Василий Сахаров - Восточный фронт
Па-бам! Я открыл первую и обнаружил, что она битком набита драгоценными камнями, а если быть более точным, крупными огранёнными алмазами. Это круто. Алмазы всегда в цене, не только как драгоценность для украшений, но и как материал для создания магических артефактов. Какова их стоимость, я предположить не мог, ибо воин, а не ювелир. Однако на полмиллиона иллиров можно рассчитывать.
Па-бам! – открылась вторая шкатулка, а в ней очень мощный магический артефакт – рубиновое ожерелье в оправе из неизвестного серебристого металла, при этом промелькнула мысль: а вдруг это мифрил? Впрочем, материал в данном случае меня не занимал. От самих рубинов шла такая бешеная энергетика влечения, что немедленно захотелось нацепить ожерелье на себя и никогда не снимать.
– Красота! – Я потянулся к украшению.
– Перестань. – Ламия ударила меня по рукам.
– В чём дело?
– Это злая магия. Она несёт раздор.
Девушка захлопнула шкатулку, и наваждение пропало. Ну, ожерелье, и что? С чего я так завёлся и захотел его на себя нацепить? Я не женщина и драгоценностей практически не ношу, только родовой перстень да браслет-оберег. Видимо, права ламия: это ожерелье несёт раздор. Хитрая магическая штучка, опасная и злая. Подобный артефакт при неправильном использовании много бед может натворить. Почище какого-нибудь Сильмарилла или кольца всевластья. А может, и наоборот, если правильно его использовать, погибнут только враги, которые сцепятся в схватке за обладание подобным сокровищем.
– Я тебя понял, Отири. – Погладил девушку по щеке, отчего она довольно улыбнулась.
Па-бам! Я открыл последнюю шкатулку и воскликнул от удивления. В ней лежало шесть одноцветных зелёных камушков, и я знал, что они собой представляют, а вот ламия подобные видела впервые и спросила:
– Что это?
– Кмиты.
– Такие же камни, как у тебя в груди?
– Да. Только они, насколько я понимаю, пока без заклятий.
Я вспомнил свой поход в Маирские горы и поиски кмитов. Тяжело тогда было, и я очень многого не знал. Большую часть решений принимал по наитию и не прогадал. Несмотря на отсутствие покровителей, без поддержки семьи, я выжил и стал тем, кем являюсь сейчас. Многие мои сверстники и однокурсники из «Крестича» уже давно погибли или затаились в глуши, подальше от войны, а я вот он, живой и здоровый, вместе с ламией разбираю ценные трофеи. И кмиты, которые я внедрил в своё тело на мёртвом озере в Маирских горах, очень мне в этом помогли.
– О чём ты думаешь, Уркварт? – Отири заглянула мне в глаза.
– Да так, прошлое вспомнил, и появилась одна идея.
– Какая? Со мной поделишься?
– Да. – Я прикоснулся к одному кмиту, который не имел магического заряда, повертел его, вернул на место и сказал: – Думаю, если добыть ещё пару подобных камней, то у меня будет два комплекта имперского мага-воителя. После чего на необработанные кмиты можно наложить заклятия, а затем вместе с младшими братьями отправиться к ближайшему мёртвому озеру и провести обряд внедрения артефактов в тело. Как считаешь, можно такое устроить?
– В общем-то да. Братья у тебя есть, и ты для них пример во всём. Значит, они достойны стать новыми магами-воителями и в будущем продолжат тебе помогать. Мёртвое озеро есть в горах Аста-Малаш, от твоих владений не очень далеко. Камни обработать несложно, я смогу это сделать. Но где взять ещё два кмита? Может, по три на каждого брата раскидаешь?
– Нет. Я знаю, где взять ещё парочку нужных камней. Далеко, правда, и место находится на вражеской территории. Однако если постараться, то дело выгорит.
– И куда ты собираешься?
– В Маирские горы, у меня там тайничок остался.
– Надеюсь, ты не прямо сейчас туда помчишься?
– Разумеется, нет.
– И то хорошо.
Прерывая нас, возле палатки остановился посыльный, который кашлянул и подал голос:
– Господин граф, вы здесь?
– Да. В чём дело?
– Уже вечер. Бала Керн на связь вызывает.
На ловца и зверь бежит. Начальник тайных стражников выходит на связь без опозданий. Отлично. Сейчас узнаю свежие новости и дам Керну новые установки. Пускай работает, не зря же я ему титул барона пожаловал и землю на Данце выделил.
Как это ни странно, но Иллиру Анхо просьба ученика помочь двойнику на Земле понравилась. Истинный оствер, даже после смерти лучший паладин Кама-Нио не утерял чисто человеческих черт и ценил это в других. Казалось бы, что для него такие понятия, как честь, совесть, дружба, сострадание, верность и самопожертвование? Они давным-давно должны были стать пустым звуком. Есть только богиня и её воля, а всё остальное несущественно и недостойно внимания полубога. Однако, несмотря на свою мощь и преданность Кама-Нио, первый император остверов никогда не забывал, кто он и какого рода. Поэтому оценил заботу Ройхо весьма положительно. Значит, Уркварт не зазнался и тоже думает о своих близких. Это ценно, в этом ученик похож на учителя. И через это, что немаловажно, на него можно влиять. А просьба пустяковая, для полубога помочь человеку в другом мире не сложно, было бы желание.
Примерно такие мысли крутились в голове Иллира Анхо, когда он покинул Уркварта. И на ходу откусывая от ломтя копчёного мяса, возлюбленный паладин богини направился к военно-полевому госпиталю. Он не собирался лично отправляться на Землю, в технологический мир, который вызывал в нём тоску. Слишком опасно и утомительно. Полубог решил поступить проще: послать в путешествие наполненного магической силой призрака. И для этого ему требовался дух только что умершего человека. Желательно оствера и воина. Таковых вокруг хватало, но больше всего умирающих находилось в госпитале.
Прикрытый заклинанием невидимости, Иллир прошёл по лагерю, и его никто не заметил. Только один маг что-то почуял и замер на месте, но затем встряхнул головой и продолжил движение. А ещё был степной батыр, который всё никак не желал успокоиться и продолжал следить за полубогом при помощи прикормленных родовых духов.
«А степняк хорош», – подумал Анхо и, обернувшись, позвал его:
– Эй, воин. Иди сюда. Не надо прятаться.
Степняк вышел из-за ближайшей палатки и был готов к схватке: правая рука на рукояти сабли, левая – на звериных клыках, висевших у него на шее. Проходящие мимо воины смотрели на вождя с удивлением. Они не понимали, почему командир степных всадников ведёт себя так странно, ведь опасности нет. Анхо, улыбнувшись, кивнул вождю:
– Не привлекай к себе внимания. Клянусь, что здесь и сейчас я не причиню тебе вреда.
Батыр, оставаясь настороже, спросил:
– А потом что?
– О «потом» думать начнём, когда срок настанет. Пока ты не враг, а союзник, раз служишь моему ученику.
– Ройхо твой ученик? – удивился степняк.
– Да. Так что расслабься.
Вождь отпустил оружие.
– А ты кто?
– Что, степняк, никогда не видел существ вроде меня?
– Нет. – Батыр покачал головой. – Ты не простой дух и не призрак, не бес и не демон. Но ты и не живой. Тебя не должно быть в мире живых, однако ты есть, и ты очень силён. Я подобных существ не встречал.
– Моё имя Иллир, а мой род Анхо, – ответил полубог.
– Так ты…
Воин запнулся, а Анхо усмехнулся:
– Да-да, я первый император остверов, основатель этого государства, и умер более тысячи лет назад. Но, как видишь, иногда можно вернуться. Кстати, раз уж я представился, назовись и ты.
– Торопай, сын Дахорбо. Род Белых Тарпанов.
– И что, Торопай, будешь за мной и дальше следить?
Батыр опустил голову, а Иллир хлопнул его по плечу:
– Пойдём со мной, посмотришь, как я с духами работаю.
Полубог и батыр добрались до палаток военно-полевого госпиталя. Торопай не знал, зачем они пришли сюда, а Иллир стал выбирать воина, который будет его посланцем.
Во время утреннего боя с республиканцами бригада «Ройхо» потеряла семь человек убитыми и три десятка ранеными. Большинство тех, кто получил ранения, маги-целители смогли выходить и отпоить зельями. Однако были и такие, кого спасти не получалось, и таких бойцов отнесли в отдельную палатку.
Всего безнадёжных оказалось четверо: десятник кеметских дружинников, бывший республиканский гвардеец из отряда Грэма Ювера и два ваирских пирата. Дабы они не чувствовали боли и могли относительно спокойно отойти в иной мир, воинов опоили маковым отваром, который давал временное облегчение. Выбор был не велик, и Анхо решил назначить на роль своего посланца кеметца.
Полубог сел перед ложем раненого дружинника, которому в последнем бою вражеские воины перебили позвоночник и переломали все рёбра так, что осколки раздробленных костей вмялись в мясо и внутренние органы. Спасти его не могли даже чародеи, да и Анхо, если бы захотел, не смог. Его интересовало другое: крепкий дух кеметского бойца, и он взял умирающего за руку.
– Очнись, – позвал Иллир полушёпотом воина, и раненый открыл глаза:
– Кто… Что… Зачем…
