Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки
Несколько секунд длилось противоборство, а потом крепления не выдержали, и маска осталась у меня в руках. Не ожидавший такого хода, противник отшатнулся назад и упал на пол.
— Не-ее-ет!!!
Пока он кричал, а его товарищ хрипел, я успел снять ремни со второй руки, потом с тела, освободил ноги и спрыгнул со стола.
Пяткой в голову оглушил раненого, потом подошёл к визжащему врачу, который сидел на пятой точке и прикрывал лицо ладонями. При этом на одной ноте кричал:
— Не-е-е-ет!
Он так и выл, пока я не проломил ему висок кулаком, только за миг до удара отнял ладони и посмотрел снизу вверх на меня.
Хрясь!
Второму живодёру я перерезал горло скальпелем и тут же пожалел, что дал волю своему гневу — у кого теперь спрашивать, что случилось с Олеськой и где она сейчас находится?
Костюмы, в которых ходили врачи внешников, имели разбег размеров в пять, как по ширине, так и по росту. За десять минут я подогнал один из них под себя, после чего вышел в предбанник, и осторожно выглянул наружу сквозь окошко.
Чисто.
— С Богом, — прошептал я, после чего активировал незаметность и быстро вышел наружу.
История с беспилотником, который легко меня увидел и накрыл ракетой (точнее оператор, ну да не суть важно), показала, что мой Дар действует только на живые создания и бессилен скрыть от всяческих электронных глаз. Так что, если сейчас внутреннее пространство, где стоит домик-госпиталь, находится под наблюдением, то меня видят, именно потому я и озаботился костюмом. На экране, всяко больше сходства меня с любым из врачей, чем при взгляде вживую. Мой рост и комплекция, которыми я гордился ещё со школы, сейчас меня могут подвести под монастырь, если столкнусь с кем-то.
Кстати, а где все? Что-то совсем мало людей в округе. Один тягач с платформой, на которой таскает домик в сложенном состоянии (любят же они комфорт, или в обычном кунге не создать всех условий для сложнейшей операции?), два бронированных «КамАЗа», один трёхосник незнакомой конструкции, немного больше, чем отечественный грузовик, в нём нас держали до операции, два бронированных джипа, похожих на «Тигры» и один, вообще незнакомой конструкции, который Олеся назвала бэтмобилем. И одна двухосная, размером с ГАЗ-66, но внешним видом похожая на уазик-буханку, с вытянутой вверх, метров на семь, телескопической антенной-трубой. Кашээмка, наверное, туда я загляну перед самым уходом.
В каждой машине, кроме командно-штабной, из верхнего люка — даже в арестантском такой имелся, только в задней части кабины, где у дальнобойщиков стоит кровать — торчал боец, с пулемётом на станке. И всё, больше ни единой живой души.
Только вспомнил девушку, и у меня защемило в груди.
На земле, изрытой тяжёлыми «зубастыми» покрышками армейских машин, никаких следов прочитать было невозможно.
Пришлось действовать наугад.
Подошёл к первому «КамАЗу» и ударил дважды кулаком по задней двери.
— Керый, наконец-то ты пришёл, мы уже решили тебя не ждать и пустить мутантку на полшишечки… что? А?..
Открывший мне дверь боец, застыл на несколько мгновений, дав мне все возможности, чтобы быстро и тихо с ним разобраться.
Длинная полая трубка из нержавейки со скошенным острием вошла с такой силой ему в подбородок, пробив толстую резину маски, что согнулась, когда воткнулась в теменную кость. Втолкнув труп, который ещё продолжал моргать, внутрь машины, я влетел следом.
Внутри сидели на скамейке у правого борт трое, ещё один торчал слева. Под ногами троицы лежала Олеська, и один из внешников тискал ей грудь ладонью, стянув ради этого дела защитную перчатку.
Лицо у неё было обмотано бинтом, точнее переносица и лоб.
Зарычав и чуть не потеряв концентрацию, я наотмашь полоснул хирургическим тесаком ближайшего по шее, ударил коленом в голову второго и навалился на урода, который посмел прикоснуться к моей девушке.
Пытаясь сосредоточится на происходящем в тесном объёме кунга, внешники раз за разом попадали под воздействие моего Дара. Они не просто меня не видели, а теряли сосредоточенность, так как постоянно их взгляд падал на меня.
За десять секунд я нанёс несколько ударов, разрезав кому шею, кому лицо.
— Что за шум? — в открытую дверь заглянул очередной враг. Наверное, тот самый Керый, которого ждала вся дружная компания извращенцев. — Охренеть… Тре!..
И поперхнулся брошенным тесаком, который ударил его в прозрачное стекло маски. Убить не убил, но стекло треснуло, а это значило только одно — заражение. Вояка повёл себя совсем по-другому, не как врач, который чуть сам с ума сошёл, когда понял, что вдохнул заражённый воздух. Этот парень тут же потянулся за пистолетом, одновременно заорав:
— Тревога!
Меня он не видел, но хватило вида окровавленных товарищей, бьющихся в агонии.
Мой бросок дал всего несколько секунд, которые я потратил на то, чтобы поднять автомат — знакомый АК-74М, валяющийся на полу рядом с лавкой, сдвинуть переводчик вниз и нажать на спуск.
Знакомые по нашим страйкбольным игрищам, те, кто побывал в горячих точках, рассказывали, что там оружие почти всегда готово к бою. Либо переводчик снят с предохранителя и остаётся только дёрнуть затвор, либо патрон уже в стволе и переводчик огня поднят вверх до упора.
Я надеялся, что местные вояки тоже ценят своё время и жизни, и не желают тратить лишние секунды, от которых может зависеть их жизнь, на следование правилам уставов и наставлений.
Так и оказалось.
Автомат забился в руках, выпуская длинную очередь. Пули выбили искры из двери, толкнули в грудь внешника и унеслись дальше.
Дальше. Быстрей. Движение — жизнь и свобода.
Перепрыгнув через внешника с разрубленной переносицей, который мало что сейчас соображал, я подскочил к люку и снизу вверх высадил остаток магазина в пулемётчика. Пули прошли под фартуком бронежилета и вошли в них живота, пах и бёдра солдата.
Дальше. Дальше!
Скинул пустой автомат и взял другой, добив раненых тесаком, я выпрыгнул наружу и метнулся к «КМШке», потом обозвал себя дураком и бросился назад, чтобы забрать несколько фанат из разгрузки мертвецов.
Если и есть здесь камеры, то выведены они на мониторы командирской машины. Оператор может по гарнитуре вести стрелков, указывая куда стрелять из пулемётов. И тут отвод глаз может спасовать, даже находясь в прострации, стрелки могут вести ствол пулемёта и давить на спуск.
Эх, люка на КШМ нет, какая жалость. С каким бы удовольствием я закинул два зелёных яичка, перед этим освободив чеку от колечка.
Из второго «КамАЗа» выскочили пять солдат, разбежавшихся по пяточку стоянки. Взревели моторы джипов, пулемёты уставились в сторону медицинского домика. Правильно понимая, откуда может исходить опасность, стрелки мигом взяли её источник на прицел. Два пулемётчика — на втором «КамАЗе» и на автозаке, развернули стволы на внешнюю сторону периметра.
Вот только это никак не помогло мне добраться до сидящих в салоне главной машины. Автоматные пули, явно её не возьмут, противопехотные гранаты, на которые я так надеялся, тем более. Впору расстроиться и начать скрипеть зубами, но тут в нашу сторону сунулся бэтмобиль, из люка которого торчал ствол внушительного калибра.
— Да! Есть Бог на свете! — зло оскалился я.
Прицелившись, я дважды выстрелил в пулемётчика, потом пользуясь тем, что скорость у машины оказалась невелика и на броне хватает скоб и углов, за которые можно ухватиться пальцами, заскочил на крышу броневика.
— На! И ещё!
Кидая фанаты в люк, я совсем не думал, что может сдетонировать боезапас в салоне. Злость и отчаяние не давали обдумать свои ходы, действовал на инстинктах, экспромтом. Но вот когда изнутри бронеавтомобиля, через бойницы, вылетели осколки, искры, повалил белый дым и неслабо вздрогнул корпус подо мной — мигом дошло.
Пулемётчик был пристёгнут ремнями, и занять его место без существенной траты времени, у меня бы никак не выходило. Пришлось приспосабливаться лёжа на крыше и, частично, на покойнике. Правой рукой нащупал гашетку, левой взялся за короткий приклад. Никогда бы не взялся стрелять из такого положения и из незнакомого оружия, если бы не ситуация цели на расстоянии «можно доплюнуть» и оружие было приведено к бою его покойным хозяином. И…
Та-да-да-тада-дах! Та-да-да-тада-дах!
Первая же очередь в одно мгновение оглушила, сбила концентрацию, и я на короткое время предстал перед чужими взглядами.
Зато вражеской машине, прилетело по полной. Две очереди, примерно по пять патрон каждая, насквозь продырявила кашээмку, досталось салону и кабине.
Та-да-да-тада-дах!
Следующим стал один из «КамАЗов», точнее его кабина, где увидел шевеление сквозь бронестекло.
А потом из джипа прилетело мне в ответ и пришлось спрыгивать на землю и прятаться под пеленой Дара. Автомат потерял, но нашёл новый, отобрав у одного из бойцов, а самому сломав шею пинком.
