Екатерина Рысь - Печать богини Нюйвы
– Я думал, вы снова приметесь артачиться, – искренне удивился Сян Юн, пропуская девушку вперед себя. – Хотел сослаться на Ли Цяо. Он настоятельно рекомендовал вам прогулки. Что случилось? Пилюля вылечила вас и от обиды тоже?
– Жаль, для вас никакой пилюли у даоса не нашлось, – беззлобно огрызнулась Тьян Ню, но, увидев одного лишь Серого, вся потускнела: – И конечно же мы опять будем вместе сидеть на одной лошади?
– Ни в коем случае, – жестко бросил генерал, подставляя руки, чтобы она могла опереться на них ножкой в расшитой шелком туфельке. – Вы поедете верхом, а я пойду рядом.
Так они и сделали, но разговор, испорченный с самого начала, не прижился на почве скрытого раздора. Небесная дева молча глядела вдаль, стараясь не встречаться с Сян Юном даже взглядом. Тропинка уводила их в сторону от шумного лагеря, солнце клонилось к западу, стрекотали цикады, ветер шелестел в осоке.
– Мы приехали, – сказал генерал, когда они поднялись на пологий холм над речушкой. – Погуляйте здесь.
И помог спешиться, тщательно избегая смотреть на пеструю туфельку.
– А вы?
– А я вас посторожу. И, предвосхищая ваш новый вопрос: нет, я не боюсь, что вы сбежите.
Не то чтобы он действительно хотел поговорить с Тьян Ню о чем-то важном. Пожалуй, Сян Юн плохо представлял себе, как это – обсуждать с женщиной что-то, кроме стихов и красоты пейзажей, но ему хотелось чего-то такого, странного, доселе неизвестного. Вот только чего?
Какое-то время генерал любовался окрестностями – живописным силуэтом гор, яркой зеленью тутовой рощи, плавным изгибом речного берега. Краем глаза он присматривал за небесной девой. Как та бродит среди разнотравья, подставляет лицо солнцу, жмурится и вдыхает теплый ветер. Наслаждается даже видимостью свободы.
«Нет, даос ошибся, – думал Юн. – Не бывает у обычных людей волос такого удивительного цвета – светло-коричневого оттенка речного песка, смешанного с пеплом». Только у диких птиц он видел что-то похожее. Мягкие, чуть вьющиеся, за ушами пряди закручивались в смешные пружинки, на которые хотелось подуть, как на созревший одуванчик. И однажды она улетит, подхваченная легким дуновением ветра, понял Сян Юн. И никто, и ничто не сможет задержать ее здесь, в этом мире, никакая сила.
Флейта как-то сама по себе оказалась у него в руках, неведомым образом догадавшись, что самое время доверить душу музыке.
«Сумерки в осоке сини, сини…» Эту мелодию Сян Юн не играл очень давно. Несколько лет, пожалуй. Слишком простая, слишком откровенная в своей простоте песня, чтобы браться за нее лишь ради развлечения. Но сейчас – дело иное. Наедине с собой можно говорить обо всем, даже о том, о чем мужчины предпочитают молчать.
«Блекнет зелень в тени сумеречной…» Оранжевый жаркий диск солнца уже коснулся горных вершин, превратив их в широкий мазок тушью по темно-зеленому шелку леса. Время, как всегда, утекало речной водой сквозь пальцы и таяло в теплом воздухе вместе со звуками флейты. Сян Юн обернулся и застыл, не веря глазам и страшась спугнуть чудо неосторожным движением. Золотая девушка гладила морду золотому коню, стоя по пояс в золотых травах. Время остановилось.
– Мой генерал! Господин! Пора возвращаться! – проорал издали Мин Хе и, увидев выражение лица хозяина, незамедлительно рухнул в пыль.
– Знаешь, Мин Хе, – задумчиво молвил Сян Юн, проходя мимо и постучав по спине ординарца ножнами. – Ты все-таки просто создан для порки.
– Ваш слуга достоин смерти, господин! – пискнул парень.
– В следующий раз – обязательно.
С другой стороны, он же сам приказал подать знак, когда песок перетечет из одной чаши в другую. Но все равно, можно было бы и как-то поделикатнее сообщить.
На обратном пути они с Тьян Ню снова молчали. Но это было какое-то другое молчание. Общее молчание, что ли.
«Толку от того, что никто, даже Сыма Цянь, не видел этой битвы! Я ведь все равно никому и никогда не смогу рассказать. Никто не поверит. Боже мой, как обидно!»
(Из дневника Тьян Ню)
Глава 12
Проверяй, но доверяй
«Здесь любят повторять, что красавицы губят героев и царства. Но как-то оно всегда наоборот получается. Ты еще и знать не знаешь, и ведать не ведаешь, а герой уже тут как тут. И так и норовит тебя погубить разными неспортивными способами».
(Из дневника Тьян Ню)
Тайвань, Тайбэй, 2012 г.
Ин Юнчен
Как упоительны в Тайбэе вечера! Особенно если девушка, из-за которой ты спать спокойно не можешь, недавно залепила тебе пощечину, а твоя так называемая невеста прокомментировала сие событие веселым и непринужденным ржачем. И в самом деле, что тут остается нормальному мужику, как не упоить себя по самую нирвану?
– А я предупреждала, – вот что сказала хихикающая Янмэй при виде своего взъерошенного и крайне раздосадованного друга. – Думать надо было не… в общем, не тем, чем ты думал, а головой!
– Я всегда думаю головой! – прорычал разгоряченный Ин Юнчен. – Иначе бы в списке ста самых влиятельных людей Азии меня не было!
– Ну-ну, – успокаивающе похлопала его по плечу женщина. – Не хвастайся, тебе не идет. Выпьем? За помолвку, состоявшуюся в зоне, кхе-кхе, боевых действий?
Юнчен сопнул носом, дотронулся ладонью до покрасневшей щеки и раздраженно цокнул языком. Выпивка и хорошая еда – это были верные рецепты для поднятия настроения. Сегодня за Сян Джи остался выигранный бой, но не война. О, не война.
– Выпьем, – мрачно согласился парень, и они с Янмэй… нет, в бар они не пошли. У женщины на эту попойку были другие, куда более интересные планы.
Поначалу железная леди, ставшая свидетелем его поражения, потащила «жениха» в супермаркет, расположенный на нижнем этаже небоскреба. Там он покорно заплатил за целую тележку женьшеневых настоек («для стабилизации харизмы»), яблочной наливки («чтоб умягчить ян») и почему-то русской водки («просто это красиво»). А затем Янмэй решительно запихнула друга в лифт и повезла к нему же в офис. Контора, хозяином которой он был, располагалась в деловой части Тайбэя 101 и занимала целый этаж – гуляй не хочу.
– Пить на рабочем месте? – с сомнением протянул Юнчен, поняв ее замысел. – Это какое-то дно.
– Ничего, – решительно возразила на это Ласточка. – Ты же все равно босс. Сердито и изящно. Вперед! Общественность поймет – ты всегда был самую малость психом. В хорошем смысле этого слова.
– Хм, – только и сказал «псих», предпочитая далее эту тему не развивать.
Так они и проследовали под взглядами привычных ко всему сотрудников через весь офис, катя перед собой звенящую и булькающую тележку, которую любезно одолжили им на время в супермаркете. В помещении, просторном и светлом, спрятаться было негде, поэтому парень просто сделал вид, что все идет своим чередом.
– Я потеряю лицо, – вздыхал он чуть позже в своем кабинете, доставая из шкафчика специально припрятанные на случай такого форс-мажора стаканы. – И подчиненных.
– Наоборот, – весело хмыкала Янмэй и расставляла по его столу маринованные овощи и закуски. – Ты представь, какая у тебя репутация установится. Это ж не каждый мужик сможет уговорить тележку алкоголя за один присест!
Ин Юнчен высмотрел среди различных баночек и коробок осьминогов в рассоле и мстительно усмехнулся. Сегодня он будет угощаться русской водкой и есть тайваньских моллюсков назло Сян Джи, и гори оно все белым пламенем. Пусть она где-нибудь там, в городе, поперхнется, своенравная упрямица!
И пьянка началась.
Янмэй могла любому парню дать фору в умении выпить. Пила она аккуратно, быстро и совершенно по-мужски: сначала долго не пьянела, а потом вмиг смирнела и засыпала. Ин Юнчен вообще тоже считал себя в этом деле не сосунком, но, глядя на быстро пустеющие бутылки, признал, что сегодня удача явно от него отворачивается, – второй раз за день он рисковал проиграть женщине.
Несколько часов они сосредоточенно и по-товарищески накачивали себя горячительными напитками, а потом изрядно уже повеселевшая Янмэй вдруг со стуком поставила стакан на стол.
– Юнчен, – очень четко выговаривая слова, позвала она парня. – Я тут ради тебя свободой рискую, ведь да?
– Ничем ты не рискуешь, – отмахнулся закинувший ноги на столешницу собутыльник. – Мои родители немного иначе представляют себе свою невестку. Они мягко посоветуют нам подумать получше, и на этом – тадам! – все закончится.
– Но ты все равно у меня в долгу, – внезапно заинтересовавшись своими ногтями, сказала женщина.
Ин Юнчен вскинул бровь. Собственный кабинет уже слегка плыл перед его глазами, но, как назло, до состояния полного и абсолютного беспамятства было далеко. А заснуть он был не прочь – вдруг приснится Сян Александра Джи, тоненькая, изящная, большеглазая? И, может так статься, во сне она позволит ему подержаться не только за ее руку, хм?
