Без Вариантов (СИ) - "Ande"

***- не двигайся!

Глава 36

Все вышло нелепо. Я поднял руки на уровне плеч, меня взяли за шиворот. Не убирая ствола от затылка, прижали лицом к стене офиса. Резко вырывали наган из пальцев. Чуть те пальцы не сломав. На что я прошипел «Бля».

— Русский? Отлично! — перешел на русский с акцентом голос за спиной. Жестко саданул мне по почке моим же, судя по всему, пистолетом на попытку обернутся.- Иди вперёд. В дверь.

Толкнув сначала одну, потом вторую дверь из предбанника в помещение, я понял что все плохо.

Проморгавшись на яркий свет из темноты, я с тоской увидел что ситуация аховая.

Спиной ко мне, метрах в двух, стояли два рослых мужика. И они заслонялись от Буслова с Мурадом пленниками. Тот что слева — держал за горло Женю. А тот, что справа от меня — придушивал левым своим предплечьем слегка дергающуюся Ирку. В левом дальнем углу на конторском столе лежало два АК. Ни в руках, нигде, пистолетов больше видно не было.

Напротив них, со стволами на уровне глаз, стояли Буслов и Мурад.

— Хальт! — резко сказал мой пленитель, стоило нам войти. Оба здоровяка оглянулись, а один даж слегка ухмыльнулся.

— Вы, двое! — заговорил за моей спиной чувак — бросьте оружие! Иначе я убью сначала его, а потом и вас. Считаю до трех. Раз.

Мои товарищи, сохраняя абсолютный покерфейс, судя по звукам, поставили стволы на предохранители, и положили себе под ноги.

— Ногой — в сторону — скомандовал мой персональных пленитель. Парни с теми же лицами, отбросили ногами бусловский Браунинг, и мурадовский Прабелум в разные стороны. А я узнал акцент и голос. С ним я говорил по телефону.

— Встаньте на колени, руки за голову.

Потом он перешел на итальянский:

— Гвидо, Джок. Положите их, и свяжите им руки!

Гвидо и Джок, молча откинули, каждый в сторону, Женю и Ирку, у них были связаны руки, и шагнули к парням.

— Ты тоже на колени — садануло мне стволом в затылок — и руки за голову.

И еще раз саданул меня стволом, но уже по почкам. И я даже было начал закладывать руки за голову.

Но тут, справа от меня, где копошилась отброшенная к стене Захарова, раздался выстрел.

В руки мои, почти сложенные на затылке, плеснуло чем то горячим и липким. Я инстинктивно присел и обернулся на выстрел.

Там, привалившись спиной к стене, держа на уровне глаз бусловский Браунинг, сидела Ирка, с совершенно бешеными глазами.

Дальше все случилось настолько быстро, что я смог лишь увидеть, а осознал, только когда все кончилось.

Мурад взялся за руку наклонившегося к нему бандита, и встал с колен. Попутно как-то так выворачивая ему руку, что она громко хрустнула, а бандюк закричал. Тут же стихнув, получив удар в горло, дробящий гортань, и что там еще… Но мое внимание отвлек Серега, с каким то молодецким даже хаканьем, развернувший голову своего противника чуть ли не на сто восемьдесят градусов. И тут же встал от стены Женя, скидывая веревки с рук… И Мурад, оставив дергающееся в конвульсиях тело, выставив вперед пустые руки, пошел к Ирке. При это успокаивающе говоря, что то типо тише, тише девушка, такой красивый девочка… лучше бы молчал.

Но, слава богу, к Захаровой повернулся Сергега, и сказал:

— Спокойно Ирина! Свои.

Ирка, переведя бешеный взгляд с меня на Мурада, повела стволом на него, а потом нацелила его на Серегу. Тот сказал:

— Спасибо, Ира. Мы бы и сами, но ты молодец…

— Сами⁈ — прошипела Захарова — Сами???!!! А хули ты тогда молчал?!!! Почему ты, сука, молчал?!!!

Ирка, уже почти визжала, а потом швырнула в Серегу пистолетом. Тот достал его из воздуха. Мурад развернулся, и пошел к окну. Там валялся его парбелум. Отодвинув Буслова, к Ирке подошел Женя, легко поднял ее и поставил перед собой. Приговаривая, ну тише, тише, маленькая, все хорошо уже, Ирочка, успокойся… а та — билась и орала так, что слышно было наверное повсюду:

— Твари! Уроды!!! Суки, бля, тупые!!! Сами они…говно сраное, пидоры ебаные…

У Ирки была разбита губа. У Евгения синел бланш под глазом. Но одежда была целой, лишь грязной. И я подумал, что даже мятые брючки не скрывают Иркины роскошные ноги. И еще подумал, что похоже — обошлось.

А потом развернулся и взглянул на моего пленителя, что так и лежал у моих ног. Зря. Выходное отверстие в виске…

Перебарывая легкую тошноту, я наклонился и вытащил из кармана его пиджака свой наган. И увидел, что руки у меня густо забрызганы чем-то красном. И мне стало совсем хреново.

Но тут за дверьми послышался звук моторов. И я собрался.

Отошел в дальний угол, поближе к автоматам, и повернулся к двери. Парни тоже приняли непринужденные позы напротив. Лишь у стены, Ирка по прежнему всхлипывала и трепыхалась, а Женя ей что то успокаивающе бормотал.

Однако, изначально полетев к чертям, дальше план осуществлялся строго. В дверь вошел Юрген. Окинул быстрым взглядом диспозицию, оценил направленные на него стволы, и буркнув, «все нормально», он снова вышел.

Что бы вернутся спустя пару мгновений в сопровождении этой своей рослой водительницы. По имени Биргит. И еще одного чувака, в котором было легко заподозрить араба. Хотя бы потому, что шея его была обмотана арафаткой, несколько нетипичной сейчас в Германии.

Юрген подошел к Жене с Иркой и сказал:

— Ирина Аркадьевна, Евгений Викторович, вам нужно срочно улетать. Биргит вас отвезет на самолёт. Переоденетесь в машине.

Захарова встрепенулась, и снова зашипела:

— Улетать⁈ А протокол согласовать⁈ А подписать…

Она начала набирать воздух, что бы снова заистерить, но я рявкнул так, что вздрогнули все:

— Заткнись!!! — она, с открытым ртом повернулась ко мне, и я проревел- ТЫ. УЛЕТАЕШЬ. В МОСКВУ. Немедленно…

Что-то, у меня тоже, похоже, началась истерика. Впрочем — подействовало. Ирка закрыла рот, кивнула…Потом ослепительно улыбнулась, и сказала:

— Спасибо, Шурик. И тебе, козлина — она перевела взгляд на Мурада, а потом на Буслова — и тебе, урод.

При этом ледяная глыба понтов и высокомерия, в смысле Мурад, покраснел как маков цвет. Ну… Захарова, чего говорить.

И они быстро вышли, в дверь. Юрген спросил:

— Где третий?

Серега мотнул головой в сторону прикрытой наполовину двери в соседнюю комнату. Лишь сейчас я разглядел в щель тело на полу.

— Позвольте вам представить, гершафтен, моего партнера. Его зовут Ясер. Он поможет нам здесь прибраться — немец перешел на английский и кивнул на трупы. — И нам нужно будет завтра обсудить с ним важный вопрос.

Ну… обычный, как я понимаю для этих времен араб в европах. Кроссовки, джинсы, бундесовая ношеная армейская куртка, арафатка. С меня ростом, сухой и, какой то подкопченый. Интересно то, что и Буслов и чеченец, смотрели на него очень и очень нехорошо, не убирая оружия.

— Моджахед? — на русском спросил Серега.

— Не совсем- по прежнему по английски ответил Юрген — из Палестины. Давайте уезжать. Ясер, я на тебя рассчитываю.

Они обменялись с палестинцем взглядами. Тот вытащил из кармана куртки дерюжный мешок, и, раскрыв его, молча подошел к Сереге.

— Оружие — произнес Юрген.

Мы все побросали в этот мешок оружие. Выходя из офиса, я заметил как араб, сует в тот мешок автоматы.

От погрузочной площадки, к которой мы вышли через лабиринт ящиков, с нашим появлением стартанула какая то машина, неведомой мне марки. Я сумел лишь разглядеть на заднем сидении Женю с Иркой. Захарова вроде как даже махнул мне рукой. На земле остался только дерюжный мешок, с одеждой ребят, как я понимаю.

— Что за автомобиль? — мотнув головой вслед уехавшим, я подошел к белому микроавтобусу — фургону расписанному немецкой рекламой.

— «Застава». Югославская — пояснил Юрген — переодеваемся. Лучше бы нам быстрее отсюда уехать.

Комплект одежды официанта престижного ресторана, тоесть- лаковые штиблеты, черные брюки, белая куртка и белые же перчатки, для каждого, был приготовлен в фургоне.