Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)
Такие взаимоотношения, Егтей понимал, и поначалу пытался вести себя как можно более лояльно и правильно, — в его представлении. И потому, — первым делом, представил моему вниманию подробную кляузу на всех своих соседей и знакомых. — Кто чем контрабандствует, кто как нарушает, и какие позволяет себе нелояльные поступки и высказывания, в адрес любимых и достойнейших господ, — аиотееков. Преподнося это с позиции — «…Не я один… Я как вс…».
Тут мне пришлось взглядом усмирять Лга’нхи и Кор’тека, настолько шокированных подобным поведением, что не иначе как только чудом, можно объяснить тот факт, что они не прикончили этого гаденыша на месте. — Мы ведь много всякого встречали на своем пути. — многие пытались нас убить, не меньше народа обмануть, или обжулить. — Но вот так вот, — доносить на своих, подставляя родню под удар врага, — о подобном они и помыслить не могли. В этом было что-то особенно болезненное и извращенное, вызывающее у этих честных ребят, чувства брезгливости и омерзения.
К счастью, — именно такие чувства обычно демонстрировали по отношению к покоренным народам аиотееки, так что думаю, — наше поведение лишь убедило Егтея, и подстегнуло его жажду демонстрировать нам свою благонадежность, закладывая своих соседей.
И особенно, в рассказах стукача, доставалось некоему Арпеку, Не только крайне негативно настроенного к существующей Власти, но и чуть ли не замышляющего против нее всяческие каверзы.
Надо ли говорить, как сильно заинтересовала меня личность этого Арпека? — Увы, из более подробных расспросов кляузника, выявилось что никакой Арпек не пламенный вождь, втайне подготавливающий восстание против поработителей, на что я очень надеялся. А не более чем конкурент Егтея, от которого тот мечтает избавиться, естественно, — чужими руками.
Но так или иначе, а где можно найти этого самого Арпека, я постарался выспросить как можно подробнее. Что-то подсказывало мне, что эта информация будет совсем даже не лишней. — Может быть, хотя бы не придется на обратном пути общаться с этой слизью Егтеем еще раз.
В общем, — доверия наш проводник не вызывал никакого, и все те дни что мы добирались до своих, а потом, прячась в протоках и ночной темноте, — проходили в русло реки, — глаз с него не спускали.
Но видать он все-таки тоже что-то заподозрил. Потому как поведение его сильно изменилось, и он, не идя на прямой конфликт, несколько раз попытался проверить нас на вшивость. А когда расставались, — расплылся в такой подловатой улыбочке, и таким сладким голосом предложил продолжить сотрудничество, — что у меня возникло стойкое убеждение, что этот гаденыш, первым делом ломанет к аиотеекам, доносить на непонятных пришельцев.
…Вот честное слово, — я бы грохнул этого Егтея, чисто в профилактических целях, в рамках борьбы с заразой и микробами. Да вот только с ним был Агтон, — тот второй член его экипажа, бывший по совместительству его племянников. Мало того что мальчишка совсем, так временами, когда дядюшка выкидывал особо яркий перл, — в глазах мальчишки плескался такой стыд, что это невольно вернуло мне веру в человечество.
Так что, — хрен с этим Егтеем, положусь на волшебный «Авось» и на древнеримское — «Предупрежден, значит, вооружен».
Следующие полторы недели, мы тихонечко ползли вверх по реке, стараясь особо не привлекать к себе внимания. Что, с одной стороны было довольно легко, — левый берег реки, кажется состоял сплошь из проток, зарослей камышей, и островков. А с другой стороны, — насколько окружающие не видели нас, — настолько же и мы были лишены возможности заранее увидеть поджидающие нас, в этом лабиринте, опасности. Потому-то мудрый и осторожный Кор’тек, задал нам неторопливый темп движения, позволяющий не налететь сдуру на рыбачьи лодки, или какой-нибудь островной хуторок.
…А потом, сообщил нам, что мы видать заблудились.
— Как заблудились? — Спросили мы с Лга’нхи, чуть ли не в унисон.
— Дык… — Чуть смущенно и растерянно пробормотал Кор’тек. — Еще пятого дня назад… я тогда думал что это островок такой большой, и решил его слева обогнуть, а то видать другая река была. Потом еще свернул к западу, и еще… Тут как раз вода большая показалась. Да видать не река это, а озеро какое-то было, потому как сейчас не поймешь куда и плыть, кругом одни болота.
— А может это река и есть? — С безнадежным отчаянием спросил я. — Просто очень большая и…
— Не. — Печально вздохнул наш адмирал. — Тот поселок, про который Егтей говорил, уже где-то тут должен был стоять. Да и вообще, — приметы не совпадают.
М-да. — Я вот признаться тоже слышал разглагольствования Егтея про приметы, но сам, куда больше был сосредоточен на личности говорившего, так что почти ничего не запомнил. А вот наш адмирал, свой долг, в укоризну мне, выполнил. А то что он заблудился… признаюсь честно, я мысленно заблудился в этом лабиринте проток и островков, сразу же как только мы вошли в устье. Так что не мне обвинять нашего адмирала. И судя по глазам Лга’нхи, — он думает так же.
— Так чего делать-то будем? — Виновато глядя, уточнил Кор’тек. — Возвращаемся?
…Да, похоже ничего иного нам и не остается. — Хоть и жалко потерянного времени, но искать какой-нибудь другой путь, — так можно в такие дебри зарулить, что потом до конца следующего лета не выберешься. Да и на тот поселок, о котором упоминал Кор’тек… ну или на похожий, у меня уже были определенные планы. Он располагался достаточно далеко от устья, чтобы там не стоял аиотеекский гарнизон, а с другой стороны, — находился, что называется «на трассе». В смысле, на реке с оживленным движением, так что там можно было разжиться полезной информацией, изучив особенности жизни местно населения.
— Я тут, недавно дерево с ободранной корой видел. — Вдруг подал голос Лга’нхи. — Еще свежее. Мне Бокти говорил, что это их так специально обдирают, чтобы высохло стоя, и не сгнило. Так что выходит люди тут тоже есть. Надо их найти, и-и-и… поговорить.
— Хм… А что это дело. — Согласился я. — Пошли Нит’кау с Тов’хаем. Они даже по прошлогоднему следу пройти смогут. Надо только их предупредить, что тут им не степь, и чтобы были поосторожнее.
— Не надо. — Буркнул Лга’нхи в ответ на мое дельное предложение. — Чай сами не дети, сообразят.
…Ну вот, опять я кажется чуть не ранил чью-то гордость, излишней заботой.
Урпат, возле хижины которого мы заночевали на следующий день, не был похож ни на гориллообразного лесника Бокти, ни на долговязого степняка Лга’нхи. И даже на прибрежника Кор’тека, тоже, большую часть жизни проводящего на воде, и водяной живностью питающегося, он не смахивал даже отдаленно.
Я бы скорее… хоть и не люблю всю эту мифическую живность, но определил бы его как «болотного эльфа». И не столько благодаря блондинистым волосам, заплетенным в длинную, до пояса, косу. А скорее из-за манеры двигаться, не издавая даже малейшего шума, и способности мгновенно пропадать из поля зрения.
Уж на что я считал степняков, гениями маскировки, однако чувствовалось, что Урпат, даст им сто очков вперед.
Собственно говоря, он и дал, когда после того как наши два лучших следопыта, безуспешно искали его полдня, — сам вышел на нас.
Да уж, воистину, — впечатления от встречи с разными Етеями, надо лечить общением вот с такими вот людьми. — Урпат был личностью смешливой, лукаво-добродушной, и с некоторым оттенком пофигизма. Иначе сложно было бы объяснить, зачем ему понадобилось сначала полдня играть с нами в прятки, а потом самому выходить навстречу.
Правда, оговорюсь сразу, — вышел он так хитро, что попробуй мы до него добраться с нехорошими намерениями, — утонули бы в болоте. Ринулись бы к нему через зеленую лужайку, и только бульканье трясины, да кваканье лягушек, стало бы нашим похоронным маршем.
Но тогда мы этого еще не знали. Зато знали как надо вести себя с дальним родственником. Так что не побежали к нему, размахивая копьями и дубинками. А остались стоять на месте, обменявшись любезными приветствиями, назвав друг другу свои имена, и рассказав с какими целями тут находимся.
Когда Урпат счел нас безобидными, или просто устал перекрикиваться через поляну-трясину, он предложил нам стоять на месте и никуда не идти, потому как перед нами трясина, и через минут двадцать, сам вынырнул откуда-то сбоку из-за деревьев.
— Аиотееки-то? — Спросил нас гостеприимный хозяин, за обе щеки наворачивающий содержимое бочонка с коровкиным жиром, который он счел редкостным лакомством. И с любовью погладывая на пару бронзовых рыболовных крючков, и наконечник остроги, которые мы ему подарили, чем так растрогали сердце этого эльфа, что он даже положил их перед собой на циновку во время обеда, и любовался ими не отрываясь от еды. — Это у которых волосы как кора чернодуба[8]? — Я слышал про них.
