Злата. Жизнь на "Отлично!" 4 (СИ) - Коробочка Александр

— Я тоже понять не могу, у кого списала. — сделав честное-пречестное лицо и захлопав ресницами, заявил я.

— Понятно… В общем, зайди сейчас к «классной», она тебя ждет. — сказал он, а затем, встав из-за парты и поправив волосы (прямо-таки девчачье движение!), попрощался…

— Адьёс!

…после чего быстрым шагом направился на выход.

— И тебе, Юлиан, тоже адьёс!

Несколько минут спустя. Кабинет «Физики».

Постучавшись и затем войдя в кабинет, обнаружил, что внутри никого. Однако из прилегающего к кабинету помещения, дверь в которое расположилась рядом с импровизированной трибуной и доской, доносились негромкие женские голоса.

Постучался.

— Войдите! — раздался голос учительницы.

Ну, я и вошел.

— А, Злата! Проходи, давай, проходи злой гений!

В помещении этом, помимо самой Оксаны Николаевны, обнаружилась еще и Раиса Ивановна, наша «химичка». Старушка казалась явно «навеселе», так что я даже принюхался, чтобы понять, неужто она прямо в школе хряпнула стопочку-другую.

Но нет, ароматов спиртного учуять не удалось, хотя к подобному теперь очень чувствителен.

Обе учительницы чаевничают, закусывая чай зефиром в шоколаде.

— Раиса Ивановна, здравствуйте. — поздоровался с «химичкой», урока которой в сегодняшнем расписании не было, после чего обратился к «физичке». — Юлиан сказал, что вы велели зайти. И вот я тут.

Несколько мгновений свеженазначенная «классная» без всякого удовольствия молча рассматривала меня, а затем обратилась к коллеге…

— Раиса Ивановна, я на секундочку.

…после чего, встав из-за стола, ушла в классную комнату.

Выражение лица «химички» было таким, будто бы она с явным нетерпением ожидает какого-то шоу.

Через некоторое время вернувшись, учительница прошла к шкафчику и достала оттуда пачку тетрадных листов, принявшись искать среди них нужный, а найдя, вернулась за стол.

— Вот это — прекрасная работа, Петрова…

Учитель, которая из всего класса по фамилии называет лишь меня да отпрысков «иностранных специалистов», положила на стол принесенный лист, а затем и мою сегодняшнюю работу, постучав по ней пальцем.

— … а вот это — твоя.

Ну, что сказать…

Я взял в руки листочек, на котором явно была выполнена контрольная работа, датируемая двадцать восьмым мая сего года.

Работы разнились не только тем, что оценка за одну из них была пять, а за другую три с двумя минусами.

Почерк. Разумеется, я давно уже заметил, что почерк у прошлой и нынешней Златы радикально различается. Вот и сейчас на двух разных листах обнаружился почерк двух разных людей, хотя чисто физически, и та и другая работа была написана одним человеком. Это, во-первых.

Во-вторых, никому бы и никогда не пришло в голову, что неаккуратная и плохо структурированная майская работа, с многочисленными помарками, а также с различными солнышками и зверюшками, нарисованными шариковой ручкой, принадлежит тому же человеку, который написал работу сентябрьскую. Аккуратную, без единой помарки и лишнего символа. Прекрасно структурированную работу. Работу прилежного отличника.

— Вот что я тебе скажу, Петрова, не нужно пытаться делать из меня дуру. — неодобрительно уставившись на меня и разглядывая мой нарочито строгий школьный «прикид», практически по слогам заявила «физичка». — Я двенадцатый год работаю в школе, и меня на мякине не проведешь. Короче, если сейчас признаешься, у кого конкретно списала, то «банан» получишь только ты. Не признаешься — получите оба. И ты, и тот, у кого списала. А вариантов, в принципе, немного. На «отлично» выполнено всего две работы…

Она на мгновение замолчала.

— … не считая твоей.

Помимо всего прочего, очевидно, придется преодолевать еще и предвзятое ко мне отношение.

— Оксана Николаевна, все, что могу сказать — работу свою я выполнила собственноручно, ни у кого ничего не списывая. — произнес я, приятно удивляясь тому, что все еще не взбесился.

— Ох уж эта парочка — два подарочка, Злата и ее подружка Стефания Москвина… — проворчала старушка. — Это та, которая из «Б» класса. Они уже давали у меня этот номер.

Прервавшись, Раиса Ивановна забрала из коробки последнюю из зефирок.

— Прошлую четверть Стёша заканчивала с твердой двойкой, так что пришлось выдать этой лентяйке задание на лето. Она спортсменка и, понятное дело, что вся эта моя «химия» ей никуда не уперлась. Но все-таки мне бы хотелось, чтобы она самостоятельно решила хоть что-нибудь. Хотя бы чуть-чуть напрягла извилины! — заявила «химичка», поинтересовавшись затем у своей более молодой коллеги. — И знаете, что я получила в итоге?

— За нее все решили другие, чего тут думать-то? Это же сама Стефания Москвина… — учитель «физики» закатила глаза. — Знаете, Раиса Ивановна, на меня иногда накатывает такое отчаяние…

Оксана Николаевна вновь взглянула на меня с неприкрытым раздражением.

Что бы я ей ни сказал, и что бы ни сделал, друзьями нам не стать. Такое к себе отношение я уже видел многократно, и изменить его никогда не получалось (когда я того желал, по крайней мере). Однако тут – не там, нужно попробовать стать друг другу «нейтральными», это сильно облегчит все дело.

— … тратишь столько времени и сил, вкладывая в них всю душу, а по итогу получается, что это вроде как и не нужно никому. Ну, кроме «А»-шек, конечно, те стараются.

— Это все в порядке вещей, Оксана Николаевна. Я с шестьдесят девятого в школе работаю, и каждый год одно и то же. Одно и то же… Кого-то получается заинтересовать предметом, других же нет… — сделав глоток чая, сказала пожилая учительница. — В общем! Заявилась ко мне недавно Стефания со своей подружкой…

Раиса Ивановна кивнула на меня.

— … и отдала полностью решенное летнее задание. Причем, заметьте, правильно решенное! Ко мне на допзанятия, значит, не ходила, к репетитору не ходила, а тут нате вам, взяла и все решила! Волшебство, да и только! Еще и заявила, что это Златка ей, видите ли, «очень сильно помогла»! Это, на секундочку, та самая Златка, которая сама едва-едва умудрилась избежать двойки!

Старушенция вновь уставилась с ехидцей на меня, а затем продолжила.

— Я тогда тоже здорово разозлилась, мне как раз из-за Стефании комиссия выговор влепила, потому что Москвина свою работу вовремя сдать не соизволила… В общем, думаю, дай-ка проучу тебя, негодницу, будешь знать, как мне, старому человеку, вешать на уши лапшу! И задала ей задачку, аналогичную якобы решенной. Решит — молодец! А нет, так пусть пеняет только на себя! А она, негодница, возьми, да и реши ее, так что мне, старухе, еще и извиняться пришлось за недоверие! А теперь еще и это…

Старушка, кивнув на мою сегодняшнюю работу, посмотрела на меня с такой гаммой эмоций на лице… Ей бы в театре играть, а не в школе работать!

— … чего это с тобой за это лето приключилось, а?