Константин Костинов - Моя не понимать
— Понимаете ли, господин Хыгр, традиции Этой страны не позволяют поставить на должность человека неподходящего. То есть…
Как объяснил господин Шарль, в Этой стране процветало нечто вроде старорусского местничества, правда, в слегка облегченном варианте. На любую должность можно было назначить человека по уровню и положению не выше и не ниже тех, кто эту должность занимал ранее. Если, к примеру, раньше должность занимал герцог, то граф уже откажется ее занимать. Если же, скажем, на должность, которую занимал граф, захотят поставить герцога, то в таком случае будет против местный Совет дворянства. Даже король советам вынужден подчиняться…
Вообще, местные организации дворянства — городские советы, советы провинции, Совет аристократии крайне напоминали Димке времена КПСС. Да еще и красные флаги, цвета королевского рода, висят над всеми учреждениями…
Если же, не дай богиня, на должность нет подходящей кандидатуры — вот как сейчас, например, на должность военного министра, — тогда Совет аристократии начинает долгую и нудную процедуру по определению, кого из наличных кандидатов можно счесть достойным должности. Перебираются заслуги, древность рода, состояние… Затянуться такое назначение на пост может и на месяц…
— Итак, — продолжал господин Шарль, — подходящими кандидатами на престол были только четыре человека. Все они уже мертвы, причем их смерть — вовсе не случайность. Кто-то, кого мы так и не вычислили, расчищает себе дорогу к трону, кто-то, оставшийся неизвестным, но имеющий определенные права на корону. Или…
Господину Шарлю явно пришла в голову какая-то идея.
— Или, — медленно проговорил он, — мы с самого начала неверно оценили ситуацию. И можно поискать другое объяснение всему происходящему…
Димке пришла в голову одна мысль…
— Моя думать, ваша вождь делать это.
— Король?? — Господин Шарль был поражен полетом яггайской мысли. — Зачем ему это?
— Ваша вождь не хотеть быть другая человек его говорить, что делать. Его делать это говорить, другая человек делать это, другая человек убивать, все бояться ваша вождь делать, что хотеть.
— Хм… — Господин Шарль задумался.
«Что тут думать? — мысленно горячился Димка, сохраняя на лице выражение „горилла хочет банан“. — Стандартное средневековое желание любого короля — получить абсолютную власть, когда никакие верховные советы не указывают тебе, что делать, а для этого самое простое — запугать дворян, например, обвинением в подготовке переворота. Разогнать Совет аристократии или сделать из него чисто декоративный орган, и вуаля! Ты король без всяких ограничений».
— Нет, — категорически отверг Димкину версию подлый господин Шарль. — Будь у нас другой король — может быть. Но вы не знакомы с его величеством Вадимом достаточно близко. Подобная сложная интрига — не для него. Его величество слишком умен, чтобы доверить ее исполнение другому человеку, и слишком… неискушен в жизненных вопросах, чтобы провернуть все самому. Наш король по складу ума — воин, а не интриган. Его действия, даже приди ему в голову мысль о необходимости укрощения дворянства, были бы гораздо более прямолинейны…
Понятно… По этому описанию Димка понял, как предпочитает действовать король. Шашки наголо и вперед, или грудь в крестах, или голова в кустах, аля-улю, гони гусей… Разве что хитрый король сумел притвориться тупым воякой и заморочить голову даже господину Шарлю… Нет, маловероятно.
— Кроме того, — не сбивался господин Шарль, — король слишком любит свою жену, чтобы порочить ее имя. Молодой еще, влюбленный…
Господин Шарль внезапно замолчал и уставился в стенку кареты, разглядывая что-то, видимое только ему.
Димка подождал. Молчание затягивалось.
— Вождь? — робко обратился он.
— Да, — господин Шарль также внезапно очнулся, — я остановился на том, что мы неверно оценили ситуацию. Однако у нас пока слишком мало информации, чтобы делать выводы. Следовательно, господин Хыгр, что мы должны предпринять?
— Искать человек, которая знать, говорить его «Хыр!», его говорить нам, наша думать.
— Добрый вы, господин Хыгр… Я ведь думал об огне и железе.
Толку-то. Все равно «языков» больше нет. И Мадлен, и раненый Сапожник, и тролль Серж, и невампир-дворецкий — все они пешки, знающие только свою клетку. А военный министр — несомненный ферзь — неудачно открыл сундук… Кого пытать будем?
— Какая человек наша быть делать огонь?
— У нас еще остался один неопрошенный человек, несомненно знающий кое-что о готовящемся в столице.
— Какая?
— Я имею в виду убийцу мага земли, который работал у Франсуа. Господин Хыгр, по вашему удивлению я понимаю, что вы еще не вычислили его? Нехорошо, ведь я, будучи мертвым, и то понял, кто виноват. Хотя ведь вы не знаете одного обстоятельства…
— Какая? — Димка чувствовал себя обиженным, все-таки его самомнение после успешного раскрытия убийства сына военного министра значительно приподнялось.
— На бесшумном ружье я обнаружил только отпечатки пальцев тролля.
Димка обдумал свежую информацию, но это ему ничего не дало.
— Ну что же вы, господин Хыгр, это так просто…
И господин Шарль назвал убийцу. Димка взвыл и стукнулся головой о стойку, помяв котелок. Черт побери, ведь просто!
Через некоторое время карета господина Шарля стояла у дома сеньора Франсуа. Старый начальник особого сыска ожидал в карете, потому что мертвецы на улице вызывают нездоровое оживление, а новый начальник особого сыска сидел в доме, потому что предполагаемый убийца еще не вернулся из похода по городу.
По дороге к особняку сеньора Франсуа Димка выспросил у господина Шарля, как здесь считают время, а то до сих пор непонятно, из чего состоит час, минута. Расчет времени оказался не менее ненормальным, чем розовые церкви и дворянские горсоветы. В сутках было сорок часов, в часе — сорок минут, в минуте, соответственно, сорок секунд. В общем, здешний час — примерно половина земного.
Чтобы не торчать мохнатой статуей, — а то еще опять за чучело примут, — Димка прошел в мастерские. Все равно подозреваемый тоже придет сюда…
Новая игрушка сеньора Франсуа уже почти была готова. Димка, вместе с мастером Арманом осматривающий готовое изделие, был поражен колесами. В точности такой же протектор, какой он вырезал на модели несколько дней назад, вот только покрышка оказалась откована из стали. В первый момент шокированный Димка решил, что мастер Арман неправильно понял его объяснения и кошмарно ошибся. Хитрый гном усмехнулся, глядя на лицо яггая, и ткнул пальцем в бок покрышки. Вот тут Димку и ошарашило второй раз. Кованая сталь проминалась под пальцем, как тугая резина.
— Магия воды, — подмигнул мастер Арман, — позволяет менять свойства материала в нужную сторону. Правда, — запнулся он, — никогда бы мы не создали эти колеса, если бы пару лет назад сеньору не пришла в голову идея сделать вечные сапоги, прочные, как сталь, и мягкие, как кожа. Тогдашний маг воды полгода ломал голову, как это сделать, хорошо хоть, все его записи сохранились…
Пожалуй, у изделия отсутствовали только фары. Не считать же фарами те две керосинки, которые были присобачены спереди. Интересно, почему бы не использовать магию, которая работает в лупах, она же связана со светом? Магия воздуха, кажется?
Димка, увлеченный идеей, попытался втолковать ее мастеру Арману. Они долго размахивали руками, объясняя друг другу очевидные вещи, ругались и рычали, пока до Димки не дошло, что они, кажется, говорят о разных вещах. Уточнив этот вопрос, Димка окончательно понял, почему магические светильники на основе магии воздуха до сих пор здесь не созданы.
Согласно местным научным представлениям, не глаз видит свет, отраженный от предмета, а, наоборот, глаз испускает лучи, которые ощупывают предмет и позволяют видеть его. Понятно, что с такими представлениями магия воздуха использовалась только там, где можно было повлиять на «лучи», хотя действовала она именно на свет.
Димка размахивал лапами, чуть не убив проходившего мимо мышана, мага огня, доказывал мастеру, что магия воздуха действует на свет, а свет, в свою очередь, несет изображение в глаза — чтобы проиллюстрировать слова, Димка тыкал пальцами в глаза себе и мастеру. А раз магия воздуха действует на свет, то можно сделать магический светильник, который будет излучать свет под воздействием магии воздуха. Мастер Арман рычал не хуже Димки, обзывал Димкины представления о природе зрения дикарскими и ненаучными, в итоге плюнул и сказал, что он передаст Димкины слова магу воздуха, а уж тот пускай сам решает, что сделать.
Димка вздохнул. Ведь, казалось бы, элементарная вещь, а без соответствующих научных знаний создать не получится… Сколько можно придумать со здешней магией интересных вещей, если просто подсказать, что это можно сделать. Стоять! Маг огня?!
