Василий Сахаров - Воин Яровита
Осенью Беридрагович прошёл вдоль материка на юг и добрался до земель, где произрастал виноград и множество диковинных растений. Климат там был неплохой, но зато имелись агрессивные дикари, с которыми пришлось немного повоевать. Приметив хорошую бухту, в которой можно возвести укреплённый городок, Авсень вернулся в Маркланд и вместе с Будимиром стал готовиться к зимовке и возвращению на родину.
Зима прошла тяжело. Варяги часто болели, и несколько человек, несмотря на поддержку волхвов и советы адаптировавшихся норвежцев, так и не смогли оклематься и умерли. Люди грызлись между собой и тосковали. От скуки варяги совершили не очень удачный поход на индейцев, во время которого было потеряно семь воинов. Впрочем, это компенсировалось тем, что была взята неплохая добыча: меха, продовольственные запасы, женщины и шаман, который после общения с волхвами, невзирая на языковой барьер, смог поведать им немало интересного и нарисовать схему окрестных земель.
Наконец пришла весна. Рядом с поселением викингов в остроге осталось два десятка варягов, наиболее психологически устойчивые мужчины, и два волхва. Это первое поселение венедов в Новом Свете, которое, вполне возможно, со временем будет эвакуировано, поскольку в данном конкретном случае многое зависит от решения жрецов и желания варягов осваивать заокеанский материк.
Будимир и Авсень благополучно достигли Братталида, затем Исландии и Фарер, но в районе Шетландских островов они сцепились с одним местным царьком, в бою с которым было потеряно ещё полтора десятка варягов. Добрались до Скагеракка, а здесь Вихорко Воробей мимо идёт, и Будимир отказывается от его помощи. После чего лодьи с половинным экипажем остаются сами по себе, и быть бы варягам битыми, если бы не мы с Векомировичем.
Вот такой расклад. И что же имеется в сухом остатке? Добраться до Нового Света на лодьях и больших драккарах реально, хотя лучше под это переоборудовать те же когти или нефы. При благоприятных условиях два с половиной месяца туда, месяц на ремонт и два с половиной месяца назад. Округляем, и получается полгода. Форпост в тех краях организовать тоже можно. Но кому он сейчас нужен? По большому счёту, никому. Разве только волхвам как место, куда в самом крайнем случае, когда не будет иного выхода, можно отправить часть беженцев, вот и всё. А переселяться на отдалённый материк охотников будет немного, поскольку земель и рядом полным-полно. На территориях материковых венедов, а также в Швеции и Финляндии. Это можно предугадать, так что переться ради необжитых владений чёрт знает куда смысла нет. Вот и получается, что открытие сделано, а толку с него пока немного. Варяги привезли какие-то семена, которые надо распаковать и посмотреть, что это такое, добыли информацию и составили вполне приличную карту. Однако совершать новый переход через океан они желанием не горят. Слишком трудно это психологически, а дома столько интересного, что тот же Беридрагович сразу сказал, что больше он в Винланд не ходок. Да и Будимир, как услышал, какие дела на родине без него творились, сразу посмурнел. Другие вожаки германцев и данов били, много добычи взяли и стали героями, а он потратил год своей жизни на дальний поход, о котором теперь не имеет права никому рассказать, ибо это тайна.
Расходились мы уже за полночь. Уставшие за день люди ложились спать, волхвы и опытные целители из варягов перевязывали раненых, караульные стерегли покой боевых товарищей, а мне было не до сна. Поэтому я пришёл на берег моря и сел на обточенный водой большой валун. За моей спиной догорал датский замок. Отблески огня прыгали по водной глади, и, глядя на их причудливое движение, я зачерпнул горсть прохладной солёной воды, плеснул её на лицо, обтёрся рукавом рубахи, задумался и подвёл промежуточный итог своей деятельности.
Рейд вдоль европейских берегов, считай, уже завершился. Как я уже отмечал ранее, он был для меня удачен, а помимо того, сегодня мы выручили варягов-первооткрывателей. Жизнь продолжается. И что дальше? Будущее изменилось, и теперь оно скрыто от меня, а поскольку я не провидец, то отныне не смогу сказать, что король такой-то совершит такой-то конкретный поступок. Впереди подёрнутая густой дымкой мгла, и по этой причине в моей голове возникает множество вопросов. Отобьёмся ли мы от крестоносцев и сможем ли создать крепкое государство, которое не развалится и простоит века? Не знаю. Сколько я проживу и не окажется ли мой следующий морской поход последним? Неизвестно. Правильно ли я всё делаю? Наверняка нет, и можно было бы шевелиться быстрее. Получится ли выполнить волю бога Яровита и сберечь родную веру? Об этом можно только догадываться. Вопросы. Вопросы. Вопросы. А с ответами туговато.
Впрочем, как бы ни сложилась жизнь Вадима Сокола дальше, одно известно точно: я не сдамся, буду драться с католиками и любыми другими противниками моего народа до конца. До тех пор, пока жив. Пока сердце бьётся. Пока есть кто-то, ради кого стоит лить кровь врагов. Пока живы славяне, которые не забыли, чьи они потомки, и пока не умерли такие понятия, как совесть, честь, правда, любовь и верность. И это не красивые слова. Нет. Я многое сделал ради достижения своих целей, и это только начало. Главные события, как водится, всегда впереди. Поэтому война и укрепление моей структуры продолжаются, и, какой бы жизненный срок мне ни отмерила судьба, я всегда буду знать, кто мне свой, а кто чужак. И если так, то воину бога Яровита всегда будет известно, на чьей он стороне.
Эпилог
В полупустой рабочей келье Бернара Клервоского перед большим медным распятьем Христа, которое висело на стене, преклонив колени, стояли два человека. Первый – сам настоятель местной обители, который был облачён в свою привычную повседневную одежду, перепоясанную грубой бечёвкой тёмно-серую рясу. Второй – его ученик и верный последователь аббат Бернардо из монастыря Сайте-Анастазио-алле-Тре-Фонтане. Гость настоятеля Клерво, крупный сорокапятилетний мужчина с аккуратно подстриженной тёмно-русой бородкой и усами, одевался, как и подобает цистерцианцу: белый балахон, чёрный капюшон, чёрный фартук-скапулярий и чёрный пояс. С виду это был сильный, спокойный и уверенный в себе человек. Однако иногда внешность бывает обманчива. На самом деле в душе аббата Бернардо, в миру Бернардино Паганелли из Пизы, бушевала буря, и порой, шепча одновременно с учителем знакомую молитву Душа Христа, он сбивался.
– Anima Christi, sanctifica me! Corpus Christi, salve me! Sanguis Christi, inebria me! Aqua lateris Christi, lava me! Passio Christi, conforta me! О bone lesu, exaudi me! Infra tua vulnera absconde me! Ne permittas me separari a te! Ab hoste maligno defende me! In hora mortis meae voca me! Et iube me venire ad te, ut cum Sanctis tuis laudem te in saecula saeculorum! Amen!
Последнее слово итальянский аббат выдохнул через силу. После чего размашисто перекрестился, вслед за настоятелем Клерво встал и вместе с ним покинул келью. Два священнослужителя молча прошли по узкому сумрачному коридору и вышли из храма во двор, в ласковый погожий летний день. Было тепло, приятный свежий ветерок, прилетающий к святилищу с окрестных полей, обдувал тела людей, которые ступили на огибающую святую обитель тропу. Здесь к ним присоединился худой блондинистый паренёк, самый молодой ученик Бернара Клервоского, датчанин Асбьерн Виде. Мальчишка, который, несмотря на жару, накинул на голову капюшон, по пятам следовал за двумя священнослужителями, французом и итальянцем, стараясь быть незаметным. Это было привычное его поведение, и аббат Сайте-Анастазио-алле-Тре-Фонтане не обращал на датчанина никакого внимания. Да, честно говоря, ему вообще ни до чего не было дела. Он думал о предложении, которое сделал ему Бернар Клервоский, на коего с момента их знакомства старался равняться и походить. И сейчас итальянец размышлял только над этим и ждал от своего учителя вопроса. Ждал его и дождался.
– Итак, брат Бернардо, что ты решил?
Француз остановился, а итальянец послушно замер рядом с ним и выдохнул:
– Учитель, боюсь, что это невозможно. Как я, обычный аббат и не кардинал, могу стать новым папой римским? Как?
Настоятель Клерво усмехнулся, положил на плечо будущего наместника Бога на земле руку и сказал:
– В нужный час, друг мой, кардиналы примут правильное решение. Такова воля Господа, переданная мне самой Богородицей.
– И всё же…
– Стоп! – Француз вскинул правую руку, оборвав итальянца. – Брат Бернардо, ты сомневаешься в себе, а это недопустимо. Ты долгое время пробыл вдали от меня и стал забывать, чему я тебя учил. Вспомни мои слова.
– Какие именно, учитель? – Паганелли понурился.
Бернар Клервоский кинул косой взгляд на стоящего рядом Асбьерна:
– Юноша, что мы проходили с вами вчера?
– Основы веры, – не поднимая глаз, ответил ставший недавно круглым сиротой датчанин.
– И что я сказал?
– Было сказано следующее. Всё, что есть в нашей вере, основано на достоверной и прочной истине, а также подтверждено пророчествами и чудесами от Бога. Поэтому сомневаться в словах небесных посланцев, передающих нам волю Бога, нельзя.
