Константин Калбазов - Рубикон. Дважды в одну реку
– Здравствуй, Дим, – протянул ему руку подошедший Табук.
Жест этот местным был незнаком, и его привнес гость из другого мира. Здесь при встрече друзей либо бросались в объятия, оглашая окрестности радостными воплями, либо использовали более приличествующий вариант: стоя лицом друг к другу, протягивали вперед руки и сжимали локти, при этом слегка переплетая предплечья.
– Здравствуй, Табук. Давно не виделись.
– Ты давно не приходил на Кровавый склон.
Что это? Никак в словах Табука сквозит обида? Впрочем, чего еще ожидать от человека, который из чувства долга целиком отдался работе, от которой не в особом восторге, и оказался забыт? Ну, допустим, не забыт, но и так тоже нельзя. Все работает как часы, металл поставляется в Новое бесперебойно. Соловьев уже не в первый раз замечал, что поступает неправильно, оставив своих товарищей без доброго слова, которое порой горы может свернуть. Но с другой стороны, забот и без того выше головы. Нет. Оправдание слабенькое. В будущем нельзя повторять эту ошибку.
– Ты же знаешь, дел слишком много.
– Знаю. Но мальчишки работают, не жалея себя, все ждут, что вот придет Дим, а они его удивят. – Хм… Похоже, не одни только мальчишки.
– Обязательно. Вот завтра же вместе с вами и отправлюсь.
– Я остаюсь, Дим.
– Да, я помню. Тогда я сам отправлюсь с ребятами, а ты пока будешь готовиться. Если отправимся в поход, вам с Гаруном многому нужно будет научиться.
– Я думаю, отправлюсь вместе с тобой.
– Конечно, – легко согласился Соловьев, понимая, что бывшему охотнику, а ныне главному металлургу хочется услышать доброе слово ничуть не меньше, чем мальчишкам.
В этот момент бубны зазвучали громче. Всяческие разговоры прекратились. Вынужден был замолчать и Дмитрий, поймав себя на мысли, что так и не выяснил причину сборища. Припомнив, что праздники обычно сопровождаются пиром и в преддверии этого действа над стойбищем всегда разносятся аппетитные запахи, он потянул воздух носом и… Ничего. Запахи съестного, разумеется, присутствовали, а как же иначе-то, ведь в рулах готовят еду, но это были обычные, повседневные ароматы. Нет пира? Тогда что же это за праздник? В этот момент ему особенно не понравилось то, что он понятия не имеет, какую именно волю должен явить великий дух.
Мысль эта запоздала как минимум на несколько часов: после того, как шаман начинал камлать, отвлекать его категорически запрещалось. В этот момент он взывал к духам, стараясь вызвать их на разговор, и вмешиваться в процесс таинства было крайне нежелательно. Случалось и такое, что шаман мог приостановить кочевье рода. Вот нахлынуло на него, затарабанил он в свой бубен – изволь пристать к берегу и ждать, если он не дал знать, что останется только с сопровождающими.
От происходящего Дмитрий не ждал ничего хорошего. По всему выходит, Вейн начал взывать к духам сразу же после отбытия посла. Получается, что-то задумав, он пожелал самым решительным образом отгородиться от Дмитрия, чтобы тот не имел возможности в чем-либо его переубедить. Учитывая недавние настроения старика, происходящее Соловьеву нравилось все меньше и меньше.
Наконец с восточной стороны площадки появились шесть шаманов. В шаманы они посвящены совсем недавно, пройдя ускоренное обучение у Вейна и им же проведенные через ритуал. Конечно, они все еще продолжали получать знания, но и оставлять роды без шаманов никак нельзя. Вейн стар, а если не станет шамана, кто проведет ритуал? Тогда за помощью нужно будет обращаться к соседям. В мир духов обязательно должен ввести наставник, иначе никак.
Кстати, Дмитрий стал замечать, что, несмотря на настрой, старательно демонстрируемый землякам, Вейн сам во что-то такое верит. Соловьеву, разумеется, не проникнуться всем этим, да он и не пытался, но с другой стороны, даже в его мире люди куда более образованные верят в сверхспособности шаманов. Ладно. Для него это все равно за гранью понимания. Он верит в свои силы, верит в то, что его усилия пойдут на благо сауни, и этого ему вполне достаточно.
Вообще-то на сегодняшний день племя состоит из одиннадцати родов, но в пяти, как и в роду Пса, ученики шамана совсем уж юные. Прошедшие посвящение тоже особо возрастом не выделялись, самому старшему едва минуло семнадцать, но они хотя бы уже считались взрослыми.
Едва появились шаманы, как настроение Дмитрия тут же ухнуло вниз, а в голове тревожно забил набат. Одежды из выбеленной кожи. Султаны из перьев горного орла, спускающиеся до пят. Сегодня шаманы предстали в облике великого духа. Это значит, что они будут взывать к высшему божеству для принятия серьезного решения…
Глава 7
Дважды в одну реку
– Вейн, это был удар ниже пояса.
А как еще назвать то, что произошло на площади прошлой ночью? Танец и камлания, продолжавшиеся несколько часов кряду, в своем завершении имели прямо-таки судьбоносное решение. Решение, подобного которому не было среди всех четырех племен. Великий дух возжелал, чтобы у сауни появился верховный военный вождь. И первая задача, стоящая перед ним, – благое деяние по возвращению детей сауни.
– Я знаю, Дима.
– Ты знаешь?! Нет, вы слышали – он знает! – Возмущенная Лариса стояла напротив старика со сжатыми кулаками и, казалось, готова была на него наброситься.
– Лариса, сядь.
– Дима, да он…
– Сядь, кому говорю! – слегка повысил голос Соловьев и, когда недовольно сопящая супруга опустилась на табурет, закончил: – Сделанного не воротишь. – Затем перевел взгляд на старика. – Но зачем, Вейн? Ведь мы уже все решили.
– Я знал, что ты воспротивишься, потому так и поступил. Но, по сути, мой поступок не идет вразрез с нашим решением. Посуди сам. Хакота пришли к нам со словом, и мы определили им условия, при которых готовы жить мирно. Магаки никак не проявили себя, значит, с ними мы продолжаем враждовать. Если дружба и вражда не будут иметь отличий, то какой смысл хакота договариваться с нами? Почему они должны возвращать нам детей, которых уже считают своими? Нужно дать им понять, что если они не поступят таким образом, то это им будет стоить дорого. И потом, как посмотрят на происходящее наши соплеменники? Получается, мы готовы выкупать наших детей у хакота, а тех, кто попал к магакам, спокойно оставим, не предприняв ничего для их возвращения. Мы уже говорили о том, что сауни нужен лидер, и о моей старости. Я не вижу, как еще можно добиться того, что все будут готовы идти за тобой. Да, я работаю в этом направлении, но за героем люди пойдут сами. Если мы станем выменивать одних детей у хакота и бросим других у магаков, это опять расколет племя.
– И ты решил начать войну?
– Она уже идет, Дима. Только с хакота появился шанс договориться, а с магаками пока его нет. Нужно подтолкнуть их к этому, как и хакота. Пока последние еще не приняли решение, до их слуха должна дойти весть, что стойбища магаков подвергаются нападениям. Отбери только тех, в ком ты будешь уверен, что они не опьянеют от успехов и не станут зарываться. Несколько стремительных ударов. Даже если тебе удастся вернуть десяток детей, это успокоит сауни, даст понять людям, что, несмотря на нашу слабость, мы не собираемся бросать свою кровь.
– Ты все это спланировал уже тогда, когда прибыл Отта? Именно поэтому ты позволил себя уговорить и не стал усложнять?
– Разделяй и властвуй, Дима.
– Вообще-то это подразумевает под собой стравливание соседей, чтобы им не было никакого дела до нас, – подала голос Лариса.
– Почему именно так? – вздернул бровь Вейн. – Если вывести из войны одних врагов и с другими остаться один на один, разве это не успех?
– Сомнительный какой-то успех. Их в любом случае окажется больше в разы, – решила все же отстаивать свою точку зрения Лариса.
– Правильно. Но только в поход против нас сможет выступить не больше трети, к тому же без союзников. Это получится куда меньше, с таким количеством мы справимся.
– Мы еще не вывели из дела хакота, – попробовал охладить Вейна Дмитрий.
– Ну так ты этим и займешься.
– Возможно, ты прав. Возможно, ошибаешься. Но в любом случае ты не оставил мне выбора, – сжав кулаки, процедил Дмитрий. – Еще раз так поступишь, и я за себя не ручаюсь.
– Так ты согласен?
– Нет, не согласен. Но вынужден буду поступить так, как того хочешь ты. Однако на чудеса не надейся. Я возьму с собой десятка два, может, чуть больше. Новый нельзя оставлять без защиты. Кого поставишь во главе?
– Ты не понял? Теперь все, что касается войны, решает верховный военный вождь. Как решишь, так и будет.
– Значит, на время войны я буду принимать решения за все племя?
