Василий Сахаров - Воин Яровита
– Отлично! Пойду обрадую людей, а то они что-то приуныли, добычи нет, и на острове заняться нечем.
Вартислав вышел, а я снова обратился к Самороду:
– Шнеккеры спустите на воду до наступления утра. Успеете?
– Да.
– Тогда ступайте, а мне надо отдохнуть.
Командиры кораблей покинули хижину, а я снова напился и провалился в глубокий и спокойный сон. Остаток вечера и почти всю ночь продрых без задних ног, а проснулся оттого, что захотелось по нужде. На автомате, забыв про немочь, я вскочил на ноги и понял, что совершенно здоров. Слабость отступила, и я был готов к путешествию и новым приключениям.
Перед самым рассветом состоялся совет вожаков, на котором я более подробно разъяснил суть предстоящего дела. Затем наша флотилия покинула разорённый островной посёлок, вышла в море, и с этого момента нам стало везти. Причём настолько, что варяжские вожаки за малым на палубах своих кораблей танцы не отплясывали.
Прямо на нас, в сторону устья реки Шельды, шла эскадра из трёх гружёных кнорров, которые во многом походили на большие драккары. Только они были построены для торговли и, следовательно, имели большую грузоподъёмность, но меньшую скорость и манёвренность. Откуда они и чьи, никто вопросов не задавал. Хабар сам в руки идёт, и сколько бы охранников на этих купцах ни было, против двенадцати экипажей плюс два нефа с баллистами и арбалетчиками, а также два небольших купца с грузом позади боевых кораблей, они не играли. Поэтому, когда к каждому торговцу прижалось по паре кораблей, а затем на палубу европейских судов хлынули варяги, там никто не сопротивлялся. Купцы сдались без боя. После чего кнорры, которые везли на материк оловянно-свинцовые слитки из Корнуолла, присоединились к нашей флотилии. А гребцы и торговцы с этих судов превратились в рабов.
Добыча в виде слитков мне понравилась сразу. Ведь что такое по нынешним временам оловянно-свинцовые сплавы, которые смешиваются в пропорции пять частей олова и одна часть свинца? Это металл, из которого изготовливается посуда для не самых зажиточных, но и не бедных людей. Это тарелки и чашки, кастрюли и чайники, половники и котелки, а также вилки и ложки. Цена на этот материал приличная и вполне стабильная, где его ни продавай, а поскольку один кнорр остался за мной и на нём находилось около восьми тонн металла, то поход себя уже почти окупил. Впрочем, сбывать слитки я не собирался. У меня в Рароге целая кузнечная слободка с мастерами, и там есть литейщики, которые могут сделать посуду сами. А коли так, то я подумал, что попозже можно будет обменять добычу бодричей и варягов на хабар из каравана и притянуть домой не один кнорр с оловянно-свинцовыми слитками, а два. Но это потом, в самом конце похода.
Движение нашей эскадры, которая приблизилась к английскому берегу и медленно пошла вдоль него на юго-запад, продолжилось, и снова нам сопутствовал успех. Идаром Векомировичем был захвачен одинокий неф с грузом красного и белого вина из Бордо для островных аристократов. Это товар тоже ценный, так что сыну верховного жреца Святовида повезло. Следом удача улыбнулась Никлоту и Громобою, которые сцапали уходящий от варягов быстроходный когг. Он шёл без груза и вёз во Францию пассажиров, всего несколько человек, но зато каких – придворных дам королевы Матильды, которых она отправила во Францию, так сказать, подальше от ужасов гражданской войны! Этих благородных женщин, естественно, сопровождали воины и слуги. Вот только что они могли противопоставить бодричам? Ничего. По этой причине пять рыцарей были убиты и сброшены в воду, а остальные сложили оружие и остались живы.
В итоге сын Никлота и воевода Громобой могли рассчитывать на серьёзный выкуп, и я им по-доброму завидовал. Особенно после того, как немного побеседовал с пленными дамочками в пышных платьях в возрасте от тридцати до сорока пяти лет, от которых несло густым запахом тяжёлых духов на основе розовых эссенций и давно немытыми телами. У каждой особы из свиты королевы имелся муж и много знатной родни, так что выкуп пришлют быстро. Конечно, не за месяц, но за полгодика мои зеландские соседи их распродадут. А если бодричи послушаются моего совета скидывать всех оптом, чтобы процесс проконтролировала сама королева, то и раньше. Знаем мы этих благородных рыцарей. Опостылевшая жена пропала, да и бог с ней, главное, приданое в хозяйстве осталось. А если пожилая матрёшка уже родила своему мужу наследника, то бывает, что она ему уже и не нужна. Вот такая рыцарская романтика, при которой женщине могут посвятить балладу, а потом сослать её в монастырь, чтобы не отсвечивала и не мешала благородному господину жить так, как он хочет.
После захвата дамочек рейдирование вдоль английских берегов пошло своим чередом. Минул день, за ним другой. Мы вошли в пролив Па-де-Кале и стали караулить большой караван из Брюгге, который мимо никак не проскочит. А пока имелось время, попутно продолжили охоту на пузатых торговцев. Между прочим, охота была удачной. Драккар Поято Ратмировича захватил неф с отборной пшеницей из Анжу, солью и некоторой суммой английских пенни на закупку сукна. «Крее» перехватил небольшое гребное судно, посыльную галеру, на которой оказалось около сорока килограммов серебра, частью в монетах, частью в марках, а также немало драгоценной посуды и рулоны превосходного сукна – дар Роджера Фиц-Миля, второго графа Херефорда, монастырю в Сито, чтобы святые отцы помолились за упокой души его грешного батюшки, который минувшей зимой погиб на охоте от случайной стрелы.
Ещё повезло Самороду, который вместе с одним из нефов атаковал когг с солдатами. Это были франки, идущие из Нормандии в Оксфорд, где верный слуга королевы Брайен Фиц-Каунт и Матильда сдерживали напор Стефана Блуаского. Но добраться до места они не смогли. Да и погибнуть в бою у них не получилось, поскольку в рукопашную схватку с ними никто не вступал. Неф со второго выстрела засадил под ватерлинию европейского корабля отличный круглый булыжник весом в тридцать пять килограммов, и сторонники королевы, которых постоянно обстреливали мои арбалетчики, стали тонуть. С борта нашего парусника выпустили ещё парочку снарядов, а затем «Яровит» подобрал с воды полсотни католиков, среди которых оказалось несколько знатных рыцарей (выкуп!), и вернулся к основным силам.
Что же касается остальных вожаков, то они перехватили несколько мелких судов с небогатой добычей и ещё одну галеру, которая принадлежала купеческой общине города Руана и везла в Бремен расписки за товары и партию полудрагоценных камней, в основном аметистов и бериллов. А затем особо отличился Векомирович, который по моему совету высадил на английский берег небольшой десант с зажигательными смесями. Варяги Идара смогли проникнуть в порт Дувра и с помощью греческого огня учинить там такой великолепный пожар, что его, наверное, в Кале видели, благо погода была ясная. Так что военных кораблей, которые там находились, с этого момента можно было не опасаться. Опять же склады и причалы сгорели, и сие нашей эскадре в плюс.
Вот такие у нас были забавы. Охота и перехват европейских судов, поджоги и наведение ужаса на прибрежных жителей, которые бросали свои рыбацкие лодки и деревеньки и убегали подальше от моря. При этом каждый из нас был сам по себе, но делал общее дело. А когда пришёл черёд встретить большой караван, боевые корабли и трофейные купцы были на месте. Час «Ч» наступил. Флориан Губер меня не обманул, и, увидев входящие в пролив торговые суда и когти, я подумал, что ворюге можно доверять. Это хорошо, ведь мы собираемся наведаться в эти края ещё не один раз, а он любит деньги и ради них готов снабжать меня информацией.
Однако мысли о будущем мешают. Поэтому я сосредоточился на настоящем и кивнул сигнальщику, молодому парню из новгородских язычников. Он подошёл к высокому борту нефа, на котором я расположился вместе с многочисленными пленниками и охраной, и вскинул над головой красный флажок. Знак был замечен, и эскадра стала выстраиваться в боевой порядок. На острие – мои нефы, которые метнут во вражеские когти с крестоносцами зажигательные снаряды, хотя бы по три-четыре штуки, а потом их поддержат арбалетчики и гранатомётчики. Справа и слева пойдут драккары, а за ними шнеккеры и лодьи, которые постараются не вступать в сражение с военными кораблями, а займутся торговыми судами.
Все готовы? Да! Тогда пошли! Вперёд! Круши католиков! Пришла пора отослать в царство мёртвых несколько сот вражеских душ, и этим хотя бы немного отплатить родовым богам за спасение от ужасной бури, а нашему народу за то, что он нас вскормил и вырастил. Мы его защитники, а значит, идём в битву не только ради славы и денег, но и ради общего дела, ради наших жён, детей, свободы и родной веры. Гойда! Развернуть паруса! Ветер попутный! На драккарах, не отставать! Гребите, мужчины! Наше время пришло!
Глава 27
Завтра днём нас разобьют. – Хриплый надорванный голос Густава фон Юнга прозвучал негромко. Однако люди, которые сидели вокруг небольшого ночного костра, шесть усталых голодных мужчин в грязной потной одежде и рваных, пропахших дымом плащах, его услышали. Больше из тыловой охранной сотни покойного Иоганна Байзена после многочисленных стычек с бодричами никто не уцелел, а из благородных рыцарей в живых остались только опытный Юнг и молодой Седрик фон Зальх. Остальные воины отряда пали в боях с венедами, которые вцепились в войско Фридриха Саксонского, будто клещами, и нападали на германцев днём и ночью.
