Кайа. История про одолженную жизнь. Том 5. Часть 1 (СИ) - Иванов Александр "Саша Иванов"
Сняв с головы красную кардинальскую шапочку и аккуратно положив ее на стол, Седьмой встал и подошел к Распятию.
— Все, что делается мной — во славу Твою! — сняв со Спасителя плед, громко произнес он.
13 января, Санкт-Петербург, гостиница ' L’étoile du nord' (принадлежит Филатовым), начало десятого утра.
Войдя в лифт вместе с Катей, матушкиной прислужницей, я чихнул. В очередной уже раз…
— Уж не разболелась ли ты, дорогая моя? — спросила Катя, приложив ладонь к моему лбу. — Вроде бы нет, не горячая…
— Я себя нормально чувствую. — ответил ей. — Наверное, кто-то обо мне вспоминает.
Добрым словом надеюсь…
Отдельный (хозяйский) гостиничный лифт, доставил нас с третьего этажа на первый и мы, вместе с небольшой компанией других постояльцев, спустившихся на соседнем лифте, заспешили на выход из здания.
Меня и Катю уже ждало два авто, один для нее, направляющейся незнамо куда, а другой для меня.
В автомобиле, по пути в госпиталь к приемному отцу Кайи, несколько минут спустя.
Это утро для разнообразия началось с хороших новостей.
Матушке несказанно повезло (а точнее, ей и моему сводному братцу), что та дрянь, которой ее траванули, не прошла стадию некой активации, что бы это ни значило, после которой (наступи она…), было бы уже все.
Внезапно выяснилось, что Катя об этой дряни оказалась осведомлена весьма недурно. И она же мне о ней очень обстоятельно и поведала. Вероятно, также с некоей определенной целью и с матушкиного благословения, ведь нужно же им выяснить, в конце концов, откуда мне могло стать известно о подобной хреновине, циркулировавшей в крови приемной родительницы.
Из того, что я сумел понять, а это бесконечно далекая от меня тема, к убийству моего нерожденного братца подошли с фантазией. И даже с неким уважением, можно сказать, ибо подготовили для этого действительно уникальную дрянь.
Со слов Кати получается, что дрянь по своей сути — крайне высокотехнологичный яд.
Органический полимер невообразимой сложности. Искусственная биологическая молекулярная машина, так Катя ее, дрянь, обозвала.
Очень специальная, и, опять же со слов Кати, до сего момента ни разу нигде не «засвеченная» модификация лекарства, разрушающего злокачественные новообразования.
Лекарство от рака, «запрограммированное» на детоубийство…
«Профессор» и его медбригада оказались чертовски компетентными, раз сумели обнаружить и распознать подобную совершенно неочевидную угрозу. В тот день они, сохранив жизнь наследнику «знатной» Семьи, без сомнения, обеспечили себе не только почет и уважение, но также еще и безбедную жизнь.
— Искусственные биологические молекулярные машины. — произнес я в микрофон видеофона и, пролистывая результаты поиска, прошептал. — Но все-таки в какой же странный мир я попал…
— Простите, что вы сказали, барышня? — поинтересовался сидевший рядом со мной охранник, решив, будто это я к нему обращаюсь.
— Я говорю, что наш мир просто чудесен…
И правда, отставая, и порой на десятилетия, в одном, в другом этот мир превосходит на те же самые десятилетия тот.
Будь там подобное лекарство (нормальное, а не то, коим попотчевали любезную матушку), снизившее здесь число летальных исходов от онкологии более чем на порядок, то…
— Так и есть, барышня, так и есть!
Отогнав неприятные воспоминания и уставившись в окно, мысли мои свернули в иную сторону.
Сегодня меня отпустили, дабы я посетил папашу и будущего любовничка. Оба персонажа, как говорят, уже в сознании. Папашу еще вчерашним вечером вывели из медикаментозного сна, а Блумфельтд, вроде как также очнулся и его уже перевезли в Семейное Имение, долечиваться там.
Мне важно выяснить, помнит ли он. И если помнит, то что именно?
Но не менее важно для меня и посетить библиотеку!
Я во что бы то ни стало должен постараться разузнать там как можно больше о…
«Но попробуй заглянуть в прошлое. Там, возможно, найдется нечто, на основании чего будет возможно сделать определенный вывод».
«Она раз за разом возвращается в тот самый день…».
«Времени уже не осталось…».
…Жене Филатовой, о своей приемной матушке, заглянув в ее прошлое.
Если, конечно, та галлюцинация — это нечто большее, нежели игра моего воображения, пребывавшего в тот момент в полнейшем беспорядке.
А также я должен выяснить, что же все-таки случилось с…
Из памяти вновь всплыло видение красивой рыжеволосой женщины с выражением ужаса и нечеловеческой тоски на лице.
…мамой Кайи. С моей мамой.
У меня возникло очень нехорошее предчувствие, будто не у галлюцинации тогда не оставалось времени, вернее, не только у нее. Это у одной рыжей четырнадцатилетней девушки-подростка, раз за разом оказывающейся в центре всевозможных катаклизмов, острый дефицит данного ресурса.
Ощущения тревоги, от которого пересохло во рту и зачесались ладошки.
Интуиция просто вопит о том, что впереди меня определенно поджидают такие приключения, по сравнению с которым все уже произошедшие покажутся попросту детской забавой…
События ускоряются, хотя и не сказать, что бы раньше мне доводилось скучать.
Я облизнул ставшие сухими губы.
Крупная частная клиника, в которой на излечении находится Игорь Филатов. 10:29.
— Папа…!
Никто, увидевший бы меня сейчас, ни на миг не усомнился бы в том, что Кайа поистине любит своего приемного отца.
Игорь, приподняв при помощи сенсорной панели ту часть кровати, на которой покоится его спина и голова, улыбнулся мне, словно Чеширский кот и помахал рукой.
Бледен, как и положено человеку с повреждением печени, однако выглядит гораздо лучше и бодрее того, что я ожидал увидеть. Думаю, он поправится довольно быстро.
Оглядев его палату, стало ясно, почему не разрешили принести цветы. Фактически стерильное помещение (мне пришлось надеть некую мешковатую робу, бахилы, перчатки, маску и шапочку, закрывающую волосы), чей размер на глаз определить довольно сложно из-за того, что практически все находящееся в ней белого цвета и это создает странную оптическую иллюзию безграничного пространства.
Все тут строго по делу, и ничего лишнего, могущего стать рассадником инфекции.
Одним словом — постоперационная.
Подойдя к кровати и склонившись над ее обитателем, Кайа изобразила над приемного отцом условный поцелуй в щеку (маску снимать нельзя!), а тот, приподняв руку, провел пальцами по ее виску.
— Теперь-то я уверен, что твое удочерение — стало лучшим решением в моей жизни! — улыбнувшись мне своей обычной нахальной улыбкой, заявил он, добавив. — Привет, Кайа!
— Ну да, лучшим! Но только после твоего решения жениться на маме! — заявил я.
— Точно! Сразу после того решения, да, ты права… — выдохнувшись, он прикрыл глаза.
Еще немного поболтав о его самочувствии, о погоде и «о том о сем», ибо общих нейтральных тем у нас с приемным отцом не слишком много, он вдруг стал серьезен.
— Нет на свете такого, чем я бы сумел отплатить своей дочери, за… — заявил он, остановившись, однако, на полуслове, имея в виду явно не тот мой выстрел. — Ты мой самый настоящий ангел-хранитель во плоти.
Вернее, не только его. Папаше явно известно об отравлении матушки и о моей роли в обнаружении дряни. Именно это он и имел в виду, что означает — ему, несмотря ни на что, уже доложили. А ведь Женя предупредила (и не единожды!) меня о том, чтобы я и думать не смел сообщать сейчас Игорю, который только-только очнулся, о произошедшем. И наверняка такое же указание получили все прочие, бывшие в курсе и могущие контактировать с ним. И проигнорировали. В конце концов, Глава Семьи — Игорь, и подчиняются Филатовы именно ему, а не Жене.
— Наш ангел-хранитель… — добавил он, подтвердив мою догадку.
Здесь в отличие от там слова имеют вполне конкретный вес. Особенно те, что сказаны этим мужчиной. И раз он сам сказал о своем долге перед Кайей и не знает, как ему его оплатить, то обязанность приемной дочери помочь отцу и в этом…
