Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик
– Смотри сама.
Инокиня в очередной раз кинула на меня странный взгляд, потом резко отвернулась и пошла по коридору. А я за ней. Древние строители в свое время очень хорошо поработали, и мне почти не приходилось пригибаться. За исключением пыли и паутины, кикимора ее побери, наше передвижение даже можно было назвать комфортным. До поры до времени. Скоро начались завалы: древняя заговоренная кладка все же оказалась восприимчива к времени. Но к тому времени ход уже превратился в настоящий лабиринт, а вернее, как сообщила Купава, в каменоломни, из которых добывали камень на нужды волости, так что завалы как-то получалось обойти. Живности встречалось немного: вездесущие крысы, правда, просто гигантских размеров, еще какие-то грызуны и пауки с различными червяками, порой весьма причудливого вида. Правда, тех самых пещерных пауков, самых опасных, пока не видно. И хорошо… Но вот свидетельств их существования везде в избытке. В одном тупичке мы даже набрели на склад их «полуфабрикатов», весьма мерзкого и зловещего вида, надо сказать. Подвешенные в идеальном порядке, даже по размеру, опутанные паутиной тушки. В основном крысы, но не только…
– Слепыш… – Купава ткнула кончиком сабли кокон. – А это ползун, а вот это… – Она озадаченно замолчала. – Даже не знаю…
Я просто промолчал: описаний упомянутых ею созданий я в книгах пока не встречал; но судя по очертаниям коконов, они вполне походили на человекообразных. Да… причудливы ваши помыслы, Старшие Властительницы, по-другому и не скажешь. Хотя, судя по обрывкам информации, эти создания могли населять здешний мир еще до Старших. Скорее всего, так и есть. Но углубляться в философствования по этому поводу мне как-то не хочется. Не то место.
– Карлы, – уверенно опознала инокиня следующие «полуфабрикаты». – Значит, спускались в подземелья по своим надобностям…
– Идем. Могут вернуться…
– Они за нами давно уже следят, – совершенно спокойно сообщила Купава. – Ждут момента, чтобы напасть. Но действительно поспешим, скоро закончится действие эликсира, и надо будет где-то переждать с пару часов, до того времени как можно будет опять его принять. Сразу нельзя.
Я подивился спокойствию воительницы и вежливо развернул ее в сторону выхода. Не хватало еще в полной темноте с паучищами встретиться. И так по спине морозная дрожь проскакивает. Вот если… м-да, опять зарекаться стал. Поздно… вернее – рано. Выберусь – вот тогда…
С пауками встретиться все же пришлось: действие эликсира стало ослабевать, уже едва можно было что-либо рассмотреть в паре-тройке саженей впереди себя, и тут музыкально тренькнул арбалет Купавы, а с потолка, прямо к нашим ногам, увесисто шлепнулся мохнатый, как собака, паук. Тварь судорожно подергивала суставчатыми ногами и щелкала зазубренными жвалами, исходящими мутной слизью. Не знаю, как воительница умудрилась, но она влепила стрелу монстру прямо в его маленькую голову.
– Это самец, – обыденно пояснила инокиня. – Они обычно парами охотятся, но самка осторожнее: может, и поостережется нападать.
Поостережется так поостережется; я перешагнул через мохнатое чудовище и невольно поежился. Воистину сами боги послали мне Купаву. Правда, без нее я бы никогда в подземелья не сунулся, так и пер бы по поверхности. Пока смог бы. Интересно, а можно меня назвать дурнем? Скорее всего – да. Но как по мне, пусть лучше так, чем как в прошлой жизни.
Отдыхали мы в небольшой молельне, скрытой за мощными дверями, окованными до сих пор не поржавевшими полосами металла.
– Еда нормальная есть? – устало поинтересовалась она, высвободила из флакончика маленького светлячка и с едва различимым стоном плюхнулась на пол. – У меня только сушеная вепрятина, но ее еще попробуй разгрызи…
– Есть… – Я достал плетенный из бересты туесок с копченым мясом, обернутую в холстину ковригу хлеба с ломтем сыра… и невольно замер, потому что за дверью раздались отчетливые шаги, сопровождаемые лязганьем железа.
– Драугры… – сама себе сказала инокиня. – Значит, все-таки поднятые. – И пояснила мне: – Сюда им хода нет, они даже не чувствуют нас в молельне. Но… в общем, ничего…
– Говори.
– Отстань. Сказала: ничего – значит, ничего. Попробуем обойти их. – Инокиня выглядела растерянной и одновременно огорченной. – Тут уже недалеко осталось.
– Потекла, что ли?.. – невольно ляпнул я, пораженный неожиданной догадкой. И стал ждать вспышки гнева, убежденный, что эта вспышка непременно последует.
Но не последовала.
– Да… – пристыжено прошептала Купава. – Вот же зараза! Не должна была. Правда – не должна была. Как некстати… и это… ты отвернись, отвернись…
– И что теперь? – Я отвернулся и стал рассматривать едва различимые фрески на стене.
Через недолгую паузу инокиня ответила с едва скрываемой досадой:
– Тебя надежно прикрывает твой амулет. Меня – мой; поверь, он не такой сильный, но работает исправно. Но женская кровь, особенно такая, по сути, сама очень мощный источник флюктуаций и будет очень сильно фонить – драугры пойдут на него косяком, никакие амулеты не помогут. Придется… придется…
– Биться придется, – закончил я фразу за нее. – Не переживай. Не брошу тебя.
Ну а что мне ей сказать? Некстати, конечно, но… словом, выгребемся как-нибудь… Тьфу ты! Нет, положительно мне везет с женщинами. Еще как везет, будь они неладны!
– Спасибо… – едва слышно прошептала Купава и отвернулась.
Отдыхали мы около трех часов, точнее не могу сказать: восприятие времени под землей сильно меняется. Поели, вздремнули по очереди, отхлебнули по глотку эликсира, после чего опять ступили в коридор. По словам Купавы, до родовой усыпальницы, где и была спрятана корона, оставалось всего с полверсты. Вроде как немного, но, с учетом недавнего события, это расстояние могло оказаться по длине равным всей нашей жизни.
– Стой… – шепнула Купава и продублировала свои слова жестом, вздернув руку вверх и сжав в кулак.
Я уже и сам увидел в зеленоватых сумерках две тонкие фигуры в старинных, источенных временем доспехах. Первый драугр стоял посередине прохода, опершись всем телом на топор с длинным древком, второй – чуть позади него, в рогатом шлеме и обрывках погребальных покровов, и на первый взгляд казался безоружным.
Боковой коридор, через который Купава собиралась сократить путь к усыпальнице, неожиданно оказался замурован. Значит…
Я осторожно попытался протиснуться вперед, но инокиня придержала меня за руку.
– Не спеши… – Купава ловко сменила болт в самостреле и прицелилась в мертвецов. Тренькнул спуск, и стрела с хорошо различимым стуком вонзилась прямо в грудь умертвия с топором.
Мертвеца качнуло назад, он опустил голову, разглядывая торчащее из иссохшего тела древко, а потом одним движением вырвал стрелу. Я выматерился от досады: похоже, этих драугров можно расстреливать до посинения, без малейшего вреда для оных. Разве что из осадного требушета пальнуть.
Но второй мертвец среагировал очень странно – он с глухим рычанием ударил своего товарища и выдрал стрелу из его рук. Еще мгновение – и закипела жуткая схватка, живые трупы с рычанием катались по земле, пластины доспехов с лязгом летели по сторонам вместе с оторванными конечностями и кусками мертвых тел.
Через некоторое время в битву вмешались еще два мертвеца, схватка вспыхнула с новой силой, и наконец на ногах остался всего один, правда, сильно изломанный драугр. С вожделением прижимая к себе наконечник болта с кусочком древка и отчаянно хромая, он куда-то убежал, даже бросив свой топор. Остальные умертвия валялись на земле неряшливыми кучками гнилой плоти, из которых торчали обнаженные черные кости.
На мой вопросительный взгляд Купава смущенно буркнула:
– Сам подумай… Идем, только не спеша, там их должно быть еще много.
– Понятно. – Я наконец догадался, что инокиня сотворила со стрелой. Ага… типа свою слабость в силу обратила. Ох уж эти женщины…
Картина повторилась через сотню метров; правда, теперь умертвия рубились оружием, с большей эффективностью и гораздо зрелищнее. Схватка сместилась в боковой коридор, туда попытался скрыться счастливый обладатель стрелы, так что мы беспрепятственно дошли до самой усыпальницы. Даже не ожидал, что так легко все получится. Правда, теперь впереди – самое трудное.
– Здесь… – Купава провела рукой по черным железным дверям, полностью покрытым руническими символами. – Здесь…
– К чему готовиться?
– Не знаю, – шепнула девушка. – Здесь лежат основатель рода Кром Чарнота и Идильда Красивая, его жена. И ближники. Как случится – я не знаю. Но по возможности не вмешивайся…
Двери, скрежетнув, поддались, в лицо ударил яркий свет от огня, вспыхнувшего в больших чашах по периметру помещения. В просторном круглом зале, высеченном в скальном массиве, посередине стояли два больших каменных саркофага, украшенных грубой примитивной резьбой. Множество таких же гробниц, только проще видом и меньше размерами, теснились вдоль стен, завешанных истлевшими гобеленами. Не менее полусотни…
