Алексей Свадковский - Игра Хаоса
Но мне тогда повезло: оказавшись здесь впервые, я даже толком не знал, куда попал. Не рискуя лезть в незнакомый мир, едва взглянув на огромных насекомых, снующих повсюду, я предпочел остаться на поляне, где ждал, пока зарядится Компас, чтобы поскорее убраться из этого пугающего места. В руках я держал странный толстый браслет, найденный благодаря карте сокровищ. Я прочитал описание этого предмета, появившееся в моей Книге после того, как взял его в руки: «Он поймет то, что ты понять не в силах». Немного подумав, нацепил его на руку.
Я сидел, потягивая вино из фляжки (темно-красное, из Фарина), и грыз сухарь, пытаясь понять, что же такое мне попало в руки и что мне с этим делать, когда появились муравьи-воины, со всех сторон бросившиеся ко мне из темноты ночи. Даже сообразить ничего не успел, как меня окружило десятка полтора этих тварей. Они приближались ко мне, вереща, скрипя и попискивая.
— Враг! Враг! Убить! Убить!
Я с перепугу чуть сухарем не подавился. Выплюнув его вместе с вином, и не совсем понимая, что я делаю, я заорал:
— Я не враг! Не враг! — и чуть было не убившие меня твари остановились в шаге от меня; огромные жвала застыли на расстоянии ладони. Я стоял, боясь шелохнуться, а они о чем-то переговаривались между собой, поскрипывая и попискивая. Потом один из них убежал, а другие остались караулить.
Я стоял так довольно долго среди огромных насекомых и молился про себя всем богам Хаоса, чтобы Компас поскорее зарядился. Но удрать не успел. Появился большой синий муравей. Он подполз и долго обнюхивал меня и мои вещи, лежавшие на земле. Больше всего его заинтересовал кусок сахара, который я достал из сумки, чтобы съесть вместе с сухарем: я всегда любил сладкое. Он-то мне и спас жизнь. Здоровенная тварь подхватила его с земли и куда-то с ним убежала. Ближе к утру она снова появилась. К этому времени я устал просто зверски: всю ночь стоять на ногах, боясь лишний раз пошевелиться… Я даже помочился в штаны, решив, что это безопаснее, чем пытаться пописать нормально: мало ли как эти твари отреагируют, глядя на то, как я мочусь на кустик или землю. Посчитают, что я нападаю или мечу их территорию — и все, конец. А штаны — хрен с ними, отстираются.
Когда синий урод появился, я ему даже почти обрадовался как родному. Он что-то пропищал, и черные твари отошли от меня, а я без сил сел на землю: ноги уже просто не держали. «Чиновник», как я его потом назвал, подбежал ко мне, еще раз обнюхал и начал разговор:
— Мир, не мир.
Подумав, я выбрал первый вариант. Воевать я тогда точно не был готов, поэтому произнес:
— Мир.
Браслет на моей руке засветился и что-то проскрипел, а я, обалдев, уставился на него. Не ожидая чего-то подобного в момент нападения, я от неожиданности и страха не обратил внимания на то, как у меня получилось сообщить муравьям, что я не враг.
Довольный моим ответом, синий опять что-то начал скрипеть. «Обмен, обмен!» — перевел браслет.
Тут я уже задумался: что на что он собрался менять?.. Идей как-то не было, но и отказываться было нельзя. Даже если эта тварь мне ногу откусит — хрен с ним, главное живым остаться. Зелья лечения есть, кровь остановить сумею. Добраться бы до Города игроков, а новая нога со временем вырастет.
Нужно было поскорее убраться оттуда, поэтому, решив не мудрствовать, я произнес два раза:
— Обмен, обмен.
Видимо довольный моим ответом, муравей закивал и опять что-то начал скрипеть и пищать, а браслет перевел новый вопрос:
— Еда? Еда?
Вот это меня однозначно поставило в тупик. Что бы это могло значить? Я едва мог предположить, чего он от меня хотел: то ли меня собирался сожрать и спрашивал моего разрешения, то ли, наоборот, собирался накормить. Но при чем здесь тогда обмен? Хаос его знает! Нужно было что-то говорить, поэтому я обреченно произнес:
— Еда. Еда.
Услышав мой ответ, муравей опять закивал башкой, что-то проскрипел своим, и они все вместе убежали, оставив меня одного на поляне. Ни хрена не поняв из произошедшего, я начал стягивать с себя опозоренные штаны перед прыжком в новый Осколок: мало ли с кем я там встречусь, да и самому как-то некомфортно путешествовать по мирам в таком виде. Не успел я достать из сумки новую одежду и надеть ее, как появилась новая тварь, только меньше черных в два раза, не такая страшная и коричневого цвета. Положив что-то возле меня, она тут же исчезла в этих грибных джунглях. Я в недоумении рассматривал то, что она мне оставила: маленький кулек прозрачно-зеленоватого цвета, в котором что-то плескалось, и завернутую в паутину какую-то то ли гусеницу, то ли личинку, начавшую шевелиться, едва я взял ее в руки. Хотел вначале выкинуть эту гадость назад в джунгли, откуда мне ее принесли, но природная жадность и любопытство не позволили.
Засунув всю эту гадость в сумку и призвав Компас, поспешил убраться из этого мира. Про эту гадость даже успел забыть — лежит себе в сумке, да и ладно — пока на торговой площади не решил разобрать сумку. Не хватало места для новых покупок, вот я и решил избавиться от всякого хлама и мусора, собранного в мирах. Присел на торговой площади, вертел в руках эту личинку, и думал, куда ее закинуть подальше, когда ко мне подлетел маасари, человек-мотылек. Увидев, что я держу в руках, он, захлебываясь слюной, начал верещать:
— Сколько ты за это хочешь?
Я даже не сразу понял, о чем это он, а он вокруг меня наяривает, от возбуждения даже на месте парить спокойно не может. Тычет пальцем в личинку, и снова верещит:
— Продай!
Ну тут уж я не растерялся!
— Сколько ты за нее готов заплатить?
— Пятьдесят дайнов!
Ни хрена себе! Я от неожиданности чуть не выронил личинку. Так много — за какую-то мерзость! Но тут к нашему торгу присоединился новый участник. Еще один мотылек подлетел; видимо, хотел пообщаться с первым, но, увидев, что я держу в руках, тоже начал верещать и требовать, чтобы я продал это ему. Тут уже запищал первый. Я сказал, что вещь будет принадлежать тому, кто за нее больше заплатит. В общем, мы устроили аукцион. Торговались долго: никто не желал уступать. Личинку купил все-таки первый, заплатив за нее почти двести дайнов.
А я стал разбираться в произошедшем. Расспросив знакомых в баре и на торговой площади, быстро прояснил ситуацию. Осколок, в котором я побывал, называли Муравейником, и с его обитателями довольно долго торговали, особо никого не трогая: охотиться и убивать муравьев было делом хлопотным и опасным. Мир, в котором они живут, огромен, а Осколок — место, в пределах которого может передвигаться игрок, — невелик, чуть больше десяти тысяч шагов длиной и менее трех шириной. Скрыться на таком некуда, а при нападении муравьи будут тысячами атаковать дерзнувшего, не считаясь с потерями и не страшась смерти; не уверен, что они вообще знают, что это такое. Поэтому с ними предпочитали торговать, благо было ради чего. Выделения желез муравьев весьма ценили в мирах Техно: из них готовили какие-то дорогие вытяжки, используемые в медицине и косметологии, а личинки обожали маасари — для них они были изысканным лакомством.
И все было прекрасно, пока циклов шестьдесят назад на муравьев не напал какой-то неизвестный игрок, решивший не возиться с торговлей, а разом получить и выделения муравьев, и эмбиент с дайнами. Он чуть не убил королеву, разрушил муравейники, истребил немало солдат и гвардейцев королевы. Погибла даже часть свиты. Но игрок переоценил свои силы и недооценил насекомых. Королеву успели спасти, а вот игрок спастись не успел: его задавили числом тысячи муравьев. Они добрались до него буквально по трупам сородичей, не обращая внимания на заклятия и на призванных игроком созданий. Почему игрок не отступил, я так и не понял: то ли был слишком глуп и не успел зарядить Компас для прыжка перед атакой на Муравейник, то ли просто не успел им воспользоваться из-за случайности… но он погиб. С тех пор муравьи атаковали любого чужака, появлявшегося в их мире.
Близилась ночь. Две небольшие луны уже показались на небосклоне. Дневные насекомые умолкали, а ночные еще не проснулись. Огромный цветок, сожравший мокрицу, сложил лепестки в бутон и закрылся до наступления следующего дня. Я достал небольшой светильник, купленный мной на Свалке, и при его голубоватом свете листал трактат об искусстве войны, хотя и с трудом мог вникнуть в смысл написанного. Есть не хотелось, пить тоже. Я сильно нервничал в ожидании предстоящей встречи: получится или не получится. Чтобы немного успокоиться, достал фляжку и сделал несколько небольших глотков. Сильно увлекаться спиртным не стоит: голова мне сегодня нужна ясной.
Наконец кусты рядом с поляной зашуршали и я увидел того, кого все это время ждал: громадный, темно-бурого цвета муравей, в сопровождении свиты, подбежал к поляне. Его всегда сопровождали гвардейцы: крупнее обычных воинов, и панцирь у них был золотистого цвета. Муравей нетерпеливо заскрипел:
