Ирина Успенская - Конт
– Почему не отговорил? – недовольно спрашивал конт.
– Вам же весчанок и рабынь мало было, дворянку подавай! Вы же думали, что у благородных все по-другому, – с хитринкой в молодых не по годам глазах посмеивался Рэй. – Вот ваш батюшка и сосватал госпожу Литину. Хотел, конечно, виконтессу Маричку, да Наместник не позволил, пришлось брать местную баронеску. Правда, она не из потомственных. Титул ее дед получил, когда одолжил прежнему королю золота в трудный год.
– Так она из купчих? – поинтересовался конт, внимательно слушая своего няньку.
– А то вы не помните, – щурился воин, баюкая в огромных ладонях толстую оранжевую морковку.
– Рэй, ты же знаешь, после удара по голове у меня провалы в памяти. Тут помню, тут не помню. Расскажи.
– А что рассказывать? Вам стукнуло пятнадцать, вы были у нас уже мужчина хоть куда, всех девок перещупали, а кирене Литине исполнилось четырнадцать. Вам она сразу не понравилась. Вы изволили еще ее портрет порезать.
– Подозреваю, на портрете красавица была изображена, – хмыкнул конт.
– Госпожа и сейчас красивая, – произнес Берт из угла, где затачивал перья для письма.
Виктория с удивлением на него посмотрела.
– Ты это серьезно?
– Конечно, господин. Ваша жена одна из самых красивых женщин. Жаль, что наследника она вам еще не принесла.
Конт Валлид похлопал глазами и промолчал. Может быть, здесь каноны красоты такие, как были на Земле во времена Ренессанса? Но в уме возник план. Пожалуй, можно будет отделаться от супружеских обязанностей.
– Сколько лет мы женаты? – уточнил он у Рэя.
– Почти десяток, господин конт.
– Ага. Отлично. Берт, пригласи ко мне ксена.
Когда Берт вышел из комнаты, конт поманил к себе капитана.
– Рэй, я хочу знать, где бывает ксен, с кем общается, с кем спит, что ест, кому пишет и что пишет. Ты меня понял?
– Неужто госпожу контессу в неверности заподозрили? – ахнул здоровяк.
– А что, есть повод? – прищурился конт.
– Бабы завсегда поймут, когда другая баба влюбится, – уклончиво ответил воин, не желая быть тем, кто несет раздор в семью.
Виктория про себя хмыкнула. Это точно. Она ведь поняла. Ах, как было бы замечательно, если бы это оказалось правдой! Но даже если этот вариант не пройдет, у нее в голове имелся еще один. Странно, но мысль устранить Литину физически ни разу не посетила голову нового конта Валлида. Контесса ничего плохого ему не сделала. Она просто вносила дискомфорт в существование, и без того весьма неопределенное. Если бы ксен не намекал при каждом удобном случае, что замку нужен наследник, Виктория вообще не беспокоилась бы на эту тему.
– Рэй, зачем мне жена?
– Как зачем? Чтоб наследника родила! Нельзя земли без наследника оставлять. Хоть и негожие они, и ссылка вечная, но ваши по праву.
Слух Виктории моментально вычленил нужное слово. Ссылка?
– Что за ссылка?
– Э-э-э…
– Рэй!
– Ну, коли вы теперь конт, то можно рассказать. Да только это разговор длинный и тайный. И Нанни надо звать. Она больше меня знает. – Рэй задумчиво поднес ко рту морковку и, откусив сразу половину, начал с хрустом ее жевать. – Да, господин мой, без Нанни никак.
В комнату вошел недовольный ксен. Сразу с порога он начал возмущенно говорить:
– Кир Алан, сейчас время исповеди, а вы меня отвлекаете. Вам известно, что…
– Молчать! – чуть слышно произнес конт, и ксен поперхнулся зародившимися в горле словами. – Ты, может быть, забыл, кто тебя кормит, ксен? На чьей земле стоит храм? Кто жертвует на его содержание? Или я уже не хозяин в своих землях?
Взывающий сердито засопел, но промолчал. Виктория тоже молчала, глядя на ксена пристальным тяжелым взглядом. Посмотрим, кто кого! Она знала, что если сейчас не укажет ксену его место, то потом очень сильно об этом пожалеет. В борьбе взглядов победил конт Валлид. Взывающий отвел глаза и спокойно спросил:
– Зачем вы хотели меня видеть, кир Алан?
Победа! Пусть маленькая, но победа. А о капле пота, стекшей по спине, никто и не догадается.
– Я хочу развестись с контессой Литиной Валлид, – спокойно сообщил черноволосый мужчина. – На основании того, что она не может родить мне детей. За десять лет нашего брака она ни разу не понесла, а мне нужен наследник.
Ксен этого не ожидал. Как не ожидали и Берт с Рэем. Все трое вылупились на хозяина. Но первым не выдержал Взывающий:
– Но это надо доказать. Может быть, причина не в кирене Литине, а в вас.
– У господина с этим делом все нормально, – улыбаясь во весь рот, сообщил Рэй, взмахнув огрызком морковки. – По вескам его ублюдков с десяток наберется.
Виктория при этих словах поежилась, однако в память отложила. Это тоже был вариант.
– Но для развода необходимо согласие Приближенного, – сделал еще одну попытку ксен.
– Вот ты ему и напиши. Сегодня же. Больше я тебя не задерживаю.
Ксен поклонился и с неестественно прямой спиной направился к двери. Как-то легко он согласился…
«А сейчас последний штрих. Я видела, голубчик, как в твоих глазах мелькнула ненависть. Может быть, и нападение ведмедя, о котором рассказал мне Берт, было делом твоих рук? Я пока не поняла, какие интересы ты преследуешь, но то, что ты здесь неспроста, – догадалась. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. И еще я слышала, ты предпочитаешь мальчишек-рабов. Плоть ты усмиряешь, рассказываешь о коварных соблазнительницах, сторонишься женщин? Ну-ну… Насмотрелась я на таких в своем мире. Ну а если ошибаюсь, то ты намека не поймешь».
– Взывающий, – окликнул конт ксена, когда тот открыл дверь. – А как в Храме относятся к мужеложству?
– К чему этот вопрос, кир Алан? Вам мало рабынь? – не оборачиваясь, съязвил мужчина.
– Да вот хочу оскопить одного насильника, да не хочу вызвать недовольство храмовников, – серьезно произнес конт, пропуская мимо ушей грубый намек.
– Официально осуждают, – буркнул ксен и вышел, громко хлопнув дверью.
А неофициально, значит, закрывают глаза. Мир другой, а нравы те же.
На следующий день Виктория вызвала к себе Берта. Рисковать она не собиралась. Ксен, как и обещал, написал официальный запрос на развод и отправил его в канцелярию главы Взывающих с проходящим мимо обозом, изложив в нем причину такого решения конта Валлида. Но, кроме этого письма, была еще записка в три слова: «Объект начинает беспокоиться». Пришла пора узнать, что это за ссылка и кому мешает опальный конт. А пока подстрахуемся.
– Берт, я хочу, чтобы ты ухаживал за моей женой.
Берт упал на колени.
– Пощадите.
– Тебе ведь нравится кирена Литина. – Виктория внимательно следила за парнем. Интересно, как далеко простирается его верность? – Я не хочу убивать контессу, но, если Приближенный откажет мне в разводе, у меня не останется выхода. Из этого замка у нее две дороги. В монастырь или на погребальный костер.
– Но это опорочит ее в глазах других аристократов, – тихо произнес Берт.
– А какое наказание предусмотрено простолюдину, позарившемуся на жену хозяина?
– Кнут или закапывание заживо, – прошептал Берт.
Да… О времена, о нравы! Убить Литину она не сможет. Пока не за что. Не убивать же женщину за то, что она глупа. Да и не факт, что это так. Может быть, она просто боится своего милого муженька-отморозка и от страха глупеет? Если Приближенный откажет в разводе – придется либо договариваться полюбовно, либо использовать одну из заготовок. Неплохо было бы остаться супругами для людей, но избежать исполнения супружеского долга. В этом тоже есть свои плюсы. Можно будет спокойно жить, не остерегаясь наплыва невест. Это хороший вариант и, пожалуй, даже лучший, чем развод. Только вот как к этому отнесется ксен? Ведь Литина на исповеди не будет врать. Необходимо выяснить, как далеко распространяется власть Храма в этом мире. Ладно, время покажет, каким путем пойдет конт Алан Валлид.
Виктория задумчиво смотрела на преклоненного слугу. Они попробуют провернуть эту аферу. А там, если контесса не устоит, то можно будет надавить… Кто, в конце концов, хозяин этих земель? И кстати.
– Берт, как умер мой отец?
Глава 3
Пришли братья в новый мир, оглянулись и принялись за дело.
Ирий создал луга и поля, а Вадий сотворил горы неприступные и болота топкие.
Видя это, создал Ирий моря, а Вадий бросил в них горсть соли, и стала вода непригодна для питья.
II Песнь ЖитияВиктория не спала. Она сидела на кровати и пялилась на мерцающий огонек единственной свечи, горящей в железном канделябре. Голова буквально пухла от мыслей. Хотелось сжать виски ладонями и завыть.
