вершине блаженства.
– Понимаешь ли, Юриник…
Юриник насторожился и слегка напрягся в предвкушении казавшегося таким безграничным счастья, а Дорокорн, тем временем, проговорил смиренным и кротким голосом:
– Боюсь, понимаешь ли, помереть…
– Что такое, почему? Так уж сразу и помереть? Как же это? Ну, не отчаивайся, не покидай нас раньше времени, всё ещё, может быть, будет хорошо, – снисходительно утешал друга млеющий от удовольствия Юриник.
А Дорокорн робко продолжал, потупив взор:
– Хорошо уже никогда не будет. Да, я боюсь помереть, к чему скрывать? Помереть от смеха!
Юриник тут же, в моновение ока переменился в лице.
– Я, мой дорогой Юриник, буду очень серьёзно опасаться за свою жизнь, когда увижу толпу волосатых и басовитых коротышек вроде тебя! – на полном серьёзе, не меняя прискорбного выражения лица, произнёс Дорокорн. – Надеюсь, ты, разлюбезный, не собираешься сам безвременно покинуть нас и остаться навсегда жить под землёй в вечном полумраке со своими точными копиями?
Обескураженный поворотом дела Юриник открыл, было, рот, но, предчувствуя подвох, не нашёлся сразу, что ответить, и потому промолчал. Вместо ответа он лишь презабавно шевелил губами и играл мохнатыми бровями.
Теперь уже не унимался Дорокорн, он рьяно пошёл в наступление по всем правилам тактики и стратегии развивая успех:
– Главное, заботливый ты наш, будь осторожен, а то какая-нибудь волосатая басистая красотка влюбится в тебя по уши и оставит навсегда у себя в подземелье.
Настал черёд Юриника погрустнеть. Пока он мучительно искал, что ответить, дабы не ударить лицом в грязь, Дорокорн продолжал:
– Только пойми меня правильно, в свете вновь открывшихся обстоятельств возникает необходимость принять некоторые меры, исключительно в твоих же интересах.
Юриник удивлённо взглянул на друга и навострил уши в ожидании продолжения.
И Дорокорн пояснил:
– Нам просто необходимо тебя как-то пометить! Никогда себе не прощу, если нам вместо тебя подсунут какого-нибудь другого малепусенького мохнатенького геронитика. Мы ведь все так привыкли именно к тебе, дружище! Да ты и сам это прекрасно знаешь. Но вдруг, а такое ведь вполне возможно, случится непоправимое, и мы сразу не распознаем подмену? Ведь вы, подземные жители, наверняка как две капли воды похожи друг на дружку! Но всё же есть в этом тёмном деле одна светлая сторона, которая не может не радовать…
Юриник ещё больше насторожился, а мы едва сдерживали улыбки.
– Теперь ты должен быть счастлив, ибо наконец узнал истинную историю своих предков. Скорее всего, та развесёлая девушка, посмевшая пойти против воли родителей и всего своего народа, и есть твой прямой предок. Но я её ни в коем случае не осуждаю, совсем даже наоборот! Я очень благодарен ей и признателен, ведь если бы она в своё время не улизнула из отчего дома, то у меня не было бы такого заботливого и верного друга.
