Гай Орловский - Все женщины - химеры
- И тебя не будет преследовать, - поинтересовалась она негромко, - кровь убитых и замученных тысяч и тысяч людей? Изнасилованных женщин, прибитых к дверям их домов мужей, чтобы те, умирая в муках, видели, как насилуют их жен и убивают детей?
Мне стало чуточку неловко, но все равно это не моя война, я вообще человек маленький, в глобальность не лезу, в своем огороде не успеваю, потому вежливо поклонился и ответил, не поднимая взгляда:
- Ваше величество…
Она помедлила чуть.
- Слушаю.
- Ваша королевская мудрость подвела вас, - ответил я смиренно, - вы силой оставили меня здесь. И теперь почему-то уверены, что буду выполнять ваши приказы?…
- Я не уверена, - ответила она, - просто надеюсь.
- Разве политик может просто надеяться? - спросил я. - Ваше величество, вы… прижаты к стене? Вилами к горлу?
Она некоторое время молчала, затем вперила в меня злой взгляд.
- Ты уже все понял. Зачем спрашивать?
- Ваше величество, - проговорил я, - в такую эпоху… более жизнеспособными являются страны, где вся власть в одном железном кулаке. В вашем королевстве слишком много… свобод. Вы даже мятежника Роммельса не желаете давить, потому что пришлось бы в том лесу на каждом дереве повесить по несколько человек… А так, возможно, повзрослеют, одумаются, вернутся к мирному труду. Тем более что у вас и налоги умеренные, и произвола почти нет, так как везде местные суды из самих же крестьян или городских жителей…
Она смотрела с неподвижным лицом, явно не понимая, к чему это говорю.
Вроде бы хвалю Антриаса, но в то же время…
- Значит, - произнесла она тем же ровным голосом, но я, теперь чуткий, как сверчок ночью, уловил в ее голосе смертельную усталость и чувство поражения, -значит, ты уверен, что надо сдаться? Или к чему ты это…
Я ответил с величайшей неохотой:
- К тому, что ваше правление… лучше, чем у соседей.
По крайней мере лучше, чем в королевстве Антриаса.
Я там был недолго, но достаточно спросить дорогу пару раз, чтобы понять многое… Только потому постараюсь что-то сделать. Еще не знаю что. Но вряд ли брошусь, уж простите, выполнять ваши указания.
Она вперила в меня лютый взгляд, лицо перекосилось в злобной гримасе. Сейчас, мелькнула мысль, позовет стражу и велит меня тут же казнить…
Она медленно выпустила воздух из груди, заметно осела в кресле, потерялась величественность так сильно, что, не будь я демократом, даже пожалел бы как
женщину.
- Да, - прошептала она убито, - это не твое королевство…
И что ты хочешь?
Я посмотрел на нее в упор.
- Ваше величество, а вы не заметили, что за весь этот длинный разговор… вам даже не пришло в голову пригласить меня сесть?
Она несколько мгновений смотрела на меня не то ошалело, не то с полнейшим непониманием, затем произнесла холодно:
- Это узаконенный порядок. Традиция. Так было всегда… Я королева!
- Хорошо-хорошо, - сказал я поспешно. - Я же не настаиваю.
Ее взгляд оставался таким же ледяным, но после паузы произнесла почти равнодушно:
- Да, ты устал после такого трудного… дела. Разрешаю сесть.
Я поклонился, стараясь, чтобы не выглядело слишком иронически, иначе взбесится.
- Благодарю вас, ваше величество. Я в самом деле устал, а не потому что.
И сесть я постарался без наглости, королева раздражена, что понятно, ей такое не может нравиться, потому я просто опустился в кресло, не разваливаясь и не расслабляясь, сразу же выжидающе посмотрел в ее бледное лицо.
- И что ты требуешь? - спросила она.
- Ваше величество, - ответил я с укором. - Осмелюсь ли я, когда вам и так хреново?… Я в самом деле хочу помочь. Но как уже сказал, чтобы не перетрудиться. Мне здесь защищать особенно некого, кроме как идеалы… а это такая спорная вещь!
- Помочь, - повторила она. - И как ты это видишь?
- Честно говоря, - сказал я, - даже не представляю. Но, пожалуй, если я что-то буду делать, то… наверное, помогло бы несколько иное ко мне отношение… Не ваше, разумеется, вы меня всегда убить готовы… а придворных. Так, для разруливания. Иначе придется каждого бить в морду, а я могу вспотеть и простудиться. Да и отвлекает это, как все приятное, от спасения Отечества, что никогда приятным не было. В смысле, от спасения вашего огорода, именуемого королевством Нижних Долин.
Она нахмурилась:
- Хочешь титул?
Я покачал головой.
- Ни в коей мере. За титулы приходится отрабатывать или целовать ваши туфли.
- Тогда что?
- К примеру, - сказал я, - можно объявить, что я - сын очень даже знатного-презнатного глерда из дальнего королевства. Дескать, старался сохранить инкогнито, да не вышло. Об этом стало известно только вчера, но я все равно не признаюсь. Мне такое нравится больше. Вас ни к чему не обязывает, а уж меня тем более. Могу так, могу эдак.
Ее губы чуть дрогнули, то ли в презрительной усмешке, то ли в понимании моей позиции.
- Еще бы!
- Мне также нужен, - сказал я твердо, - полный доступ в королевскую библиотеку.
Ее лицо напряглось и отвердело.
- Глерд!…
- Ваше величество?
- Не забывайте, с кем разговариваете!
Я поднялся, поклонился низко-низко.
- Ваше величество, со всем трепетнейшим уважением позвольте откланяться и пожелать вам здоровья…
- Сядь, - произнесла она мертвым голосом. - Ты мерзавец и сам это знаешь. Но я готова хвататься за все, что может помочь королевству избежать захвата и разграбления. Ты получишь доступ в библиотеку.
- Полный доступ, - напомнил я.
- Полный, - сказала она со злостью. - Что еще?
- Обещаю не читать ваши стыдные родовые тайны, - пообещал я. - Да и какие они стыдные, просто дети… А что еще… Еще не сформулировал. Но что-то еще будет. Но уже так, по мелочи. Ваше величество, вообще-то я не наглею… без необходимости… Думаю, теперь можно пригласить для заседания и членов вашего Тайного Совета. Пора вырабатывать стратегию.
Она сделала знак одному из слуг, что стоит у самой дальней стены и не должен слышать нашего разговора. Тот поклонился и торопливо выскользнул за дверь.
Ее глаза все еще горят злостью, но бледные щеки чуть порозовели.
- Но у тебя, - спросила она в упор, - есть и свои причины?
Я запнулся лишь на мгновение, но тут же ответил ангельским голосом:
- Что вы, ваше величество! Это же видно издали: живу только тем, чтобы служить вам и вашему величию!
