Антон Демченко - Боярич
Покрытие этого изыска сумасшедшего дизайнера, явно было из той же серии, что и краска-хамелеон давешней боевой платформы… но смысл самого «рыцарского скафандра» от меня ускользал. В нем же двигаться невозможно. Он даже на вид, весит не меньше полутонны!
Впрочем, кажется, моего недоумения никто из присутствующих не разделял. Гвардейцы одобрительно загудели, а Федор Георгиевич, кажется, готов был танцевать джигу.
— Чему радуетесь, дядя Федор? — поинтересовался я.
— О! Поверь мне, Кирилл. Есть повод, — воодушевленно проговорил Федор Георгиевич, потирая руки. — Знаешь, что это?
— Хм. Удивительно, но даже не подозреваю, — развел я руками, но Громов не обратил никакого внимания на мое ёрничанье.
— Это, друг мой, Кирилла Николаевич, тяжелый тактический комплекс «Гусар», в количестве шести штук на каждый контейнер, произведенный компанией Вышневецких. И, судя по количеству сопровождающего груза, в полной комплектации. Точно такой же комплекс, польские паны хотели бы поставлять в нашу армию. Правда, мешает им в этом наш концерн… И это большая удача, что нам в руки попали эти образчики. Будет возможность хорошенько в них покопаться.
— Кхм, — я покосился на «скафандры», но Федор Георгиевич, кажется, неправильно меня понял.
— Нет, Кирилл. Извини, но мне было бы проще выбить для тебя персональное разрешение у государя, на езду по городу за рычагами «Матильды», ну… одной из боевых платформ, что мы уволокли с базы, чем на право владения вот таким вот костюмчиком… — ухмыльнулся Громов. — Подобные вещи в продаже отсутствуют, как класс. Более того, использовать их могут только вооруженные силы государства.
— А… как же Вышневецкий? — невольно заинтересовался я.
— Поляки, — пренебрежительно пожал плечами Федор Георгиевич. — У панства всегда были несколько своеобразные понятия о дозволенном. Собственно, именно поэтому, большинство наемных отрядов желающих иметь в своем распоряжении подобные комплексы, регистрируются в Речи Посполитой. Правда, я не совсем понимаю, на что рассчитывал Роман, притащив «Гусары» в Россию. Попадись он, или его люди на использовании ТТК на нашей территории, и церемониться с ними никто не стал бы. Скорее всего, в этом случае, государь даже не успел бы выказать свое неудовольствие, как бояре размазали отряд Вышневецкого по Красной площади, тонким и не менее красным слоем. Во избежание повторения инцидента… М-да.
— Понятно, — кивнул я и поинтересовался. — А что, дорого стоит такой ТТК?
— Сам по себе, не очень. Порядка десяти-двенадцати тысяч. Правда, без обвеса. И это неудивительно. Без той же системы усиления, комплекс, не более, чем высокотехнологичная бронированная консервная банка, в которой и пошевелиться-то, проблема, — пожал плечами Громов. — А вот с обвесом… Даже в минимальной комплектации, цена на ТТК возрастает вдвое. Здесь же… Видишь рамы, в которых закреплены комплексы? Это сервисная система. Своеобразный стенд, на котором производится обслуживание ТТК. А он идет, только и исключительно, в максимальной комплектации. В общем, смело умножай цену самого комплекса на пять. Не ошибешься. Учитывая размер твоей доли… Считай, по пять тысяч рублей с каждого ТТК, твои. А здесь их восемнадцать… умножаем… Да, плюс компенсация за остальные трофеи… Кирилл, а ты становишься богатым человеком! Сто двадцать тысяч… неплохой куш, а?
— Хм. Сто пятьдесят, звучит куда лучше, — заметил я. Громов замер, хмыкнул… и расхохотался.
Глава 5. Старые новости, тоже новости
Сошлись на ста сорока. Громов все-таки сумел меня убедить, что все восемнадцать комплектов ему ни к чему, использовать он их всё равно не сможет. А для разборки до винтика и изучения приемов и решений польских коллег, хватило бы и трех-четырех экземпляров. Остальные же, скорее всего, уйдут в государственную оружейную комнату по минимальной цене, поскольку, опять же, использоваться по прямому назначению не будут. В общем, уболтал меня Федор Георгиевич. Правда, оплату аренды «континентальников» взял на себя. Мелочь, а приятно.
А вот потом, когда мы покончили с приятной темой дележки трофеев, разговор зашел о вещах куда менее привлекательных, на первый взгляд. В частности, меня интересовал вопрос моих дальнейших взаимоотношений с Томилиными. И тут, наследник рода Громовых сумел меня порадовать.
— А с чего у тебя вдруг, вообще должны возникнуть с ними какие-то взаимоотношения? — поинтересовался Громов.
— Хм. Ну, не знаю. Романа-то я грохнул, — пожал я плечами.
— И кто об этом знает? Запись, ты, умник, включил «лучом», кроме тела Вышневецкого, на ней ничего и не видно. А, нет. Вру. Лину краешком зацепил, когда вокруг загибавшегося урода крутился. А записи местных фиксаторов, люди Гдовицкого благополучно потерли. Полностью… — Громов на миг умолк и, выдержав паузу, в точности по Станиславскому, договорил, с легкой улыбкой. — Так что, о твоем неожиданном появлении в бункере, никто не в курсе… В том числе и Георгий Дмитриевич.
— Я предполагал, что информация о моем статусе окажется вам известна. В конце концов, я особо и не скрывал своих возможностей с момента выхода из рода, — пожал я плечами и явственно почувствовал легкое разочарование, которым просто-таки пахнуло от моего собеседника.
— Вот как? И кто еще… в курсе? — медленно проговорил Громов.
— Командир гвардии Бестужевых, сам боярин, его дочь и Лина с Милой, — перечислил я.
— Решил возродить идею школы? — пожевав губами, поинтересовался Федор Георгиевич.
— Почему бы и нет? С учебой у меня получается неплохо, да и нравится, — пожал я плечами в ответ.
— Хм… Что ж, дело неплохое, но тебе придется трудненько, — подумав, заметил Громов. — Сейчас, у тебя есть два ученика, но где ты наберешь других? Ведь у нас, мало кто вообще представляет, что такое настоящие эфирники, и чем они отличаются от выпускников государственных ремесленных училищ.
— Три.
— Что «три»? — не понял Федор Георгиевич.
— У меня три ученика. Ольга Бестужева присоединилась к тренировкам близняшек, — пояснил я. — А через пару лет, думаю и Леонид не откажется присоединиться.
— М-да… И все-таки, это немного, — помолчав, покачал головой мой собеседник, и неожиданно улыбнулся. — Если бы мы с тобой только что не торговались, я бы даже посетовал на то, как склонна молодежь ошибаться в отношении денег и их количества. Но, воздержусь… Как ни удивительно, но ты, кажется, прекрасно понимаешь их истинную ценность. Редкость, для людей твоего возраста, между прочим.
— Благодарю за комплимент, — кивнул я.
— Брось, Кирилл, — отмахнулся Громов… — Я вот к чему веду… Есть возможность пополнить твой ученический штат, правда, за счет некоторого снижения стоимости обучения.
— Хм?
— Скажем, вдвое, — проговорил Федор Георгиевич, и теперь, пришла моя очередь качать головой.
— Не получится, — развел я руками. — Уменьшение стоимости оправдано только при увеличении количества учеников до десятка, минимум. Но, сейчас это приведет к зеркальному снижению качества обучения. Я ведь занимаюсь не с состоявшимися стихийниками, достигшими своего потолка. А это значит, что мне приходится контролировать каждое действие учеников на занятиях, чтоб они не перестарались и не хватили эфира больше, чем могут удержать. А при увеличении числа обучающихся, это станет куда сложнее… И дело тут, совсем не в моем комфорте. Я действительно должен «вести» каждого ученика, контролировать эфир вокруг него. Ведь, если он хоть раз сорвется, закончиться всё может обожженным от переизбытка энергии, трупом. В общем, опасно это.
— И, какой же максимум ты можешь определить для себя? — задумчиво поинтересовался Громов.
— С учетом моей учебы в гимназии… еще троих потяну, больше не получится. По крайней мере, сейчас, точно. Думаю, по окончании школы, штат можно будет немного увеличить… разбить учеников на пару команд, тогда я смогу вести человек десять. Но не больше. Иначе, могу просто не выдержать и свалиться с истощением, — вздохнув, ответил я.
— Однако… — Громов оглянулся на подошедшего Николая и, выслушав доклад об окончании возни с контейнерами и переговоров с перевозчиком, которому почему-то очень не понравилась смена места доставки груза, кивнул. — Замечательно. Кирилл, прокатишься со мной до наших складов? Надо еще кое-что обсудить… Так, в рамках общей ситуации.
Почему нет? Долго раздумывать я не стал, так что уже через пять минут мы грузились в бронированный вездеход, отличающийся от обычного средства передвижения наследника рода, лишь большей массивностью и рубленностью форм. В остальном же, такой же черный монстр с кучей хрома, как и прежний. Да уж, понты наше всё…
За рулем был всё тот же Николай, но Федор Георгиевич всё равно закрыл нас заглушающим куполом и начал разговор о Томилиных, которые, вроде как, по его же собственным словам, не представляют для меня никакой опасности.
