Константин Муравьёв - Где-то там
— Да, — гордости парня не было пределов, — я решил попробовать ее на одном не очень простом плетении, которое мне достаточно часто приходиться реализовывать, тогда как его применение отнимает у меня много сил и энергии, а поэтому надолго меня не хватает. Оно четвертого уровня. Однако если бы мне удалось его внедрить в артефакт, то необходимо было бы только поддерживать его энергетическую целостность. Что не требовало бы от меня уже столь больших сил. Заполнить артефакт энергией труда не составляет.
«Смотри-ка, а ведь и этому их если и научили, то недавно. А для него это уже труда не составляет», — оценил слова Глена ректор.
— Таким вот образом я создал артефакт с внедренным в него плетением «Магического ока». Правда, при этом выяснилось несколько интересных фактов. Само плетение стало гораздо компактнее и по энергетической наполненности теперь соответствовало всего лишь третьему уровню. Обрадовавшись, ведь это снимало необходимость разработки артефакта, я постарался воспроизвести его самостоятельно напрямую. Но тут меня ждало большое разочарование. Структура плетения потеряла свою устойчивость и мгновенно распадалась при создании. Получается те руны, что не несли никакой смысловой нагрузки, выступали в роли неких объединяющих структуру плетения элементов. Решив, что это тупик, я все же постарался закончить работу над созданием артефакта, и каково же было мое удивление, когда сокращенная структура плетения, после внедрения связанных структур, каждой по отдельности и закрепления их в артефакте, не распалась, как случалось до этого с его материальным применением. Оставалось только заполнить артефакт энергией и активировать его. И, как и предполагалось, в этот раз для активации артефакта потребовалось примерно энергии как для активации плетения третьего уровня. После этого артефакт заработал. Закончил я работу только вчера, но проверить ее было не на чем. А сегодня мне представился случай. И теперь я точно знаю, что и метод и артефакт работают. И парнишка замолчал, а ректор прикидывал.
«Если он говорит правду. А это так. Я это чувствую. То упускать его нельзя. Эта теория пока не должна выйти за пределы Академии. Парнишку нужно взять под охрану. Это посильнее „Дальнозора“ будет. И оставить его в Академии. Я даже готов обеспечить его учебу из своего кармана и пристроить тут на ставку преподавателя. Все равно пользы от него больше, чем от большинства светил от наук, проживающих и работающих здесь».
— Упырь, — так чтобы студент ничего не услышал, обратившись к Старсу, тихо прошептал Лерок, — я покрою все расходы на его обучение, только не упусти его.
— Да знаю, не дурак, — буркнул тот ему в ответ и обратился уже к Глену.
— А знаешь. Твое изобретение нас заинтересовало, как оно само, так и твоя теория. Не хотел бы ты перейти в исследовательскую группу, которая будет заниматься разработкой этой твоей научной находки?
— А как же учеба? — удивился парнишка, — Понимаете. Моя семья не очень богата, поэтому я хотел закончить этот и следующий курсы, да пойти пока на вольные хлеба, немного подзаработать для продолжения обучения здесь. Но в планах у меня это будет только через один год.
«Так это уже лучше, прямо сейчас парень бежать никуда не собирается», — решил Старс и ответил Глену.
— Не переживай. Все кто участвуют в исследовательской программе, получают государственную стипендию и дотации на обучение. Поэтому финансовых вопросов возникнуть не должно.
— Тогда о чем разговор, — радостно проговорил молодой маг, — я согласен.
— Хорошо. С тебя полный конспект уже проведенных исследований и разработка плана по проведению дальнейшей работы. Кроме того составь список необходимых тебе материалов и литературы. Если нужна помощь, мы предоставим помощников и различных сторонних специалистов. Твоим руководителем будет декан Лерок. Сейчас подойди в бухгалтерию, они оформят с тобой контракт на проведение работ, обучение, выделение ежемесячного денежного довольствия и пересмотрят условия твоего проживания.
Прикинув, все ли сказал, Старк пробежался по значимым пунктам и, решив, что упомянул все что нужно, спросил.
— Вопросы?
— Нет, — ошеломленно проговорил Глен, пораженный бурной деятельностью устроенной вокруг него ректором.
— Тогда иди, — отправил его Саре, но уже перед самым выходом тормознул его, и сказал, — прости, забыл. О твоем участии в исследовательской группе никто не должен знать. На вопросы о внезапном денежном благополучии отвечай, что нашёл покровителя, который согласился оплатить твое обучение в счет будущей работы на него по окончанию Академии. Понятно.
— Да, — ответил артефактор.
— Тогда все. Иди. Приятного вечера, — попрощался с ним Старс.
— До свидания, — ответил все еще ошеломленный молодой хуман и вышел в приемную.
Как только за ним закрылась дверь, Лерок спросил.
— Ну, что ты думаешь?
— А что тут думать, — тихо проговорил ректор, гладя в окно, — это прорыв. Похожих открытий не было уже более трехсот лет. Если сможем раскрутить эту теорию дальше и сохранить в тайне ее суть, то тогда конкурентов в артефакторике у нас не будет. Только необходимо разработать маскирующее плетение, чтобы со стороны не было заметно реального состояния и структур плетений наших артефактов. И это на тебе.
— Я понял. Но тут лучше бы привлечь Лениавеса. В этом ему нет равных.
— Я бы привлек, — с сожалением проговорил ректор, — но о нем не слышно последние две недели, куда-то пропал с одним из своих друзей.
— Понятно, — сказал эльфар, — тогда…
Однако на этом месте он замер и замолчал, потом мгновенно побледнел и, вскочив с кресла, метнулся к выходу из кабинета.
Но у двери все же остановился и, обернувшись, сказал.
— Я в посольство. На караван, следовавший из Княжества в Империю, было совершено нападение над нейтральной территорией Леса. Подробности не известны. И совсем тихо добавил.
— Среди них была Эрея.
А затем выскочил за дверь.
«Что произошло? Какое нападение? Кто и что хотел этим добиться? Почему нападение было совершено в Лесу?» — завалил шквал вопросов ректора. Но главным все же был тот, от которого во многом теперь могли зависеть судьба и будущее Империи.
«Жива ли младшая дочь князя эльфаров?»
Задумавшись над свалившимися на его голову новостями, Старс как-то незаметно для себя отключился от реальности.
Уже решив, что больше его сегодня удивить нечем, он случайно покосился на письменный стол и обратил внимание на непонятно как оказавшиеся там конверты с корреспонденцией, доставленной из канцелярии Императора.
«Как я задумался», — удивившись, отметил он факт появления писем в своем рабочем кабинете, — «даже не заметил, как секретарь входила ко мне и занесла документацию».
Машинально разложив их на столе, он одним плавным и длинным движением, вытянул бросившийся в глаза конверт, опечатанный оттиском перстня Императора и внедренными в печать слепками ауры Лекарта и ауры получателя. В данном случае им являлся сам Старс.
— Это еще что такое? — пробормотал он, поднося руку к артефакту, в который превратили сургучовую печать и создавая плетение для инициализации проверки слепков, внедренного в печать и его собственного.
«Такие письма, как правило, касаются государственной безопасности или вопросов ее затрагивающих», — задумался ректор, он не мог вспомнить, когда последний раз получал подобные письма, находясь на данной должности, но быстро перебрав все значимые события в своей памяти, он понял, — «никогда не получал». Да и раньше ему приходилось иметь с ними дело, работая совершенно в другом ведомстве и заведении.
«Что там?» — затаив дыхание и сломав печать, после того, как плетение по уничтожению письма перешло в неактивное состояние, он его вскрыл. Но еще до того как прочесть письмо, он понял, о ком в нем пойдет речь. Из конверта выглянул специально оставленный край гербовой бумаги со сложным и своеобразным узором. Единственным применением этого листика служила проверка, попал ли конверт в нужные руки или нет.
А информация, которая в нем содержалась, могла касаться деятельности единственных существ обитающих в Империи, да и по всему остальному миру, которые подчинялись напрямую приказам только двух разумных во всей Ареане, и среди них, как это ни удивительно, не было ни одного монарха. Осторожно вынув послание из конверта, он начал читать, хотя написано было всего две строчки.
Письмо начиналось такими словами.
«Мальчик мой», — ровный и такой знакомый подчерк, заставил ректора оглядеться кругом и поставить полог молчания, изолировать комнату от возможности внешнего проникновения и чужого любопытного взгляда. «Помоги им. Благодарю».
И все больше на этом листе не было ничего. Ни подписи, ни каких-то дополнительных инструкций. Ничего.
