Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4 (СИ)
— Ну и хрен с этим протазаном. — Назло его сочувственным взглядикам ответил я. — Прямо сейчас мы в драку не полезем, а бежать на противоположную сторону поселка, а потом обратно, мне в лом.
…Витек только укоризненно покачал головой. Уважающему себя воину появиться на таком собрании без оружия, это все равно, что политику на митинг без штанов придти. Но возражать не стал. То ли булыжник мой его вразумил, то ли полученное спецзадание по начертанию магических знаков.
— Что у нас с травками? — Спросил я у своего ученика, пока мы шли с ним через весь лагерь на ровную площадку за ближайшим холмом, которую Гит’евек выбрал для строевых занятий. Я как-то, не подумав, назвал ее «плацем» в компании Старшин, а они, решив что это слово, судя по непонятности, несомненно является волшебным, начали так называть площадку на полном серьезе.
— Мало травок совсем. — Устало вздохнул Витек. И добавил, оправдываясь. — Весна еще только, а многие травы только к лету поспеют.
…М-да, а вот это уже хреново. Среди «непоспевших» к разборке травок значится и моя любимая «горькая», которая тут едва ли не половину всей фармакологии составляет, особенно по части лечения ран.
— Бинты?
— Вроде хватает… Бабы с прошлой битвы отстирали …остатками мыла. Эх, надо бы нам еще где-нибудь тканью разжиться. А то эти уже плохие совсем — рвутся!
— Ага. Щас я тебе ткацкий станок сделаю…
— Чего? — …Слово «станок» Витек уже знал и ассоциировал его с очередными техническими ништяками, про которые его шаману поведали духи.
— …Волшебное слово, которое ты на скале будешь вырубать, тебе через плечо. — Буркнул я, пытаясь сменить тему. — Сейчас расскажешь ему про ткацкие станки, он Осакат протрепится, а она всем бабам разнесет. Потом этот старый олух Ундай краем уха услышит, навоображает себе выше крыши. И начнет трепать по всем степям и горам про чудо-станок, который сам собой ткань делает прямо из воздуха, и никаких ниток или шерсти ему не надо. И ко мне заявится делегация, которая будет ныть и конючить насчет «сделай чудо-станок».
А будто я знаю, как его делать! У меня представления о ткацком станке чисто теоретические, рама там, уток… еще чего-то… А такие тут и так есть. У горцев я точно такие станки видел. …Может конечно парочку-другую усовершенствований и смогу им предложить, но ведь это надо будет все бросить и вплотную заниматься только этим. А у меня и так дел по горло.
Я уже так с жерновами облажался. Как-то ляпнул Тишке, что зерна можно растирать без всякого труда. И теперь вся бабская половина племени считает меня жлобом и гадом, за то что я до сих пор им этой штуки не сделал. А когда мне ее спрашивается делать? Я как пчелка, целыми днями в трудах и заботах. …Да и опять же не знаю я как их делать.
Это только со стороны легко кажется. «Автомобиль потому едет, что у него под капотом двигатель работает, который на бензине. А чтобы колеса в разные стороны поворачивали, в кабине специальный руль есть…».
Все легко и просто. …Только ВАЗ почему-то, сплошь ведра с гайками лепит. Которые сразу после выпуска с конвейера в ремонт отгонять надо.
В любом техническом приспособлении круче молотка есть куча тонкостей и мелочей, без которых оно работать не будет. …Да и в молотке тоже! Я когда прошлой осенью на берегу мастерскую свою делал, с этими молотками намаялся. Пока не вспомнил про клин, который в рукоять вбивают, чтобы молоток с нее не слетал, так чуть пару раз сам себя не зашиб. …А вы говорите — ткацкий станок!
Впрочем я тут одному мужичку из подгорных, который с камнями работать хорошо умеет, заказал жернова вырубить и даже описал свое представление о том, как они должны выглядеть. Он вроде обещал, что сделает, после того как мы плотину построим. Вот только что из этого получится?
А так, конечно, прикольно будет, если мы водяную мельницу замастырим. Тут не то что благодарность ирокезих… тут все бабы степей, побережья и гор нашими будут. Но это все дела такого далекого будущего… почти как и фаянсовый унитаз.
…Угу! Особенно учитывая, что Лга’нхи, услышав про свой (а как же иначе, ему же духи обещали) Амулет, нагло заныканный аиотееками в Храме своего божка, сразу вознамерился идти его отбивать. Еле уговорил с этим не торопиться, обосновав это необходимостью выполнять обещания, данные Леокаю и Мордую.
Но отделаться от этой затеи мне точно не удастся. …Потому как, «…Пацан сказал, пацан сделал». Иначе не то что соплеменники, даже народ в дальних царствах этого не поймет. Так что откладывай не откладывай, а дальний и абсолютно безумный и самоубийственный поход на другой берег моря будет висеть надо мной дамокловым мечом… А вы мне тут про какие-то жернова талдычите. Тыщи лет бабы камнями обходились, могут еще тыщу подождать, пока я со всеми делами не разберусь!
— …Чего???
— Пришли говорю. — Вырвал меня Витек из глубокой задумчивости о несовершенстве мира.
И правда. Вон Гит’евек со Старшинами, присев в сторонке, о чем-то о своем базарят, а вокруг уже толпа ирокезов человек в тридцать собралась. Гомон стоит на всю степь, а я — ноль внимания. Что-то совсем со мной не ладно. Тут человек таких глубоких погружений в себя позволить себе не может. Это где-то Там, в Москве, чересчур глубоко задумавшись, рискуешь в столб лбом влететь, либо о канализационный люк споткнуться. А тут таких думателей окружающий мир быстренько на шашлык пускает. Надо срочно брать себя в руки, а то и в степь уходить не придется. А у меня все-таки ребетёнок на шее висит. …С Тишкиными глазами и моей шевелюрой.
— Здорово, Гит’евек. Привет, Старшины. — Поздоровался я с нашим «военным министром» и его «Генеральным штабом», стараясь выглядеть собранным и целеустремленным. — Что там приключилось-то такое?
— Здорово, Дебил. — Поприветствовал он меня в ответ, привстал и похлопал по плечу в знак приветствия. За ним отхлопались остальные Старшины и наиболее уважаемые воины. Плечо малость заныло. А Гит’евек тем временем, внимательно меня оглядев (наверняка отметив отсутствие протазана) и пытливо так заглянув в глаза, проникновенно спросил. — Как ты?
…И не надо думать, что это он обо мне заботу проявляет. Это, наверняка, его моя работоспособность интересует.
— «Нормально я». — Пришлось буркнуть в ответ, демонстративно усаживаясь на землю напротив него и складывая пустые руки на груди. Если придется драться, с поля боя не убегу.
Гит’евек и прочие ирокезы вежливо рассмеялись. Типа, шутка удалась. Великий Шаман Дебил, да вдруг с поля боя сбегает… будто дите пятилетние.
— Так что там…? — Пришлось вернуть их к теме бесседы.
— Тайло’гет с Грат’ху и Трив’као на оленей пошли охотиться к Большой Сопке. — Как всегда, не торопясь и обстоятельно, начал рассказывать Гит’евек. — А то вблизи-то почитай уже всю живность поизвели… И мальчишек с собой взяли, которых ты привел. …Хотя и малы они настоящими ирокезами быть. — Не смог он удержаться от продолжения нашего старого спора.
…Мои «крестники», которых я притащил из аиотеекского плена — Таг’оксу, Жур’кхо, и Бар’лай, и впрямь по возрасту да и по росту понятию взрослого ирокеза пока еще не соответствовали. Но я настоял принять их вместе со всей оикия, потому как посчитал, что иначе могут начаться проблемы. Оикия им фактически новой семьей стала. И такое вторичное насильственное отделение от семьи могло сказаться на психике ребят не самым лучшим образом.
Да и у аиотееков они считались полноценными воинами, лямку тянули наравне со всеми. В общем строю, в нескольких битвах участвовали, без скидок на возраст и комплекцию. После такого, понижение статуса обратно до подростковой банды слишком сильно ударило бы по самолюбию.
Да еще и чужаки. Они начнут задаваться, а их начнут носами тыкать в «чужесть». …Подростковые банды — самые суровые экзаменаторы перед взрослой жизнью. Тут, в результате «проверок на вшивость», можно и здоровья навечно лишиться, а то и жизни. Пихать в них чужаков с подобным опытом за плечами, без крови точно не обойдется. Так что проще оставить вновь прибывших мальчишек в привычном окружении — меньше проблем, больше пользы!
…У Гит’евека на этот счет было свое мнение. Матерый степняк считал, что расстройства психики надо лечить пинками и затрещинами. А ежели кого молодняк прибьет или изувечит, так такая судьба у него значит, одним слабаком меньше, племя крепче.
А вот оикия — это единый организм. И недостаточно физически сильный орган, это угроза для всего организма.
А слабая оикия — угроза для всего войска. Так что пусть пока поживут среди одногодок, поднаростят мяса на костях, а там уж можно и в общий строй ставить…
Но я настоял на своем, и Гит’евеку, который к тому же был тогда моим пациентом, а значит, по степным понятиям, полностью от меня зависящим, пришлось сдаться.
