Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью
– Не-э-эт, так неинтересно, – обиделся Игорь. – Я думал, ты его копьем, как хотел…
– Забыл! – ответил я, нисколько не расстраиваясь. – Ледяное копье подумывал создать, но здесь маны нет. Пришлось просто развеять. Эх, мне бы раньше так уметь, вот здорово! Чего обижаться? Это твоя идея была на мамонтов охотиться, я не подготовился.
– Не подготовился! Ну ты насмешил! Зачем в этом мире готовиться? Захотел – готово! Мне бы раньше так, не корпел бы на работе как каторжный.
– А ты чем занимался? – Мы оказались за пластиковыми столиками в летней кафешке посреди большого города. Я переместил.
– Многим чем, но в основном блокировкой пси-поля, то бишь маны. Военные да иномиряне заказывали. Иномиряне – это те, кто занимался разведкой и освоением новых миров.
– Как интересно!
– Работа как работа, ничего интересного. Сидел в лаборатории.
– Успешно блокировал? В современном Эгноре это считается невозможным.
– А то я не знаю! Навыдумывали тупицы уродливых модулей и довольны. А все просто – Игорь преобразил одежду в серебристый комбинезон, точь-в-точь как у охранников в Руинах и, откинувшись на спинку, закинул руки за голову. – Знаешь, кто у нас пси-поле открыл?
– Сумасшедший психолог Эфрад.
– Мишино выражение вспомнил? – уточнил Игорь. – Из сна? Нет, Эфрад не был сумасшедшим. Ну, может, самую чуточку. В первую очередь он был врачом. Нет, даже не в этом дело. Лечение – это так, побочно, в первую очередь он прекрасно знал генетику. Психологией увлекся позже, после инициации. Ты заметил, что у нас все животные, которые могут быть опасны, измененные?
– Ага, у вас до сих пор курорт.
Ядовитые змеи в Эгноре не кусались, комары, осы да пчелы людей не жалили. Поначалу меня это поражало, но потом привык.
– Это потому, что, когда Эфрад разрабатывал систему магии, он опирался на биологию. Согласно официальному эфрадоведению, семь основных стихий явились к нему во сне. Он начал разговаривать с ними. Знаешь, если бы не твои умные «девочки», я продолжал бы смеяться над этой сказочкой, как все ученики в мое время.
– А разве у вас, у древних, не так было? – удивился я. – Я всегда полагал, что техномаги, творившие невероятные вещи, как-то объяснялись с отражениями стихий у себя в головах, как я с «девочками»…
– Древние! Хоть мне бы такого не говорил. Нашел древнего, тоже мне. Да я современнее тебя! Остальные стали древними, согласен… О чем это я? А! Про умные стихии. Нет, вы с Эфрадом уникумы. Однажды, – Игорь оживился и говорил уже увлеченно, у него встал вопрос, как заставить стихию действовать на материю. Не просто отдать энергию со взрывом, что у него давно получалось, а сделать полезное дело. Его стихии были хоть и умные, но не до такой степени, как твои. Так вот, в то время Эфрад занимался синтезом инсулина. Это гормон для лечения диабета, слышал? И решил совместить приятное с полезным.
Дабы не прослыть голословным, на коленях Игоря возникла Роза в сексуальном топике и шортах. Игорь чмокнул ее в щечку и запустил руку под топик. Девушка томно вздохнула.
– После долгих раздумий, после многих неудачных экспериментов ему пришла в голову мысль прописать код гена, с которого синтезируется инсулин, непосредственно в «теле» стихии Жизни. Гены состоят всего из четырех нуклеотидов, которые в разных комбинациях кодируют все многообразие жизни. И стихия, что удивительно, поняла символы! Но этого оказалось мало. Пришлось добавить еще группы – аминокислоты. Вообще-то процесс биосинтеза очень сложный, это я тебе так, адаптированно излагаю. В итоге получились четыре базовых символа и двадцать пять рун, которые, в свою очередь, выводились из четырех базовых. И произошло чудо: стихия поняла задачу!
После первого же испытания Эфрад чуть не умер от резкого снижения сахара в крови, впал в кому. Уборщица нашла его в кабинете без сознания, подняла тревогу, и гения спасли. Ей тоже потом памятники ставили; не встречал? Дальше пошло-поехало. Подключились другие стихии, признали те руны, которые писались для стихии Жизни. Потом и цифры добавились. Умные стихии легко их поняли. Так все и началось.
– У человека всего двадцать аминокислот, – я решил блеснуть эрудицией. Понятия не имею, откуда помню.
– Двадцать, – согласился Игорь. – Но Эфрад добавил еще пять дэ-форм. Да чего тебе объяснять, неучу! Главное – стихии стали разуметь, что от них нужно. Получился универсальный код, написав который ты точно знаешь, что получится на выходе. Любой тупица, чувствующий пси-поле, может написать строчку и получит заранее известный результат. Тот же плазменный шарик, например. И все тупые стихии эту строчку поймут.
– Из твоего рассказа выходит, что любой может создать собственную систему.
– Да, у нас позже появились еще три, но не прижились. Эфрадовская оказалась лучше, универсальнее. Чтобы создать свою систему, многое необходимо. Во-первых, общение со стихией. Во-вторых, использовать естественную систему кодирования, чтобы для конкретного мира она была родной, тогда и стихия в ней разберется. Согласись, генная кодировка для миров, где живут белковые существа, – универсальна.
– Только для земного белкового типа! – Читал фантастику, знаю, меня не проведешь!
– Как ни странно, исключений мы не нашли. И в неживых мирах наша магия работала, и в нижних мирах. Ну, в них, конечно, не удивительно: у демонов тоже белки рулят… что ты глаза разеваешь? Смотри, лопнут еще, – сказал ужасно довольным тоном, радуясь моему удивлению, как фокусник, которому удалось-таки обмануть искушенную в иллюзиях публику. – Они, родимые, самые что ни на есть белковые белки. Только перевернутые напрочь! А вот в тех местах, где одни энергетические сущности обитают, в так называемых верхних мирах, магия так же действует, почему – непонятно совершенно. У нас целые институты над этой загадкой бились. Восхитился? А то!
Игорь был так преисполнен гордостью, будто все, чем он хвастался, было лично его заслугой.
– В-третьих, необходимо обойти изначальную привязку стихий к уже существующим символам. Они, стихии, инерционны. Если по колее покатились – свернуть трудно. К тому же инициация операторов пси-поля, то есть магов, проходит через стихии, которые уже привязаны к известным знакам. Замкнутый круг получается. Но троим основателям своих школ разорвать его удалось. Так что ты – готовый Эфрад. Надежда есть, гордись.
– А на фига мне это надо? – Я искренне удивился. – Вы хорошую систему сделали, лучше не придумаешь.
– Не скажи! Твои идеи насчет виртуальности очень неплохи, у нас такого не было. И вообще… в вашем мире я создал бы что-нибудь эдакое, какую-нибудь смесь на основе физики и программирования.
– Вах-вах-вах, придется, однако, в мир возвращаться. Систему менять надо, однако. Детишек уму-разуму учить надо. Вах-вах-вах… – Я взялся двумя руками за голову и зашатался в притворном сожалении.
Мы одновременно зашлись в хохоте. Какой мир? Зачем? Какие дети? Я ляпнул явную глупость, потому стало так весело.
Побывал у Игоря дома. Не впечатлило. Большая квартира в башне. И что? Всякая «живая» мебель – меняющая форму, чувствующая хозяина – у нас теперь на каждом углу. Общаться по инфотерминалам, в современном эгнорском просторечье – разговорникам, не с кем. А смотреть по ним же разные фильмы (это когда звук, изображение, запах, тактильные ощущения возникают прямо перед внутренним взором, создавая эффект полного присутствия, но не соучастия, что сильно напомнило мне наблюдение через астральные метки) не получилось. Полностью свое любимое кино он не помнил, а эпизоды в единый сюжет не складывались. Я тоже показал какую-то лабуду, повыдерганную из старых советских комедий. Неинтересно.
– Пшик, – сказал я, и разговорник в моей руке испарился. Буквально. Истек паром. – Опасная штука, – прокомментировал я преувеличенно серьезно. – Один-два вирусочка – и нету цивилизации великих магов. Эти ваши инфотерминалы связывали всех и все.
– Похоже, так и случилось, – согласился со мной Игорь. – У нас все их носили. Очень удобно. Поговорить, посмотреть, послушать, даже понюхать. Заказать, вызвать, отправить. Ой, – вдруг он прыснул от смеха, – одними глаголами заговорил. Помню, было несколько сект, которые ушли от цивилизации. Они принципиально никакими амулетами не пользовались, в лесах жили. Над ними все кому не лень потешались, а смотри-ка как вышло: только они, похоже, и выжили. Но и по ним долбануло.
– С чего это? – вопросил я, внутренне не соглашаясь. Без разговорников, которые являлись устройством интерфейса, связью с инфосетью, воздействовать на людей очень даже проблематично… Или?
– От инфосети не скроешься, она у нас всю ноосферу пронизывала, включая каждый отдельно взятый мозг, – подтвердил мое «или» древний житель Эгнора. – Так что сумасшествие им было гарантировано. Поэтому их потомки дикими уродились, забыв все знания…
