Алексей Переяславцев - Негатор
– Вы рассказываете интересные вещи, коллега. Лично я заметил другую странность, которую вы, похоже, не уловили. Экзаменуемый нарочно не запускал потоки в полную мощность. Придерживал свою силу.
– Так это делает любой нормальный бакалавр. Наставник должен был объяснить, что без этого он просто не продержится до конца экзамена. Кстати, вы отметили, кто наставник?
– Моана-ра. Среди ее учеников не было ни одного, кто бы специализировался не в магии жизни. Странно.
– И мне тоже. Но я продолжу мысль. Вы же знаете, я никогда не был силен в теормаге, а всегда вел практические занятия со студентами. Насмотрелся, знаете ли. Клянусь своей силой: экзаменуемый мог эффектно завершить свои практические упражнения и остался бы с достаточным запасом силы. Любой нормальный студент всегда хочет произвести хорошее впечатление на экзаменатора. А этот нарочно занижал свой уровень передо мной – ровно настолько, чтобы хватило с уверенностью сдать экзамен. Что на это скажете?
– Я теоретик, коллега, и рассуждаю как теоретик. Есть единственный способ поднять магическую силу сверх природной: надлежащие кристаллы. Другого теория магии не знает. Но кристаллы для того, что вы описали… Они существуют, безусловно, но очень редки и дороги. У экзаменуемого таких денег нет и не было.
– Тогда это Моана, больше некому.
– Резоны?
– Да хоть и личные. Он проживает в ее поместье, сколько мне известно. Может быть, он ее любовник. Моана всегда была… энергичной по этой части. А денег у нее хватает – с ее-то квалификацией.
– Вероятно, вы правы. Кстати, вы в курсе, что через две недели намечается защита очень интересной магистерской диссертации?..
Мы довольно быстро согласовали с секундантами Манура подходящую площадку. Разумеется, никаких водных источников вблизи не было.
Секунданты уехали. Я велел выставить боевое охранение (только чужих глаз нам недоставало) и начать копать. Мы трудились в силу экскаваторов – я, Тарек и четверо его подчиненных, а Моана с Саратом маскировали наши труды. При этом Тарек отвлекся на поездку в город, откуда он вернулся с арбалетом и боезапасом к нему. Я даже не потрудился спросить, откуда эти приобретения. Но через четыре дня у нас были четыре огневые позиции с превосходной маскировкой (низенькие кустики с выщипанными листьями по секторам обстрела) и связывающим их ходом сообщения.
Моим магам я еще раз напомнил о строжайшем требовании: прыгать в окоп при малейших признаках враждебных действий со стороны противника, будь то секунданты или сам Манур-ог.
Все было предусмотрено, учтено и сделано. Но отвратительное чувство нарастающей тревоги не давало уснуть спокойно.
И только в ночь перед самым поединком мне показалось, что я нащупал причину собственного беспокойства, хотя эта догадка радости не принесла.
Мне показалось, что истинной причиной моей тревоги была совершенно необъяснимая уверенность противника в собственных силах. Я ни на полсекунды не верил, что причина таковой кроется в его нахальстве или в недооценке моих возможностей. Хуже того, было ясно, что у врага имеется туз в рукаве, который я разглядеть не могу. И кошки со всей силой продолжили свою работу.
В день поединка с утра небо откровенно хмурилось. Пока мы позавтракали, пока добрались до площадки – назрела гроза. Хорошая такая гроза, с поблескивающими молниями и глухо ворчащими громами. Я успел подумать, что затягивать поединок глубоко не в моих интересах – вымокнем все до нитки, и тут ударила мысль: «Вода!»
Ну да, я, дурень, вцепился в мысль добывания воды из ручьев и прочих водных потоков, а вода – вот она, да еще сколько! Уже некогда было думать – сам он изменил погоду или просто подгадал. А еще вторая специальность – электричество. Не знаю, как использовать природные молнии, но уж мой противник наверняка умеет это делать. Скверно, даже больше того.
Выражения лица противника я не разглядел: было далеко. А вот секунданты стояли достаточно близко, чтобы увидеть тот же их взгляд сквозь тебя. И вот тогда начала закипать настоящая ярость. Не стоит так спешить с похоронами, господа, покойник еще бегает! И я провалился в боевой транс.
Знак к началу. Манур делает жест руками к небу, я успеваю увидеть ведущий сверху ко мне бледно светящийся канал – так, здесь будет пробой. Перебежка. Вспышка и страшный грохот (даже скорее удар) за спиной. Это разминка, ведь сил он почти не затратил.
А вот и главное блюдо. Манур извлекает жезл с тремя кристаллами – крупные они и блестят. Оружие явно серьезное. Жезл направлен на меня. Дождь начинается, будь он трижды неладен. Воздух сгущается перед жезлом, – так, это он формирует «Водяную стрелу» (или «Ледяную»?). Что бы то ни было, оно мчится на меня. Уход в сторону на четыре шага. Это была «Водяная стрела», конечно, на расстоянии метров двадцать она начала рассыпаться на отдельные капли. Пока меня не задевает.
Моана, да что ж ты делаешь?! Не на меня надо смотреть – на него!
Манур снова направляет на меня жезл. Что-то более серьезное предлагается к рассмотрению. Точно, цвет сгущения другой, да и форма другая…
Залп из двух стволов, вот что это такое. Две «Ледяные стрелы» в меня – уйду, не вопрос.
Манур ведет левой рукой в сторону моих секундантов, а Моана смотрит на меня! Снаряды поворачивают в их сторону!
Как в дурном сне вижу: Сарат бросается под снаряды, как вратарь, вытаскивающий мяч из «девятки». Грудная клетка взрывается розовыми брызгами легких, второй попадает в ступню и практически ее отрывает, но любимую он все же закрыл. Моана единым движением подхватывает его тело и прыгает в окоп. Вовремя: вторая пара «Ледяных стрел» пролетает как раз над ее головой.
Успеваю подумать, что в моем мире парня не спасла бы и бригада лучших хирургов, но горевать некогда. Наступает та самая холодная ясность. Моане помогут уйти, с ней Тарек. А мне надо делать свое дело, теперь-то оно уж точно мое и только мое. Напоминаю себе, что мой противник должен остаться живым. Но крепкое здоровье не гарантирую.
Еще десять шагов.
И еще очередь «Ледяных стрел», четыре штуки. Уходить в сторону некогда, тогда перекат – в грязи и под дождем. Вскакиваю на ноги и снова вперед.
А вот этого не было в описаниях. Перед Мануром формируется нечто вроде гигантского ледяного клинка. Вращаясь, как бумеранг, треклятое изделие летит в мою сторону на уровне колен. Проскакиваю над ним, как над барьером, и выигрываю еще с пяток метров.
У меня нет инициативы – это плохо. Пусть кидает свои штуковины туда, куда мне нужно. Три шага налево, а теперь в противоположную сторону. И второй ледяной бумеранг пролетает мимо.
Теперь лицо противника вижу вполне отчетливо. На нем сосредоточенность и… страх? Да, он боится. Что ж, половина дела сделана.
Новое, незнакомое движение жезла. Что там надумано? Пока он готовит, продвигаюсь вперед.
Узнаю «Воздушные кулаки». А они-то пойдут мне на пользу, не ему. Вперед, и как можно быстрее!
Первый взрывается, как я и предвидел, примерно на полпути между ним и мною. Второй уже ближе к нему на два метра, третий – еще ближе. Он все еще не понял.
Когда шестой «Воздушный кулак» взорвался в трех метрах от моего противника, тот осознал, в чем опасность. Но было уже поздно: жезл принял команду, а остановить его мгновенно было нельзя. Очередной «Воздушный кулак» взорвался в метре от Манура. А следующего не было вовсе: жезл сдох.
Взрыв отшвырнул врага на пару метров, не меньше, но он был жив, хотя я смело мог бы констатировать контузию, судя по крови из ушей. На всякий случай я потрогал пульс: точно, жив. Забрал жезл. Силы небесные, а кристаллы-то насквозь знакомые. Моя работа, и ничья еще. Так вот он, туз в рукаве! Силища в этом жезле, должно быть, немереная: три таких кристалла сразу.
Некогда бежать к Сарату, да и нельзя этого делать – тогда Моана потеряет силу. Делаю жест в сторону своего окопа – я знаю, оттуда на меня глядят. Выскакивает и подбегает Тарек.
– Бегом к секундантам. Скажи, что Манур-ог убит, что мои секунданты в тяжелом состоянии. Добавь еще, что сейчас эти гаденыши могут идти куда хотят, но потом я их разыщу и поговорю.
Судя по тому, с какой неприличной скоростью удалились вражеские секунданты, Тарек изложил мои слова со всей добросовестностью.
– Еще дело, лейтенант. Как там?
– Жив он еще, командир. Девочки там над ним колдуют.
Значит, все же шанс есть. Краем сознания отмечаю слово «девочки». Выходит, они для Тарека свои до конца.
– Так, еще дело. Двое твоих людей будут в распоряжении Моаны и Ирины. Скорее всего, они понадобятся, чтобы перенести Сарата к экипажу. Еще двоим – привести этого засранца, – слово пришлось сказать по-русски, потому что здешнего эквивалента я не знал, – в чувство и довезти до замка. Там запереть в подходящую камеру. Скажи, пусть не боятся – магической силы у него и на медяк не осталось. Добавь также: морду ему пока не бить – у него и так контузия, а мне он нужен в разумном и очень разговорчивом состоянии. И последнее: тебе предстоит стать моим связным между нашими женщинами и мной на случай, если что от меня понадобится. Действуй.
