Савин Влад - Алеет восток
— Вижу, вы тоже не слишком уважаете своего Мао? — спросил Джимми.
— Он был нашим — ответил русский — а оказался, тот еще фрукт! На наши земли рот разевает. А наш сейчас — Гао Ган. У которого сейчас покой, порядок, заводы и шахты работают, КВЖД наша.
— Ясно — сказал Джимми — у вас с ним бизнес. А на нашу территорию, чтоб конкурента не было, напустили Мао, чтоб война шла, и никакого бизнеса быть не могло. Когда же мы захотели это прекратить, то и вы вмешались, не дали. Так же как в Чикаго, я щенком был, территорию делили — банды с «томми-ганами» друг друга крошили, а в итоге решалось, какой босс с этого района дань берет.
— Ну ты сказал! — возмутился русский — у вас организованная преступность. А у нас — целый народ, к лучшей жизни. И конечно, промышленность, чтобы это обеспечило!
— Я и говорю, выгодный бизнес — кивнул Джимми — работает что-то, прибыль дает, это называется бизнес. А у каждого бизнеса должен быть хозяин. Если как у вас, все общее, ну значит это ваши федералы… как это по русски, власть в целом? И ни один хозяин свой бизнес разорять не даст. Вы свой защищаете, мы свой. Конкуренция.
— Давно учил я политэкономию — сказал русский — слушай, а все-таки, откуда ты по-нашему знаешь? На потомка эмигрантов-белогвардейцев точно, не похож!
Делать было все равно нечего, и Джимми рассказал — про Португалию сорок третьего, про своего механика Стива, про «счастливые» цвета, про концерт с Гленом Миллером, это ведь не могло составлять никакой тайны? В ответ русский спросил, уж не тот ли он американец, чьи песни «Ya — istrebitel» и подобные ей исполняли как-то раз по московскому радио, поет на смеси русского с английским?
— Так вы крутили мои песни без моего ведома? — спросил Джимми — а мои авторские отчисления? Пользуетесь, что в Москве нет моего агента.
— А песни чьи? — ответил русский — у нас их еще в сорок втором исполняли, сам слышал. Тогда и ты нам плати!
— Паритет — заметил Джимми — хотя знаешь, когда эта война закончится, и если я с авиацией прекращу, пойду в джазмены, то может быть приеду к вам с гастролями.
— Не могу обещать того же — сказал русский — мне до отставки еще долго. И вряд ли к вам в Америку выпустят, да и не тянет совсем.
Разговор плавно переместился опять на тему прошлой войны. Русский с интересом слушал, как Стив в Португалии подкручивал мотор «уорхока» Джимми. И какие там, и после во Франции были воздушные бои.
— А в общем, Р-40, самолет не очень. Даже подкрученный, был с «мессом» на равных, ну может чуть лучше. Як-9У был гораздо сильней!
— Ну ты скажешь! — обиделся Джимми — у вас же самолеты из фанеры.
— Так и у англичан были — сказал русский — видел наверное вблизи их «москито»? Вот честно скажу, я на Яке делал то, что на «хоке» никогда бы не смог! Да и наши новые, на которых войну заканчивал. Ла-9 от Ла-7 в собственно бою почти не отличается. Разница лишь — что его без ангара хранить можно, а дерево быстро гниет. Но на войне, где истребитель живет два-три месяца, это вполне терпимо. Зато — проще и дешевле.
— Виски? — предложил Джимми, откупоривая флягу — подгребай, угощаю. Слушай, вот не пойму, а с чего нам воевать?
— Так вам акулы капитализма приказали, вы и пошли — ответил русский — слушай, а сам-то ты из пролетариев? Или у вас бывает и черная буржуазия?
— Владельцы своего бизнеса? — переспросил Джимми — бывают, а как же? Кто-то лавку держит, кто-то мастерскую. А больше, конечно, на заработке. Это у вас своего ничего нет, все федералам принадлежит.
— Ну ты сказал! — возмутился русский — кто ж у меня мою личную собственность отнимет? А, ты имеешь в виду, если прибыль и в оборот, вот плохо политэкономию помню? Так и такая есть — артели, это когда несколько человек объединяются и строят мастерскую, или даже маленький заводик. А колхозы по-твоему, это что — налог и обязательные поставки сдал, остальное твое! Есть и одиночки, что-то чинить-клепать, никто их не запрещает. Вот большое что-то иметь, это нельзя — завод, банк, пароход, железную дорогу. Это все — государственное! Так у вас что, много хозяев?
Джимми подумал, загибая пальцы.
— Да пожалуй, что мало — ответил он — из тех, кого я знал. Но это наша, американская мечта. Вот я сейчас на заработке у кого-то — а хочу на свой собственный бизнес накопить, и оттого работаю, лучше, старательнее.
— Ага, нам рассказывали: чистильщик обуви может стать миллионером — расхохотался русский — и сколько таких было, один на миллион? Сказки это все!
— А ваши сказки другие — ответил Джимми, вспоминая, что когда-то рассказывал Стив — как лежал Иван-дурак на печи, и ждал что ему с неба свалится.
— Сам ты дурак — ответил русский — вот я сам не граф, не буржуй, а из деревни под Черкассами, это от Киева недалеко. А теперь вот, подполковник авиации, в тридцать один год — и может, еще до генерала дослужусь! У нас говорят, за тобой служба, а за товарищем Сталиным награда не пропадет.
Джимми взглянул с уважением. Подполковник — очень большой чин! (прим. — в США нет маршальских званий. Потому, полковник или подполковник там на должности, которая у нас была бы генеральской — В.С.). Выше, чем командир эскадрильи. Командир группы, не ниже!
— Все равно, у нас лучше — упрямо сказал Джимми — все по-честному. Вот я заработаю десять тысяч долларов, и сам могу открыть свое дело. А у вас, то ли заметят тебя, то ли нет.
— У вас какой-нибудь Рокфеллер прибыль получит, и в свой карман — ответил русский — и мое: хочу, пропью, проиграю, прогуляю. Или как помру, сыну оставлю — а если сын дурак? У нас справедливее: все идет в общее, всему народу. Потому, скоро мы вас обгоним и перегоним, и по промышленности, как товарищ Сталин обещал.
— А мы по-вашему не хотим — ответил Джимми — вот мечтаю свой бизнес начать. И думаю, что в Америке большинство парней меня поддержит.
— Дались вы нам! — ответил русский — идея мировой революции уже неактуальна, как Троцкий подох. А товарищ Сталин говорит — будем строить социализм в одной стране. Ну и в тех, кто с нами.
— Понятно — заметил Джимми — решили не навязывать свои правила бизнеса всем, а расширять территорию своего. Это как у нас война была сто лет назад — из-за спора, такие как я собственность белых, или работают на белых? И как тогда спорили, какой-то штат за Север или за Юг, нам учитель рассказывал — так сейчас воюем, чей Китай, ваш или наш.
— Чушь! — заявил русский — мы Китай присоединять не собираемся.
— А какая разница — заметил Джимми — как у нас, что южнее Рио-Гранде, то наше. Хоть там правят такие же макаки, как Мао или Чан.
— Летят — вдруг сказал русский — слышишь, летят!
И стал доставать ракетницу. Джимми тоже вынул свою. Красная ракета — сигнал бедствия, одинаковый во всех странах.
И чуть в стороне прошла пара «мигов». Видели или нет, непонятно! Быстро ушли куда-то на юго-восток.
Через четверть часа с северо-востока показался еще один самолет, двухмоторная летающая лодка «каталина». Заметив плотики — так как изменила курс, шла прямо к терпящим бедствие. Стала заходить на посадку.
Джимми и русский прекратили разговор. Кому из них домой с победой?
Сел, подруливает. Видны красные звезды на хвосте.
— Ну что, погребли? — сказал русский — или хочешь остаться? Может, и тебя твои подберут!
Джимми отрицательно качнул головой. Перспектива провести на плоту посреди моря еще бог знает сколько времени, и возможно, стать ненайденным мумифицированным трупом, как рассказывал инструктор, пугала его куда больше, чем русский плен.
На борту русского гидроплана уже были, кроме экипажа, один подобранный русский пилот (бывший спутник Джимми оживился — Лешка, хорошо что живой!), и двое американцев (Джимми никого не узнал в лицо, ну а те, если и узнали, то не подали вида). Кольт у Джимми отобрали, но относились вполне пристойно, без оскорблений. Где-то через час «каталина»-амфибия приземлилась на русском аэродроме, выгрузила пассажиров, и даже не дозаправляясь, снова пошла на взлет, искать сбитых. Спасенные русские здесь были явно хорошо знакомы всем — ну а пленных отвели в сторону. Джимми встревожился, а вдруг сейчас их всех расстреляют, и никто никогда не узнает об их судьбе? Но появился врач с санитарной сумкой, стал спрашивать, нужна ли кому-то помощь.
— Эй! — окликнул Джимми русского подполковника на прощание — ладно, сейчас тебе повезло. В следующий раз, возможно, повезет мне!
— Ты даже не представляешь, как тебе повезло, артист, что тебя подобрал наш самолет, а не ваш — был ответ — у нас ведь правило: русские не сдаются!
И Михаил Гриб достал из кармана гранату-лимонку с вставленным запалом. Усмехнулся, глянув на вытянувшееся лицо Джимми. Повернулся, и зашагал куда-то через летное поле.
Из книги А.Бушков. Свет над волнами (загадки, тайны, сенсации). Записано в 2000 г (альт-ист).
