Михаил Дулепа - Хранитель порталов
— Виталик, звезда интернета, ты как, в армию все-таки идешь?
— Иду, дядь Леш. Уже документы подал.
— Ко мне не хочешь?
— Не-а.
— Вот и учи таких… — Всегда меланхоличный «самый-старший-дядя» скептически оглядел стол, ища что-то на свой вкус.
— Правильно молодежь думает! Подтверди себя, потом уже карьеру строй! Вернется настоящим гражданином, еще деда заменит на посту!
— Какого именно?
— Любого! Настоящий гражданин может все! Хоть танцы танцевать, хоть приговор исполнять. — Дядя Валя вытянул палец, прицеливаясь, и забубнил: — Мы, граждане…
Договорить ему не дала мама, перегнувшись через стол и отвесив звучный подзатыльник. Дядя Валя только печально вздохнул и почесал ушибленное. Что-то он сегодня быстро набрался.
— Хорошо, когда у тебя такой толстый брат! Легко попасть чем-нибудь тяжелым при необходимости!
— Олька, хватит меня бить, я хороший! Племяш, как дела в игре?
— Нормально. Придумал забавную штучку, чтобы поднять популярность канала. Мы там делаем что-то вроде глобального квеста и показываем всем, чтобы они шли по нашим следам и вроде как конкурировали. Аудитория балдеет, принимает участие, счетчик вертится, деньга капает, все довольны.
— Молодец! Пусть все это ненастоящее, но пусть! Вот в наше время игры были — настоящие!
— Без учетки, без Сетевых гарантий? Анархия.
— Свобода!
— Пфф.
— Оратор, однако.
— Анонимность — способ меньшинства контролировать большинство. Обществоведение, четвертый класс.
Дядя Леша поморщился:
— Дорегулировались. Даже в игрушку только по паспорту!
— Бабушка говорит, что вы — поколение, взрослевшее в междуцарствие, и потому считаете нормальным то, что ни одно приличное общество не допустит.
— Ты ее слушай больше! Мама еще и не такого расскажет.
— Что-то случилось?
— С чего взял?
— Сидите как на похоронах.
Сидели, собственно, только я и оба дяди. Остальная семья разбрелась по залу, в углу бабушка тиранила невесток, мелкие заставили Димку играть с ними, девчонки хихикали на террасе, мама удобно разлеглась на самом мягком диване и смотрела что-то свое, периодически протягивая руку к столику с бутербродами.
— Есть немного. Например, слышал — с сентября федералы собираются приостановить закон о приеме показаний гражданских регистраторов в качестве свидетельств?
— То есть очки и все такое?
— Любые несертифицированные устройства. Дескать, теперь даже пацан с недорогим пакетом видеомонтажа способен любую картинку подделать.
— Ну это так, вообще-то. У кого-то уже есть сертифицированные?
— У ментов. Штатные регистраторы.
— Это старье?!
— Старье… Тут, Виталя, дело в другом — это же был способ контроля за ними. Обязательный регистратор, кадровая тасовка каждые пять лет по номенклатурным спискам с обязательным финансовым отчетом; но всего десять лет — и они ухитрились из строгого ошейника сделать знак особого достоинства! Дескать, это их символ непогрешимости!
— Нам-то что? Федеративные законы нам побоку.
— Сколько республиканских областей осталось?
— Одиннадцать.
— Девять, Виталик, уже только девять. И мы — самая крупная. Бельмо в глазу, с выбираемым гражданами консулатом, который там иначе как диктатурой не называют, с сохранившейся рабочей процедурой гражданского суда, с удвоенной ответственностью официалов. Этот закон ставит под сомнение любые наши действия, и пошло — сомнение, компания по нагнетанию, принудительный ввод федеративных законов «с целью сохранения стабильности» и ограниченного контингента заодно. Чем для нас кончится?
— Потерей части активов, неделей стрельбы, вы станете не легатом преторианцев, а начальником управления местной безопасности, а дед опять вторым замом мэра.
— И за пять лет семью раздергают по другим местам службы. В строгом соответствии с законом и «требованиями граждан».
— Можно подумать, у вас нет уже способа этому противостоять…
— Есть, конечно. Только, Виталь, мне и за людей обидно.
Угу. Как же.
— Ну люди не так уж много и потеряют. Большинство вообще перемен не заметит.
Дядя Леша пригляделся к столу, вытащил соленый огурец и задумчиво им захрустел.
— Ты прав, в общем-то. Но и не прав одновременно. Потом поймешь, когда в мои года войдешь.
Возраст. Последний довод тех, кому не хочется проигрывать.
— Что за спор? Когда драться начнете?
— Никакого спора, бать, просто встреча «поколения Пи» с «поколением Гы».
— Ты не путай! Это я — поколение Пи. У нас Пи еще тот был… вот вы — уже Гы. А Вит — это поколение… Виталик, какое?
— Новое, деда! Нам кличек не нужно, можете говорить «те самые»!
— Та самая молодая шпана…
— Деда, что нужно людям?
— В смысле? — Дед, высокий, сутуловатый, красиво поседевший, насмешливо поднял бровь.
— Республика им нужна, с правом выбора, или федерация, с четкими законами?
Артур Князев, консул Республики, хмыкнул.
— Им нужен свежий хлеб ежедневно и уверенность в том, что этот хлеб в пять утра уже будет в магазине. И еще возможность покритиковать за то, что сортов всего пять, когда хотелось бы семь. Или семь, когда хотелось бы девять. Или девять, когда хотелось бы два, чтобы не мучиться выбором. А кто это обеспечит — им, по большому счету, без разницы.
Оба дяди и мама, вроде бы не слушавшая нас, одновременно кивнули. Трогательное единство семьи. Дед поманил пальцем и пошел на свое место у камина. Именно там раньше стояло кресло, которое сейчас мое любимое. Дождавшись, пока я подтяну себе стул и сяду рядом, дед начал с вопроса:
— Внук, что происходит? Тобой вдруг заинтересовались совершенно сторонние люди.
И я честно ему все рассказал — о феечке и Крылатых, о предложении Старшего и предложении Наставника, о Владе, о Марате, о Вике. Дед слушал не перебивая, кивал, иногда просил прерваться и наливал нам чаю.
— Значит, полагаешь, у них какие-то внутренние дрязги?
— Думаю, что этот самый Наставник занимается собственным проектом на средства компании и под чьим-то прикрытием. Иначе выходили бы не на меня и не с такими предложениями.
— Это в самом деле не человек?
— Сложно сказать. Реакции у сценарников неотличимы от человеческих, скорость ответа на порядки выше, объем доступных реакций тоже. Выглядит как существо и действует как живой разум.
— И оно вышло на того, кого Наставник не может контролировать? — Дед вдруг хмыкнул. — Все же до странного времени я дожил. В моем детстве работе на простом калькуляторе с питанием от розетки обучали пять уроков.
— Программированию за пять уроков?
— Нет. Способам нажимания кнопок для простейших вычислений.
— Это было до изобретения колеса или после?
— А вот сейчас ремня задам!
— Лучше скажи, что ты думаешь об этой возне?
Артур Князев, фактический соправитель области, глава богатого и влиятельного клана, пожал плечами, а потом хихикнул, точно как мама:
— Знаешь, Вит, ты всегда меня чем-то удивляешь! Когда-то, внучок, чтобы поговорить с другом, надо было пойти к нему лично, ножками, по улице. Зато у нас больше реального общения получалось.
Я промолчал, подумав, что если деду хочется обманываться тем, что сейчас нет настоящего общения, то пусть. У меня за час может сотня собеседников смениться, а сколько ему надо было ехать, чтобы только с одним поговорить? Дремучий каменный век с дремучими каменными людьми. Только напоминать им об этом не надо, враз дубиной по башке отхватишь.
— Зато и в людях мы лучше разбирались. Так что мое кунг-фу все еще сильнее твоего кунг-фу!
Я уставился на деда, пытаясь понять, что он сейчас сказал. Старики… они иногда словно с другой планеты! Дед махнул рукой:
— Да, не знает молодежь классики. Вы и Джеки Чана-то поди не знаете.
— Почему не знаю? Трагический актер, «Оскара» получил два года назад, за роль в «Конфуции». Старикан такой характерный, «будда-стайл».
Дед снова хмыкнул.
— «Поколение Гы». В самом деле. Что придумал-то с этим Старшим?
— Да мне он побоку. Закончу развлекаться и свалю. Чужая игра.
— Чужая. Но игровой канал — твой?
— Ну его. Я в архитектурный хочу после армии.
— Посмотрим.
Черт, это плохо. Это значит, что на мое будущее уже есть планы! С другой стороны… А, ладно, «посмотрим» так «посмотрим», я тоже могу смотреть! Но о Старшем дед не ответил, значит, это тоже как-то учтено? Вокруг сплошные планы, и все они не мои.
— Сейчас многие спорят — что ты тогда имел в виду, когда провозгласил Республику?
Дед отпил чай, покачал кружку, потом вздохнул:
— Ох, Виталик, да ничего я не планировал такого. Детей не дать убить, самому выжить, дело наладить. Это лишь потом кажется, что был великолепный проработанный план, на самом деле была лишь цель.
