Савин Влад - Алеет восток
Восемь лет адовой работы! В отпуск ездил только три раза, в ведомственный санаторий в Крыму. Вот только (поймут ли это потомки, в сытом и безопасном времени) действительно за душу брало, дать стране уникальное оружие, опережающее время лет на десять, если не больше! Чтоб мне усталость — но вот их солдатам и морякам, смерть! Ну и платят тут мне, по мерке 2012 года, наверное, как гендиректору «Газпрома». Живу на всем казенном. Даже семья — в прежней жизни женат был, разбежались, а в этой… Лиза-Лизавета, вот интересно, тоже наверное Анечкин кадр? Комсомолка, спортсменка (ну это счас у подавляющего большинства советских девушек встречается), студентка, и просто красавица, не знаю как с точки зрения конкурсов красоты конца века, но точно в моем вкусе. Повоевать не успела, в эвакуации была, а отец у нее под Смоленском погиб. В самом деле любит, или по Анечкиному приказу? Обидно, понимаешь, в человеке разочароваться будет!
И главный фронт. Обеспечить боеспособность оставшихся «гранитов»! За исключением тех, которые разобрали для изучения. Шесть боеголовок, по пятьсот килотонн — если считать, что у США сейчас где-то сотня с хвостом бомб, равных хиросимской той истории, так это выйдет даже перевес по тротиловому эквиваленту! Даже с учетом что одну боеголовку благополучно рванули в сорок восьмом, под землей, чтоб американских шпионов не смущать, а еще одну разобрали для изучения. Я все ж больше эксплуатационник и по тактике, проектирование же ракет лишь в основе знаю! А там куча контрольно-измерительной аппаратуры нужна, чтобы проверить боеспособность. И особые условия хранения — «ну это мы обеспечим, товарищ Скворцов, вы только скажите, какие». Интересно, какое место на планете в этом времени более секретное и охраняемое, наше хозяйство или форт Нокс?
Местными «гранитами» стреляли с самолетов, как я сказал, с наземных стационарных установок, даже железнодорожную разработали, для нужд береговой обороны. А вот наши родные так не могут, у них перед пуском контейнер должен заполняться водой. «Воронеж» с севера уводить уже не было технической возможности. И тогда чья-то светлая голова (убью!) придумала:
— А отчего не воткнуть пусковую в любое корыто? Способное отгрести от берега миль на двести, радиус прикрытия авиацией — и дать залп.
Первый наш «ракетный крейсер» родился на том же Каспии. Самоходная баржа, бывший нефтевоз, выглядела… ну примерно как первый авианосец Рабочее-Крестьянского Красного Флота «Коммуна» (Волга, 1919 год), такая же нефтяная баржа, на которой базировались гидропланы М-9 (прим. — реальная история — В.С.). Две пусковых (хотя никогда залпом не стреляли, но технический резерв иметь надо), подходящие как для «гранитов» местного изготовления, так и для подлинных, из XXI века. Сперва отстрелялись здешними изделиями (больше десяти пусков), и в завершение, потратили один «гранит» наш. Решили, что нужна уже мореходная платформа, для отработки тактических задач, а то и для реального применения.
На момент капитуляции Японии, почти весь ее флот был на морском дне (только, в отличие от иной истории, здесь к этом и наши хорошо руку приложили). И вот, при разделе японского флота — достался нам учебный крейсер «Кашима». Верно говорят, что с шулером играть не садись — единственный уцелевший линкор «Харуна» по жеребьевке достался америкосам, и лишь затем, чтобы утопить его в сорок восьмом при испытании атомной бомбы. Тяжелый крейсер «Такао» (самый удачный класс японских кораблей!) забрали британцы. Легкий крейсер «Сакава» — французы. Еще два крейсера, тяжелый «Аоба» и легкий «Ойода», на момент капитуляции бывшие в ремонте, постановили не делить, а пустить на слом. Наконец, учебный «Кашии», однотипный с нашей «Кашимой», достался голландцам! А нам — этот вот недомерок, хотя и в приличном техническом состоянии, относительно новый (постройки 1940 года). Размером за шесть тысяч тонн, всего четыре ствола главного калибра в двух башнях, броня чисто символическая, ход 18 узлов — правда, помимо экипажа предусмотрены помещения для двух сотен курсантов. И вот, из этого корыта — предстояло сделать грозу морей!
И ведь сделали! Плюс — что вражьи шпионы ничего заподозрить не могли. Загнали эту «Кашиму» к стенке Морзавода, в самый дальний затон, еще в сорок шестом, и совершенно не спеша (конструкция пусковых еще была не отработана) стали «переделывать под советские стандарты», как официально значилось. Катапульту с него еще при японцах сняли, поставив на освободившееся место за единственной трубой дополнительные зенитки — теперь их долой, зато появилась на палубе надстройка довольно уродливой формы, скрывающая две пусковые под «граниты», установленные жестко, в направлении вправо и вперед. Заменили радиоаппаратуру, и еще зенитки, японские 25мм автоматы (в девичестве, французские «гочкисы» образца еще двадцатых) на наши новые 30мм (клон АК-230). Главный калибр остался тот же, как и машины. Запасных ракет не было. Такой вот получился ракетный крейсер «Москва-лайт» — назвали «Варяг», до появления в нашем флоте более современной боевой единицы, достойной этого славного имени.
Однако это плавучее недоразумение, коим волей Верховного Главнокомандующего командует ваш покорный слуга, способно реально запулить «гранитом» на дистанцию в двести морских миль — а с ядерной боеголовкой, и подальше. Уже испытали стрельбой, в пустынном районе Охотского моря, возле Шантарских островов (забытый богом медвежий угол — в будущем я про него в книгах Федосеева, писателя и путешественника, читал). Прошло нормально — хотя по инструкции, в мирное время запрещено заряжать ракеты в обе пусковые одновременно, а после старта положено тщательно осматривать палубу на предмет повреждений и возгораний. Весь экипаж, двести семьдесят три человека, под подпиской о неразглашении ходит. Так что пока мы, смею надеяться, может и не туз в рукаве, в военно-морском споре с янки, но уж валет точно.
Еще в начале августа мы перешли из Владивостока в Порт-Артур. Шли под охраной двух сторожевиков, и наши самолеты все время над головой крутились. В исторической гавани увидели эскадру, крейсер «Молотов» и четыре новых эсминца. Под охраной которых сейчас идем на юг. С заряженным в пусковую ядерным «гранитом», привет из двадцать первого века! Сколько было головняка, все системы ракеты проверить, и сказать, сработает с гарантией процентов девяносто! А на десять оставшихся, как я понял, какая-то подстраховка есть.
Когда по условленному радиокоду вскрыли запечатанный пакет — мне захотелось выругаться, а затем дерябнуть стакан водки. Мать-перемать, ладно, разгрузка американской дивизии, но сколько же там народу будет, совершенно постороннего мирняка? Но против приказа не попрешь!
— Да сволочи они там все! — сказал товарищ П.П.Корчагин, присланный куратором данной операции (и персонально моим — ведь арестует, а то и пристрелит, гад, если взбрыкну!) — отставить интеллегентские сопли, мы коммунисты, должны приказ Партии не задумываясь выполнять! Тем более, нет там «наших» — советское консульство приказ получило эвакуироваться, иные граждане СССР тоже там не замечены, ну а местные сплошь белокитайцы, оплот и опора Чан Кай Ши! И чем меньше этой сволочи будет, тем чище на земле!
Товарищ Корчагин казался мне реликтом из комсомольских двадцатых. Когда «Гренада моя», и все просто, рубай шашкой гадов, которые не как мы! И что ж такой в ведомстве у нашего «жандарма» делает — до того, из тех людей мне исключительно умные и циничные попадались, как сам комиссар ГБ Кириллов Александр Михайлович (хотя узнал я позже, что фамилия его это псевдоним прилипший, как у Владимира Ильича). А ты случайно, с Николаем Островским знаком не был, он не с тебя имя и фамилию своего персонажа взял? Отвечает, что нет, случайно совпало. И вообще, морока с этими именами — вот знал он человека с именем Ледав — Лев Давидович Троцкий, так у того были большие неприятности в тридцать седьмом!
— Или мы их, или они нас, товарищ Скворцов! Есть большое опасение, что вторая бомба упадет на наших в Китае, американцы прямо пригрозили. А затем, и на Харбин или Хабаровск. Так что — выбора нет. Не мы начали — и наше дело правое!
Ну, если так… Но водки после точно напьюсь!
Этот же день. Восточно-Китайское море.
Попав в СССР по ленд-лизу, этот пароход, ничем не выделяющийся в сотенной серии ему подобных, стал называться «Биробиджан». Успел отличиться в дальневосточной войне сорок пятого года, высадив десант в Маоку на Сахалине. Был возвращен в народное хозяйство — но в сорок девятом, мобилизован в состав ВМФ. Как было объявлено, для переделки в минный заградитель (в мирное время?), и действительно, на палубе появились минные рельсы, в корме лацпорты, и еще 76мм зенитки на баке и на юте, и 37мм автоматы в средней части, на спардеке. Но вот антенны необычной формы совершенно не были характерны для минного заградителя, не были они похожи и на стандартные для РЛС. И, хотя работы велись под большим секретом, удалось узнать, что трюм (целый трюм!) занимала аппаратура непонятного назначения, которую привезли и монтировали не рабочие верфи, а какие-то неразговорчивые люди в военной форме, после чего крышка трюма была намертво задраена, а у тамбура, через который единственно можно было туда попасть, круглосуточно стоял вооруженный часовой. А в соседнем трюме был смонтирован мощный дизель-генератор. И в завершение, прежняя команда с транспорта, поднявшего флаг вспомогательных судов ВМФ СССР и получившего имя «Луга», была полностью списана и заменена военным экипажем.
