Выбор пути (СИ) - Бондаренко Вадим
Животных повезли л'тоа, а телеги с солью - мощные неандертальцы. Через две недели мы подошли к лагерю других звероловов - отряд Рауга поймал всего пятеро жеребят. Но зато они наловили три десятка ослят… Охотник утверждал, что эти "неправильные лошади" бегают ничуть не хуже, и я с ним согласился - он недалек от истины. Европейские ослы в мое время вымерли, но, как и большинство представителей "мамонтовой фауны" были крупнее своих собратьев из двадцать первого века. Тоже ценное приобретение, с какой стороны не посмотреть.
В Лантирск мы возвращались все вместе, огромный караван растянулся на сотни метров. Скрипели колеса, в клетках орали козы, периодически начинали упираться ослы и лошади, причем весь этот зоопарк требовал свежую траву и много, очень много воды.
За стеной уже достроили огороженные крепкой изгородью загоны, сюда же перенесли конюшню и свинарники, их стало уже три. Теперь животных стало ещё больше, да и хлопот у часовых тоже. Молодые волки тоже бродили рядом, но на козлят и прочую живность не реагировали, не считая ее добычей. А вот своих диких собратьев оповещали долгим протяжным воем, что это место занято и принадлежит их стае.
Обе наши кошки привели котят, одна устроила гнездо на чердаке "дворца", вторая вырыла нору за огородом. Их нашли вездесущие дети, и теперь таскали своим любимцам угощения со стола.
Эрика, соскучившись больше чем за месяц разлуки, не отходит от меня. Дни были заняты работой, по вечерами мы долго играли с сыном, а затем, уложив маленького Ингвара спать, задергивали ширму в своей комнате. Молодость брала свое, и мы долго не могли заснуть сами и мешали спать соседям…
Вернувшись в Лантирск, я уже вторую неделю пытался сварить стекло. Речной песок тщательно промыл от примесей, растолок несколько кусков мела, принесенного Тингом из спасательной операции. Вместо соды использовал поташ - белую лёгкую золу, образующуюся в костре при сжигании богатых калием пород деревьев, в основном хвойных. С ним пришлось повозиться - золу я засыпал в глиняный горшок с отверстием в дне, слегка уплотнял, и заливал водой. Сбежавший раствор пропускал через новые порции, пока он не стал похожим на сироп. Осталось только выпарить его в котелке, получив грязно-белый порошок.
В кузне из узкой полосы железа для меня выковали полую трубку, качественно заклепав шов. Один ее конец немного расширялся, а на другой я насадил деревянный мундштук.
Первые плавки на костре дали мутный зеленоватый расплав. Бросив его в холодную воду, я получил мелкие осколки стекла. При повторном дроблении и плавке стекло стало чуть прозрачнее. Но только когда я использовал кузнечный горн, результат меня устроил - не идеально, но свет пропускает хорошо.
Зачерпнув краем трубки расплав, я стал дуть в него, выдувая стеклянный пузырь. Затем прокатил его несколько раз по чистой пластине из чугуна, придавил дно, делая его плоским. Когда стеклянный сосуд чуть приостыл, отрезал его от трубки ножом. Технология была рабочей, но крайне енергозатратной, для получения килограмма поташа мне пришлось сжечь тонну дров…
Вторым применением стекла, точнее стеклянной пыли стало глазурование глиняных горшков. К этой пудре я добавил щепотки глины и железной руды, также тщательно измельчённые и залил смесь водой. В результате получилась густая сметанообразная оранжево - красная масса, которой и обмазал горшки. После обжига глазурь расплавилась, покрыв поверхность тонким слоем, не пропускающим воду и отлично отмывающимся от загрязнений.
Новые виды посуды произвели настоящий фурор. Круг Мастеров разрывался между желаниями быстрее наладить производство новинок и заготовкой кирпича, самана и черепицы для стройки. Еще долго такие изделия делались в единичных количествах, их берегли, стараясь не разбить. Только под конец года ситуация стала исправляться, и в каждой семье появились последние достижения технической мысли Лантирска…
После проведенной с Варгом сделки я держал свое сознание закрытым, в мой сон никто не мог попасть. Поэтому, когда в языках пламени проступил образ Сенга, сразу возникли плохие предчувствия. Не думаю, что этот старик расскажет хорошие новости, а по пустякам эннои друг друга не тревожили.
Большинство людей уже привыкло поддерживать своего вождя в мире духов, только "старые люди" смотрели на собравшуюся у моей статуи толпу с удивлением, не понимая происходящего. Я несколько раз пытался показать им образы и передать мысли с помощью огненного гипноза, но л'тоа видели перед собой просто огонь…
Сегодня в Первой Пещере было неспокойно. Стены подземелья вздрагивали, мелкие подземные толчки то и дело вызывали падения камней с потолка.
- Дим, ты должен это увидеть!
Сенг бесшумно возник рядом, и указал на поднявшуюся с пола невысокую сгорбленную от старости женщину.
- Сенг, ты позвал меня из-за нее?
- Да. Она все расскажет сама.
Ко мне подходит моя давняя знакомая, она сегодня непривычно хмурая.
- Арика, ты знаешь эту женщину?
- Да, Дим. Это энной рода Выдры.
- Я думал, что ты имела в виду мужчину…
Арика грустно улыбнулась, пожав плечами
- Послушай ее. Она намного старше и мудрее меня, в нее верят очень многие.
- Я видел жёлтое свечение на месте их стоянки. Она не друг, скорее наоборот.
- Дим, ей семьдесят пять лет!.. И большую часть из них она прикрывает своих людей от воли Предков, их запретов. Но зайти в этом настолько далеко, как ты, она не решилась.
- Чужая и там, и тут… Хорошо.
Род Выдры… Я давно слышал о нем, еще только делая первые шаги в этом мире. Живущие на большом протяжении течения Днепра, от устья до Хортицы, семьи неандертальцев управлялись железной рукой сильного Говорящего с огнем. Он, точнее, она, пошла моим путем, объединяя мелкие рода, но дальше ей помешал сначала Заруг, а потом и пришедший с юга мальчишка, с ходу ввязавшийся в противостояние с Предками.
- Дим, меня зовут Ни-Ка. Ты уже знаешь, кто я, Арика и Сенг знали меня при жизни.
- Да, мне немного рассказали о роде Выдры и его энное.
- Теперь послушай, для чего я позвала тебя! Мой род силен, в нем дважды по десять рук взрослых мужчин, но даже они не в силах сдержать беду, что пришла на берега Великой Реки с заката! Подойди ко мне, говорить долго, ты увидишь все сам
Ника кладет свои ладони мне на виски, в ее глазах отражается пламя, а в нем медленно проступает удивительно четкая картинка…
… Раннее утро. Над гладью большой реки стелятся клочья тумана. То и дело вскидывается крупная рыба в камышах, мелькают силуэты чаек. Вот птицы встревоженно разлетаются в стороны, что-то их испугало.
Туман окончательно рассеивается, теперь видна вся река, и десятки плотов, приближающихся к левому берегу. Вот первый из них достиг мелководья, и с него в воду спрыгивают мужчины, тащат плот дальше, пока его край не оказывается на суше. За ними на берег сходят женщины, дети, старики. Люди выгружают свои пожитки, начинают разжигать огонь.
Все новые и новые плоты продолжают причаливать, и вскоре пришельцы заполняют собой все видимое пространство. Сотни высоких черных людей пришли сюда не просто так. Они будут здесь жить.
Небольшое стойбище неандертальцев догорает, его жители бросили все, спасаясь бегством. Они теперь лишние на этой земле, она больше им не принадлежит.
Два десятка крепких, ещё молодых мужчин преграждают дорогу надвигающейся орде черных воинов. Они продержались недолго, но их смерть позволила остальным вырваться в степь и затеряться на ее просторах.
Длинные вереницы людей идут все дальше на восток, боясь разжигать огонь. Они знают, что следующий бой для них станет последним...
