Валерий Афанасьев - Путь генерала
Бонкр печально вздохнул:
– Это все скука. Три недели только тренировки. Спасибо тебе, – повторил он еще раз. – Я не знал, что ты умеешь говорить.
Настала очередь Саши пожать плечами.
Рябой получил сполна, но на этом все не закончилось – он отомстил. Случилось это на следующий день. С утра новичков, как обычно, построили. Известие о том, что немой заговорил, успело облететь лагерь – не так много событий могло внести разнообразие в скучную жизнь. Человек со свитком появился вновь – пришла пора длинному прочерку превратиться в имя.
– Так-так, наслышан, наслышан. Сейчас запишем все, что положено. Откуда ты родом?
– Это далеко. На севере.
Саша мог поклясться, что о стране под названием «Россия» здесь никто никогда не слышал.
Писарь хмыкнул и продолжил расспросы:
– Как тебя зовут?
– Арт… – Резкая боль пронзила спину Саши, заставив стиснуть зубы и замолчать на первом слоге фамилии.
– Арт? Что ж, так и запишем.
Саша шагнул вперед и упал, теряя сознание.
Глава 3
Новобранцы принимают первый бой, но проходит он не совсем так, как ожидалось
Рябого задушили той же ночью. Кто это сделал, узнать так и не удалось. Его соседи по палатке клятвенно заверяли, что спали и ничего не видели. Люди из других палаток тоже утверждали, что не заметили ничего подозрительного. Капитан, как и положено, провел расследование. Впрочем, он не слишком усердствовал, скорее всего, это было лишь для проформы. Видимо, рябой был ему тоже не слишком симпатичен.
Сашино ранение, к счастью, оказалось не таким серьезным, как можно было предполагать. Очнулся он в отдельной палатке – видимо, в лагере существовало что-то наподобие медицинской службы. На рану была наложена тугая повязка, спина почти не болела, вернее, не болела до тех пор, пока он не попробовал пошевелиться. Резкая боль резанула по левой лопатке, отдавая в бок.
– Тихо-тихо. Лежи спокойно. В ближайшую неделю о прогулках и не мечтай. Ты, парень, еще хорошо отделался – лезвие скользнуло по ребрам и ушло в сторону. Да и нож был недлинным. Точнее даже не нож, а заточенный кусок металла. Действовать таким несподручно, зато в рукаве прятать удобно.
Доктор выглядел строгим. Именно выглядел, а не был: есть такая напускная строгость, за которой некоторые прячут мягкость характера.
– Рана несерьезная? Отчего тогда я свалился? Стыдно. – Саша смутился.
– Не переживай, Арт. Это был просто болевой шок. Такое случается иногда и не от слишком большой раны.
Арт? Почему его называют Арт? Может, с кем-нибудь спутали? Ах да, писарь не расслышал полностью его фамилию и записал только ее первый слог. До имени вообще не дошло.
– Что со мной будет дальше? – поинтересовался Александр.
– Да что с тобой будет? Подлечим немного – и вернешься обратно в свою команду. Через три недели будешь бегать как молодой.
Саша улыбнулся. Он и так нестарый. Ему еще и тридцати нет, а выглядит даже моложе.
Доктор был в годах – этакий бодрячок из числа таких людей, которые сохраняют подвижность до самой смерти. Если бы не напускная строгость, наверняка он мог бы быть приятным собеседником. Это не значит, что сейчас он был неприятен, просто старался скрыть свою истинную суть, да и с чего бы ему откровенничать с незнакомым человеком, к тому же пациентом. Саша решил, что с доктором надо непременно подружиться.
За все то время, пока Александр был на лечении, в госпитале (если можно так назвать медицинскую палатку) побывали лишь несколько человек. Как-то зашел капитан – осведомиться о состоянии здоровья пациента. Надо же, какая честь. Впрочем, вряд ли он питал к Саше дружеские чувства, скорее исполнял свой долг. Несколько раз к лекарю обращались люди из числа гражданских (но не из группы Саши) с небольшими травмами, один раз зашел солдат с вывихнутой рукой, которую доктор быстро и умело вправил. Вот и все посетители. Остальное время Саша и эскулап оставались в палатке вдвоем, за исключением тех случаев, когда лекарь отсутствовал.
Вот он – источник информации! Порасспросить доктора было бы полезно, но показывать свою полную неосведомленность об окружающем мире не стоило, выведывать следовало осторожно.
Понемногу, окольными путями Александру удалось кое-что выяснить. Крепость была временным укреплением и располагалась недалеко от границы. Были в стране и другие крепости, и не только деревянные, но и каменные, служившие, например, для обороны городов. Королевство было заселено довольно плотно. Саше «повезло» оказаться в приграничном районе, практически не населенном. Что до покинутых поселков, то это объяснялось эвакуацией всех мирных жителей из приграничной полосы. В этом король был последователен и непреклонен. Да, о самом короле тоже удалось кое-что узнать. Был он уже не молод, но достаточно крепок, правил страной, по мнению доктора, неплохо, и, если бы не беспокойные соседи, жизнь в Латардии была бы хороша.
Насколько это правда, Саша не мог сказать. Сваливать неприятности на внешнего врага – излюбленный прием всех властителей. Судя по тому, что из приграничной полосы отселяют население, враг действительно был, причем вполне конкретный, а не какой-нибудь мифический.
Насчет самого врага узнать удалось немного. Противниками королевства были мапри. Нрава, по словам доктора, дикого и необузданного, вида – ужасного. Мапри жили отдельными племенами, которые порой объединялись для набегов на соседей. Ну что ж, хоть какая-то информация. Принимая во внимание то, что прямых расспросов следовало избегать, – не так уж плохо.
Через неделю доктор разрешил Саше прогулки, предупредив, чтобы не усердствовал и берег рану. Пациент чувствовал себя вполне сносно, если учитывать, что с момента ранения прошла всего неделя. Мази, которые использовал доктор, творили чудеса: раненый уверенно шел на поправку.
Сашину группу в полную силу гоняли по полигону. К бою на мечах прибавились упражнения с коротким копьем. Александру приходилось наблюдать за всем этим со стороны, даже поговорить как следует со своими знакомыми не удалось.
– Привет, Арт! – крикнул на бегу Бонкр.
– Привет!
– Привет!
Еще несколько человек поспешили поздороваться. Десятник кивнул, но останавливать занятия не стал, поторопив новичков.
Через неделю прогулок доктор разрешил Саше делать несложные физические упражнения, а спустя еще семь дней выписал из госпиталя. Но на это почти никто не обратил внимания, так как выписка совпала с гораздо более значимым событием.
Первым признаком решительных изменений стал внешний вид воинов, занимающих лагерь. Вместо легких кожаных курток они теперь были одеты в более плотные, расшитые металлическими пластинами. И теперь все солдаты были при полном вооружении.
Изменения коснулись и гражданских. Началось все с общего построения. Саша занял место в своей группе. Капитан вышел в центр площади. На этот раз лингвист понял его речь почти полностью.
– Добровольцы! Должен вам сообщить, что время вашего обучения подошло к концу!
Добровольцы? Это что же, выходит, что и он тоже? Интересно, а его, Александра, кто-нибудь спрашивал? Интересовался его доброй волей? Впрочем, похоже, с другими гражданскими дело обстояло примерно так же, как и с ним.
– С этого дня вы принимаетесь в ряды нашей доблестной армии, и вам выплачивается жалованье! – продолжал толкать речь капитан. Слова о жалованье были встречены дружными приветствиями.
Саша кричать не торопился. За эти деньги с них спросят по полной программе, или он ничего не понимает в армии.
Надо же. А он-то напридумывал: плен, гладиаторы… Все оказалось намного проще – их добровольно-принудительно набрали в местную армию. Опять! Семь лет назад Саша уже отдал свой долг родине. Сполна. Вот только где она – эта родина? Да и здесь, похоже, никого не интересует его мнение по вопросам обороны.
– Сегодня же вы выступаете для усиления приграничного гарнизона Номингема! Вас ждут слава и почет! Король надеется на вас! Забыт не будет никто! В путь!
Эти слова были встречены с куда меньшим ликованием, чем известие о выплате жалованья. Да, похоже, патриотизмом горят не все.
Сразу после завершения речи им выдали по три монеты (много это или мало, Саша понятия не имел) и начали раздавать обмундирование. Каждому новобранцу полагалась куртка с нашитыми металлическими пластинами, как и у воинов в крепости (в основном куртки были уже поношенными), обтягивающие штаны, шлем и кожаные сапоги. Сапоги Сашу откровенно порадовали – не новые, но кожа добротная, подметки прочные, в такой обуви ходить и ходить. Кроме того, выдали походные мешки тем, у кого не было своих. А еще новобранцев экипировали щитом, мечом с ножнами или копьем. Незатейливо.
Десятники, проводившие обучение групп, остались их командирами и на марше. Правда, несмотря на звание, командовать им приходилось совсем не десятью новичками – группы были более многочисленные. Но это объяснялось недостатком командного состава.
