Al1618 - Мечты — сбываются!
— Зря думаете, что я не слышу те шуточки, что звучат мне в спину. Это сейчас — юмор, через два дня или неделю все станет восприниматься по-другому. Потому хочу решить этот вопрос здесь и сейчас — в кругу.
— Вот мой ответ, — из тубуса появляется небольшая черная бусина на шнурке, когда-то она была в обычных четках или ожерелье, а вот теперь все смотрят на нее с ужасом.
Также смотрит на нее и глава 32 учебного клана ДП — он, наконец, вспомнил суть одного из древнейших, еще племенных обрядов.
Девушка тем временем затягивает завязки на щиколотках. Круг отвечает рокотом похожим на прибой — прямо на глазах творится нечто из ряда вон, и каждый пытается высказать свою поддержку или неодобрение.
— Ты моя слаааденькая, — раздается голос слева, там стоит рыжий здоровяк — вожак одной из самых больших свор.
Он, маслянно улыбаясь, просто «ест глазами» не видя, что от него отодвигаются даже те, кто раньше стоял за спиной. Но через миг улыбку сменяет отвисшая челюсть — из тубуса появляются еще две бусины, чтобы занять место уже на запястьях — над кругом мгновенно повисает мертвая тишина, это уже не бравада, это уже очень всерьез. А следом их командир, виновато улыбнувшись онемевшему верзиле, пристраивает последнюю горошину — на шею…
Видеть людей сломленных горем или собственной слабостью — приходилось, а вот такое… наверно именно это состояние писатели подразумевают под «раздавлен». Верзила именно раздавлен, он просто валится на колени и, протягивая умоляюще руку, сипит перехваченным горловым спазмом шепотом:
— Сними… — его шепот звучит громче крика, остальные похоже даже не дышат.
Командир отвечает прямым взглядом, со спокойной уверенность в голосе:
— Сниму, когда наверху будем. Никто, кроме вас ребята, такого, — щелчок выпущенным когтем по бусине на шее, — НЕ ЗАСЛУЖИЛ.
Постояла миг, толкнула ногой тубус:
— Каждый сам за себя.
Развернулась и вышла из круга, лишь на секунду остановившись у стоящего перед люком разведчика, буркнула:
— Занесешь потом, про мамку память…
Миг — и хлопнул закрывшийся люк, а к оставшемуся в кругу цилиндру потянулись по одному люди…
Спустя полчаса в модуль заглянул майор, поставил цилиндр на середину проектора карт.
— Не хватило всем, — сказал, он повернувшему в его сторону, торчащему над подголовником кресла первого пилота, уху.
— Даже, не по обычаю, по одной цепляли и все равно — не хватило, там сейчас самоделки мастерят…
— Лихо ты нас всех… — и одобрительно покачав головой вышел.
Запись закончилась, а смотревшему самое время унять норовящее выпрыгнуть из груди сердце и прогнать круги перед глазами — похоже не дышал с того момента как девочка вытащила первую бусину.
Удивительно все же — насколько по-разному воспринимаются одни и те же события, а ведь именно после этого случая было написано:
Умирали пацаны страшно,
Умирали пацаны просто,
И не каждый был снаружи прекрасным,
И не все были высокого роста
Но когда на меня смотрели
Эти пыльные глаза человечьи,
Не по-птичьи, да не по-овечьи,
По-людски они меня грели…
«Приговор: действия старшего лейтенанта… признать соответствующими обстановке и эффективными. Материалы дела засекретить. С участников разбирательства взять подписку о неразглашении. С фигурантами — провести беседу о недопущении распространения каких либо сведений, провести комплекс реабилитационных мероприятий, после чего отправить на переформирование. Старшему лейтенанту… присвоить внеочередное звание капитан и направить к месту постоянной дислокации. 25.07.6804 23:14 заседание военного трибунала закрыто» — ну какие все же сволочи…
Результаты обследования:
«Рост 157 см, вес 36 кг 800 грамм, диагноз: алиментраная кахексия» — да, на смеси сахара со спиртами не растолстеешь. «миоглобин — не обнаружен» «прионы — не обнаружены» — а на кой… понятно, правда ничего толком и не говорит….
А потом, спустя год, на территории Академии ДП появился совсем другой человек, чем тот, что ушел отсюда полтора года назад, на эту чертову практику. И друзья, и враги, да и просто все знакомые поначалу радовались — многие не вернулись вообще. Да вот только… новая личность была не хуже, а местами даже лучше, но давно знакомое исчезло бесследно.
Этот человек всегда был готов помочь, иногда попросту пугая своим предчувствием неприятностей, спокойно и ровно относился ко всем, не был замкнут, причем настолько, что обращаться к нему с прямыми вопросами было опасно для впечатлительных натур, он мог спокойно проигнорировать самый откровенный наезд и бросить вызов кому угодно за полную ерунду.
И бросал. Хвала всевышнему, хоть физические данные не поменялись, и то — восемь поединков за шесть месяцев, все выиграны, пусть победитель в лазарете проводил зачастую больше времени, чем побежденный.
Она опять одна из лучших в потоке, но уже не ради признания и стремления выделится, а просто потому что так надо… Без надрыва, без малейших эмоций. Серьезная научная работа, разом принесшая популярность, хоть и в узких кругах, и опять — ничего, спокойное восприятие, как восторгов, так и критики.
Была во всем этом, какая-то система, но понять ее никто не смог, о доброжелательную откровенность как об утес разбились все хитрости психологов и педагогов.
В итоге, система сдалась раньше и попросту вытолкнула попавший в шестерни алмаз — наверх, в космос. Там все продолжается так же — семь лет практически не прекращающегося поиска, пять включенных в сеть планет. Популярность уже не в узких кругах, но никаких признаков, что все вокруг происходящее затрагивает хоть что-то внутри.
Ну-ка, глянем, что там за закавыка вышла.
Вот записи постоянного наблюдения, приложены к психологическому профилю.
Симпатичная, но очень сердитая девушка рассматривает заваленный литературой стол в городской библиотеке, что-то у нее явно не выходит.
— Девушка вы такая красивая, можно пригласить вас на пару палок чая? — В поле зрения нарисовался красавец в форме пилота ДП, новенькой, необмятой форме… На заднем фоне просматривается веселая компашка из трех таких же желторотиков и увивающихся вокруг них соплячек, все уже прилично поддатые, но еще более пьяные от обрушившейся свободы. «Ох, и полетят сейчас клочки по закоулочкам» — подумал глава клана, хватаясь за голову перед экраном. Это ж надо было выпускникам, в честь празднования «недели после выпуска» так нарваться…
— А почему бы и нет… — вдруг хмуро произносит это чудовище, даже не поднимая глаз на нахала. Бедняга еще не понял, что происходит, но улыбка все же менее уверенная.
— А тебе форма идет… Но все равно, с тебя конспект по ТОИ — взгляд пробегает сверху вниз по подтянутой фигуре и, видимо, цепляется за нашивки.
— Да ты герой — Дария, флот снятия блокады, целых 12 часов боевого налета, круто!
На парнишку смотреть и смешно и жалко — он так раздулся от гордости, от понимания, что первая встречная смазливая девчонка, оказывается, знает о его подвигах, что забыл уже и про собственные предчувствия, и не обращает внимания на вдруг притихшую свиту, а зря — им со стороны виднее.
Девушка же тем временем спокойно встает, бросает сердитый взгляд на развал из документов и берет в руки органайзер.
— Так, третья пара — ТКП, после четвертой — экзамен по СОР. Так что герой — есть полтора часа, «на покувыркаться», а потом — пойдете дальше веселится без меня, у кого-то все закончилось, а кому-то — эту лямку тянуть еще непонятно сколько…
С парнишки можно рисовать картину на тему «ушат ледяной воды и пыльным мешком сверху», он ожидал от ровесницы чего угодно — возмущения, смущения, скандала, но не так спокойно выраженного согласия. У него даже хорошо подвешенный язык отказал.
— Эээ, ты же… не… — и тут окончательно впадает в ступор, поскольку в поле зрения появляется стащенный с соседнего сиденья РД. Этот «сувенирчик» из тех вещей, про которые в Академии не мог не слышать даже самый ленивый. Весьма приметная вещь, украшенная аккуратно пришитыми переливающиеся перламутровыми пластинами, размером со зрачок — идентификационными пластинами воинов-фермиков, по этим переливам можно узнать очень много — звание, подразделение боевой опыт, но это для профи, остальные просто оценивают размер. Свита с похвальной скоростью протрезвела и растворилась просто в воздухе, под шипящий шепот «…черная вдова…».
— Замужем не была? Так там, — от щелчка пальцем по нашивке на парадном мундире «орел» заметно вздрогнул, — обращать внимание на формальности времени не было. Бывало — ложишься спать с одного края окопа, а просыпаешься с другой. Я и имен-то не помню, зачем запоминать — если ты им через час глаза закрываешь? Не до любви, так — немного тепла, и все.
