Александр Михайловский - Мир царя Михаила (СИ)
Мы не знаем, каким будет их следующий ход, но хочу предостеречь Ваше Величество - опасайтесь британских козней. В Германии немало англофилов, и достаточно революционных радикалов. Если они не добились своей цели в России, то они могут попробовать повторить тот же сценарий и на немецкой земле.
- Благодарю вас за предупреждение, господин Тамбовцев, - кивнул кайзер, - только я не несчастный Ники, который несколько легкомысленно относился к личной безопасности. Мы будем начеку, и, надеюсь, нам удастся избежать наихудшего варианта развития событий…
В этот момент кайзер ощутил себя машинистом на развилке. Перед ним было два пути. Один из них вел в тупик, и где Германию ждало крушение. А другой путь вел далеко на юг, к пальмам, к теплым морям, и прочим радостям, которые расхватала жадная Британская империя, и не желала делиться с трудолюбивыми и аккуратными немцами.
Союз с Россией - правильный выбор? Скорее всего, правильный, решил кайзер, поскольку альтернативный ему союз с Британией, которая привыкла обманывать союзников, отстаивая свои вечные интересы, не принесет Германии ничего хорошего. Завтра он лично поедет в Зимний дворец, и будет разговаривать с вдовой императора Александра III, материю убитого императора Николая II, и нового императора Михаила II. После злодейского убийства русского царя Германия будет готова, в случае необходимости, вступить в европейскую войну на стороне России. Только, желательно это делать, имея под рукой хоть какой-то договор…
15(02) марта 1904 года. Санкт-Петербург. Садовая улица дом 53. Меблированные комнаты.
Глава Боевой организации партии Социалистов-революционеров Евно Фишелевич Азеф.
В этот приезд в Санкт-Петербург я остановился не в шикарной гостинице, как обычно, а в скромных меблированных комнатах на Садовой, которых сдавала постояльцам уроженка Эстляндской губернии Елизавета Перно. Все удовольствие стоило 75 копеек в сутки. Я не случайно выбрал это скромное и ничем не приметное жилище. Уж очень оно было удобно расположено. До Исаакиевской площади и Большой Морской, где должно было все произойти, было рукой подать - всего минут пятнадцать-двадцать неспешным шагом. Недалеко были Балтийский и Варшавский вокзалы, куда можно было бы отправиться сразу же после совершения теракта. Конечно, многие потом попеняли бы мне за то, что я сбежал в самый решительный момент, фактически бросив на произвол судьбы исполнителей акта возмездия над царем, но я бы сумел оправдаться - не впервой.
Ну, а если совсем будет скверно, и жандармы будут дышать мне в спину, то можно будет укрыться в Коломне, в еврейском квартале. У меня там было много знакомых, которые могли бы на время укрыть меня, а потом переправить из этого проклятого города. С теми деньгами, которые заплатили мне британцы за убийство императора, мне можно будет уехать на другой конец света, чтобы весело проводить время. Денег должно было хватить надолго. Документы же на имя жителя одной из южноамериканской страны, где всегда тепло и женщины любят ласковых и щедрых мужчин, у меня уже были готовы.
Только вот, боюсь я, что не выдержу, и снова ввяжусь в какую-нибудь авантюру. По себе знаю, что для меня главное даже не деньги, и не власть над людьми, а то непередаваемое ощущение, которое испытываешь, когда лишь ты один решаешь - жить этому человеку или умереть. Когда посылаешь боевика на смерть, и он благодарит тебя за оказанное доверие. Это ощущение слаще любви женщины, крепче вина. Это, как наркотик, и от него так же трудно отвыкнуть, как от ежедневного укола морфия.
Я стоял в начале Вознесенского проспекта, рядом с Мариинским дворцом в тот момент, когда позвучал первый, самый мощный взрыв у ресторана Кюба. На Исаакиевской, у входа в германское посольство находилось несколько человек. Судя по одежде, это были высокопоставленные лица. Услышав взрыв, они в панике заметались, а потом скрылись в дверях посольства. Я злорадно ухмыльнулся.
- Будут и у вас в Берлине взрывы, господа германцы, и до вашего кайзера мы с нашими немецкими камрадами непременно доберемся, - подумал я.
По Вознесенскому я отправился к дому мадам Перно. Мимо меня по направлению к Мариинскому дворцу проскакало несколько конных жандармов, пробежали городовые, смешно прижимая к бедру свои нелепые сабли-“селедки”. Работы у них сегодня и во все последующие дни будет немало. А мне надо было думать - как побыстрее выбраться из Петербурга.
В меблированных комнатах жили в основном земляки хозяйки, эстонцы, приехавшие по делам в столицу. Не все они достаточно хорошо знали русский язык, да и особо разговорчивыми их было трудно назвать. Поэтому, я не стал их расспрашивать о слухах, которые ходят по городу. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я привел вечером в свой номер проститутку, которую нашел тут же, у входа в дом мадам Перно. Хозяйка меблированных комнат, похоже, была и заодно и бандершей, предоставляя клиентам не только нумера, но и девиц легкого поведения. До самого утра я развлекался с ней. По своему опыту скажу, что сразу после очередного теракта, когда испытываешь ни с чем ни сравнимый азарт, особенно хочется женщину, причем, такую, которая с которой ты будешь делать все, что тебе придет в голову. Конечно, если ты ей потом хорошо заплатишь.
Утром, выпроводив проститутку, и позавтракав тем, что осталось от нашей вчерашней трапезы с обладательницей “желтого билета”, я решил выбраться ненадолго в город, и узнать последние новости. В нумере я сменил внешность - надел дешевый костюм, поношенное пальто и потрепанную шляпу. Посмотрев на себя в зеркало, я увидел, что в этой одежде стал похож на небогатого обывателя, которых в районе Сенного рынка- хоть пруд пруди. Нацепив очки в простой стальной оправе, я вышел на улицу и побрел в сторону рынка. Как известно, все городские новости и сплетни можно узнать именно там.
Бродя по рядам, и прицениваясь к продуктам и прочим товарам, продававшимся наСенной, я слушал, о чем болтали продавцы и покупатели. А новостей было много. Царь Николай II был убит, и с ним вместе погибло несколько всадников конвоя и городовых. Во время взрыва пострадало еще множество зевак. Убиты были и мои люди, непосредственно участвовавшие в теракте. Это было хорошо. Плохо другое…
Как все-таки здорово, что я вчера сразу же не бросился на вокзал, чтобы взять билет и уехать из Петербурга. Оказывается, власть в городе недолго была в растерянности после гибели царя, и быстро стала принимать меры по наведению порядка и розыску тех, кто организовал покушение.
С шепотом и оглядками один еврей, торговавший на рынке поношенной одеждой и обувью (как я понял - краденными) рассказал мне о каких-то невиданных ранее людях в пятнистой форме, разъезжающих по улицам столицы на огромных автомобилях. Именно они перебили офицеров-преображенцев, попытавшихся взять штурмом Мариинский дворец и захватить мать царя, Вдовствующую императрицу Марию Федоровну.
- Вы бы видели их лица, - закатывая к небу глаза, сказал мне торговец, - это самые настоящие головорезы, для которых убить человека проще, чем моей Хайке съесть картофельный кнейдлах! Бац-бац- и в саду у Аничкова дворца остались лежать на снегу одни лишь трупы. - Торговец в ужасе посмотрел на меня, и добавил, - если бы вы, ребе, слышали, что они говорили о тех, кто убил царя! Ох, не хотел бы я быть на их месте…
Кстати, жандармы и военные взяли под контроль все вокзалы и заставы на выезде из города, и теперь все отъезжающие должны не только предъявить документы при покупке билетов на поезд, но и обратиться в полицию, где желающему покинуть Петербург выдадут на то специальное разрешение.
После этой беседы настроение у меня стало совсем скверным, и я, пообедав в кухмейстерской неподалеку от рынка, побрел в меблированные комнаты. Надо было думать - как мне выбраться из всей этой заварухи. Судя по всему услышанному мной, город был заперт так же тщательно, как клетка канарейки на окне у сапожника. Утешало лишь одно - во время теракта погибли его исполнители, и о моем участии в нем практически никто не знал. Мистер Уайт, или как там его на самом деле, наверняка уже был за пределами Российской империи, а знатные особы, имеющие отношение к убийству царя, не знали - кто именно его организовал.
Главное, что дело было сделано, а деньги мною получены. К господину Алексею Александровичу Лопухину - директору департамента полиции, одному из тех немногих, кто хоть что-то знал обо мне, я обращаться не буду. Надо, чтобы он совсем обо мне забыл. Чутье подсказывало мне, что именно с него в первую очередь начнут эти, вдруг откуда-то взявшиеся “пятнистые”, а также рыскающие по городу жандармы, которые сейчас просто землю роют в поисках членов Боевой организации. Будь я на их месте, я бы точно так и сделал, а, значит, будем держаться от департамента полиции подальше. И вообще, у того, кто прячется - сто дорог, а у того, кто ищет - только одна. Успокоив себя такими рассуждениями, я двинулся по Садовой.
