Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом
Грин приблизился к столу, внимательно присматриваясь к манипуляциям старика.
– Но ведь оно даже для моего мизинца маловато…
– Решаемо. И весьма просто.
– А вот насчет любовной забавы… – И так тяжело вздохнул, что Гонта не выдержал и рассмеялся:
– Ух как тебя желание-то прихватывает!
– А что в этом смешного? Дело молодое, правильное… Жаль, что неосуществимое…
Волхв закончил приготовления, велел рыцарю сесть на стул и левую руку положить в глубокую миску из фаянса. Затем аккуратно надел кольцо на кончик его безымянного пальца и принялся засыпать ладонь разными порошками.
– Первая проверка истинности колец от самой богини: их умение подстраиваться под любой размер. Сейчас мы капнем вот этим раствором… Теперь вот этим… Не дергайся, словно женщина! Оно и должно немножко жечь. Но бояться нечего, мясо не сварится… Теперь сам, на ощупь, пробуй надеть колечко полностью… О! Видишь, как здорово получилось!.. Не вынимай руку из жижи!
Далее он не только продолжил сыпать-сливать всякую вонючую гадость в миску, но и вернулся к прерванному разговору:
– А по поводу утех любовных, так не все с тобой и с ведьмой-вампиром однозначно. Почитал я ту тетрадку, что она тебе дала. Где некий тип описывает свое сожительство с вампиром. И несколько интересных мелочей приметил. Если приплюсовать к ним твое особенное, отличное от других людей состояние и тот факт, что ты выжил однажды после ее ответного, нечаянного прикосновения, появляется уникальная возможность. Уж не знаю, как оно у вас получится в натуральном виде, но имеются у тебя шансы не только прикасаться к Зареславе, но и ответные ласки получать без опасения умереть. Причем довольно неплохие шансы, как я удостоверился после дополнительного прочтения одного старинного трактата.
Вроде следовало радоваться таким разъяснениям, но Василий почувствовал нарастающую тревогу:
– Иначе говоря, я слишком особенный? А то и совсем не человек?
– Не льсти себе! – рыкнул на него Гонта и добавил со смешком: – Одним из богов тебе стать не суждено. Да и любой мой коллега, тебя обследуя, не заметит никаких отличий от обычного человека. Но вот у твоих детей вероятность вырасти сильным власнечем увеличивается многократно. Этим будут пользоваться все, кто узнает. И не думай, что всегда по твоей воле. Да что там говорить о будущем, уже начали пользоваться.
Тупо уставившись на опекуна, Василий попытался сообразить, о чем или о ком идет речь. Но в голову не пришло ничего иного как:
– Алманзи Ферро?! Она узнала во мне перерожденца?! И захотела от меня ребенка? Потому и пыталась…
– Окстись! – оборвал его лепет Гонта. – Кто она такая, чтобы увидеть невидимое и понять непонятное? И твои суждения порой меня поражают своей наивностью и недалекостью. Вспомни, как принимал тебя у себя Агап Гирчин. Кто с тобой спал? Как ублажал и каким развратом с тобой занимались его женщины? Так называемые пациентки. А? Сообразил?
– Так они ведь больные! – стал пунцоветь Грин. – Они как раз только лечились от бесплодия. Да и вообще!..
Он осекся под скептическим взглядом старика. И сразу припомнил, что могут местные колдуны, какими страшными тайнами они обладают и какими диагностическими способностями владеют. Так что вполне возможно, что Агап, знающий о сути перерожденца и его главной особенности, умышленно помог своим пациенткам забеременеть именно от него.
Осознавать подобное оказалось стыдно, обидно и неприятно. И наверняка все эти эмоции отразились на лице, потому что волхв добродушно рассмеялся и приступил к утешению:
– Да это все нормально! Будь у меня подобные девицы на излечении, я бы сам аналогичные игрища устроил. Чем больше людей, умеющих обращаться с волшбой, тем прочней и стабильнее общество. А уж когда контингент власнечей резко увеличивается в одном отдельно взятом баронстве, можно легко образцово-показательный порядок навести и шикарный достаток устроить.
Грин уже додумался до очередного следствия и заволновался еще больше:
– Может, тебе показалось?
– А-а! Понял причину моей информированности? Молодец! Но в таких делах у меня промашек не бывает. Я сразу понял, что две красотки, восседавшие по бокам твоего баронета Гармаша, беременны. И тут же проверил, что отцовство на тебе висит.
– Еще две, – поник головой Грин, – остались лежать с переломами в городке под Вищином…
– Их тоже гляну. Но результаты можешь предвидеть сам. Кстати, сегодня распорядились перевезти их сюда.
– А три женщины отравились в замке…
– Сочувствую. Имей в виду, что о своем отцовстве заявлять, а потом и опекать будущих детей ты не имеешь по нашим законам никакого права. Каждой женщине найдут достойного мужа, который и будет по всем понятиям считаться отцом.
Рыцарь покачал головой, словно зачумленный:
– Как тут у вас все просто… Я так не могу.
– Ха! Не может он! Ну тогда сразу забудь о Зареславе! – перешел к самому неудобному моменту старик. – Ибо, узнав о твоих похождениях, она может отнестись к твоей любвеобильности несколько иначе. Сам понимаешь, насколько женщины порой непредсказуемы, особенно в ревности.
Он понимал. Еще как понимал! Опыт имелся немалый еще в прежней жизни. Достаточно было представить нарастающее недоумение на личике ведьмы. Представлять ее гнев и возможности отомстить – не хотелось. Сердце заныло, словно призывая не дурить. Грин и Боджи пришли к единодушному мнению: «Местные законы нарушать нельзя. Пусть даже они неписаные и призваны действовать лишь в отношениях между обладателями колдовской силы. Точка!»
Пришлось заверить волхва, что сам будет держать язык за зубами и кого следует предупредит, чтобы статусом молочного брата не хвастался. Поскольку рука все еще должна была некоторое время оставаться в пузырящейся колдовской кашице, собеседники перешли к другим темам. Хотя больше говорил все-таки более информированный Гонта.
На допросах Алманзи рассказала много интересного про предателя Жаная. Тот оказался по происхождению грек, хотя в данный момент пытался прикрываться саном римского священника. Перед ним стояла задача вбить клин между Великим Литовско-Новгородским королевством и князьями Великой Скифии. Как Жанай оказался в отряде рыцарей вищинского князя, дочь графа не знала и предположений не выдвигала.
Зато много сказала о внутренней конфронтации между знатью королевства и о тех личностях, которые поддаются на подкупы Золотой Орды. Исходя из этого вищинский князь и его приближенные приготовились нанести соответствующий удар. А самых одиозных личностей из стана врага отныне должны были без лишнего шума попросту уничтожать физически.
Средние века! О какой терпимости и всепрощении могла идти речь?
На уговоры или перевоспитание тоже не было ни сил, ни времени, ни желания.
Пока рука оставалась в плену бурлящего раствора, Грин не решился заговаривать о пайцзе. Зато для личной просьбы момент был подходящий.
– Тут такое дело, уважаемый. Нужен толковый управляющий замком. И чтобы мог попутно с двумя деревеньками управляться. Ко мне на родину. А то мать совсем с хозяйством после смерти деда и отца не справляется.
– Есть у меня в одной деревеньке справный жупан, – без малейших раздумий ответил Гонта. – Давно пора его выше веси ставить, да некуда. А у тебя справится, да и себя покажет в самостоятельном деле. Можешь его хоть завтра отправлять, если при личном знакомстве понравится.
– Хорошо-то как! Как все просто решается. Еще бы так легко толмача отыскать, который бы мог письма из Золотой Орды перевести. А? Причем надо учитывать, что язык там не один и письменностей, которыми пользуются в империи азиатов, сразу несколько.
Старик взглянул на перерожденца из-под нахмуренных бровей. Но немедленно требовать объяснений не стал. Просто продолжил внимательно осматривать вынутую из смеси руку рыцаря. Причем кожа руки теперь смотрелась неестественно зеленоватой, почти лягушачьей. Придя к каким-то выводам, проворчал с ноткой хвастовства:
– Неплохо получилось. Теперь просто жди. Ну и мысленно пытайся дозваться свою вожделенную ведьмочку… А толмач-то тебе зачем?
Вытирая руку поданной тряпкой, Шестопер быстро рассказал историю нахождения пайцзы с письмами, важность ее для азиатов и обосновал мотивы, которые требовали все найденное надежно спрятать.
Когда закончил, переспросил:
– Так есть человек, способный перевести сложную писанину азиатов?
– С тобой не соскучишься! Почему ты всюду свой нос суешь? Почему нигде без приключений не обходишься?
– Так уж и всюду? И разве плохо нашей стороне такие трофеи заполучить?
Старик вынужденно покивал и тут же пожал плечами. Вполне возможно, что в особую ценность пайцзы он не верил. Зато письма его явно заинтересовали.
