Глория Му - Детская книга для девочек (с иллюстрациями)
— Ну, знаю. Самый обыкновенный, — пожала плечами Геля.
— Нет, самый не-обыкновенный. — Люсинда пронзительно взглянула на Гелю, и той сделалось не по себе. — Сегодня главный день твоей жизни. День, когда решится все.
— Все решится? Для меня?
— И для тебя. И вообще.
Фея повернула ключ в замке зажигания, и машина, мягко заурчав, тронулась с места.
— Постойте! Я не могу никуда ехать! Я на урок опоздаю! — испугалась Геля.
— Сама виновата, — сварливо сказала Люсинда. — Если бы повернула ключик раньше, мы могли бы сделать это в выходной.
— Что «это»?
— Спасти мир. И в понедельник пошла бы в школу, как положено, — ответила Фея, выруливая на дорогу.
Спасти мир? Я что, Гарри Поттер? А вдруг она просто сумасшедшая? А я, как дура, еду с чужой теткой, хоть и симпатичной, неизвестно куда? — Мысли лихорадочно метались, и Геля не знала, на что решиться.
Люсинда искоса взглянула на нее. Насмешливо сказала:
— Ладно, спрашивай. Задай один вопрос, самый-самый важный. Как если бы из всех теснящихся в твоей голове вопросов ты могла получить ответ только на один. Подумай, что тебя волнует больше всего. Но предупреждаю. Если вопрос будет не тот, который должен быть, я отвезу тебя обратно в школу, и ты больше никогда обо мне не услышишь.
Геля почему-то ужасно испугалась этой перспективы, хотя более рассудительная девочка, возможно, только обрадовалась бы. Глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться, как учил их в театральном кружке Лев Львович, и тихо спросила:
— А что это там такое светилось среди веток? Маленькое, круглое, одновременно очень горячее и очень холодное?
— Бинго! Дай я тебя расцелую! — воскликнула Люсинда. — Уф, какое облегчение!
Глава 6
Геля проглотила невежливый вопль: «Держите руль!», тем более что Люсинда и не собиралась ее расцеловывать на самом деле. Это было образное выражение, как сказал бы папа.
Убедившись, что Фея сидит смирно, ведет уверенно и внимательно следит за дорогой, Геля тихонько напомнила:
— Так что это там светилось? Среди веток?
— Райское Яблоко.
— Но… Оно не очень-то было похоже на яблоко! — усомнилась Геля. — Это было что-то сияющее и самое прекрасное!
— Райское Яблоко и не должно быть похожим на обыкновенное яблоко. — Люсинда притормозила на красный, повернула к себе зеркальце заднего вида и поправила свой замечательный кулон. — Райское Яблоко — волшебное яблоко любви, шестьдесят четыре карата ее беспримесной концентрации.
— Вы сказали «шестьдесят четыре карата»? Но карат — это же у ювелиров… как там — «условная единица для определения массы драгоценных камней и жемчуга». А яблоко… Хотя то яблоко выглядело как драгоценный…
— Алмаз? Да. Его частенько принимали за алмаз. А ты много знаешь, — Фея мельком улыбнулась девочке. — Наверное, любишь читать?
— Н-нет, — Геля слегка покраснела, — не особенно. То есть не очень люблю обычные книжки или учебники, потому что там нет никаких неожиданностей.
— Вот как?
— Я хотела сказать, что в любых самых интересных книжках сразу знаешь, про что будет история. Если книжка про пиратов — то там будет про пиратов, про корабли и, может быть, немножко про любовь, — объяснила Геля. — Поэтому мне больше нравится искать всякую всячину в Интернете. Там можно ходить по ссылкам и узнавать самые неожиданные вещи.
— И родители тебе разрешают?
— Да, конечно. Мама говорит — дети задают слишком много вопросов, и только поисковик никогда не устает отвечать.
— Как интересно. — Люсинда перестроилась в другой ряд. — И что же ты можешь сказать о Райском Яблоке, дитя всемирной паутины?
— Ну, Райское Яблоко, — Геля сосредоточенно наморщила лоб, — это плод с дерева познания добра и зла. Запретный плод. Дальше рассказывать?
Фея кивнула.
— Только это не из Интернета, а из мультика, нам его давно еще показывали на уроке истории религии, — честно предупредила Геля. — Значит, жили-были в Раю Адам и Ева. Рай для них устроил Бог и все разрешал там делать, только нельзя было срывать эти самые райские яблоки. Но потом в Рай приполз Змей и задумал лишить Адама и Еву райской жизни просто так, от зависти, и он обманул Еву, уговорил ее все-таки сорвать плод. Ну, Ева сорвала и поделилась с Адамом. А потом Бог заглянул к ним узнать, как дела, ну, или я не знаю, зачем, и Адам и Ева спрятались, потому что знали — им здорово влетит. Но Бог сразу понял, что они натворили, заругался, тогда Адам с перепугу стал все валить на Еву, а она — на Змея. Только Бог все равно их выгнал из Рая. И теперь уже много веков люди думают, что это из-за Евы и ее глупого любопытства, хотя, если честно, Адам со Змеем тоже хороши — один врет, другой ябедничает, — Геля сбилась и с нарастающим изумлением уставилась на Люсинду. — Так это все правда было? Это не сказка? Райское Яблоко существует?
— Сказка, — мягко сказала Фея. — Но сказки и легенды — это зашифрованные послания прошлого будущему. Или, как пишут в учебниках, «коллективный опыт человечества, его представления о миропорядке, нравственности и красоте». И — да, Райское Яблоко существует.
— А… — Геля на минуту задумалась, — а вы что можете рассказать о Райском Яблоке?
— Я уж думала, ты не спросишь, — усмехнулась Фея. — Итак, сияние всепроникающей любви наполняло Эдемский Сад и делало Рай Раем. Источником этого сияния, как я уже сказала, было Райское Яблоко, растущее на Древе…
— Постойте, — воскликнула Геля, — но ведь в Библии говорится о Древе познания добра и зла. При чем тут любовь?
— Ты будешь слушать?
Геля кивнула, но в глазах ее светилось такое любопытство, что Люсинда сдалась:
— Ну хорошо, я объясню. Вопрос Добра и Зла — главный вопрос на свете. Для мужчин. Для женщин же — Любовь. Добро — штука хорошая, кто спорит, но есть вещи, которые не могут предназначаться для всех и быть поровну на всех поделенными. Например, разве ты хочешь, чтобы Виталик Сухарев любил тебя так же, как остальных девочек в классе?
Геля молча покачала головой, подумав, что для начала ей бы хотелось, чтобы Виталик Сухарев полюбил ее хоть как-нибудь.
— Это мужчины полагают, что главное на свете — Справедливость. И пусть полагают, пусть ради этого стараются, это их долг и предназначение. Но только мы, женщины, способны понять, что главное — Любовь. Никакая справедливость ее не заменит. Справедливый мир, в котором не правит Любовь, это ужасно. Никогда тот, кого любишь, не будет для тебя одним из миллиона. И никогда ты не захочешь, чтобы тот, кто тебя любит, относился к тебе по справедливости. Любовь выше справедливости и всего на свете. Мы, женщины, знаем это по праву рождения. — Люсинда вынуждена была прерваться, потому что разом загудели все машины (они уже минут пятнадцать торчали в пробке на Садовом).
Люсинда досадливо поморщилась, пережидая, а Геля подумала, что получилось даже торжественно.
— Знала это и самая первая из женщин, Ева, — продолжала Фея, когда шум утих. — Но если главная наша сила — Любовь, то главная слабость — жгучее любопытство. Вот и Ева, не совладав с любопытством, сорвала Яблоко, и оно пустилось в странствия по свету. Началась земная жизнь, где доброе и злое, жизнь и смерть, радость и страдание переплетены в клубок, распутать который невозможно. Там, где оказывалось Райское Яблоко, царили свет, тепло, радость. Когда оно исчезало, воцарялись мрак, холод и ужас. Мир тоже похож на яблоко, но он огромен, а Райское Яблоко очень маленькое, оно не может быть повсюду. Кроме того, Райское Яблоко таит в себе страшную опасность. Поскольку оно такое красивое и похоже на самый прекрасный в мире алмаз, им хотят завладеть многие, ни перед чем не останавливаясь. Его вечно кто-то хочет распилить на кусочки, или огранить, или вставить в оправу. Эти попытки наносят Яблоку рану, ему больно. А когда Райскому Яблоку больно, Любовь превращается в свою противоположность…
— Ненависть? — ахнула Геля.
— Да. Шестьдесят четыре карата концентрированной ненависти — страшная разрушительная сила. Всякий раз, когда кто-нибудь покушается на цельность Яблока, в мире происходит катастрофа. Ведь войны случаются из-за того, что место, которое должна занимать любовь, занимает ненависть.
Они с Феей немножко помолчали, потому что было грустно — словно холодная тень всеобщей ненависти могла дотянуться и до маленького красного автомобильчика.
Наконец Геля сказала:
— Теперь мне понятно. Про сны, которые вы… гхм… насылали. Только…
Фея вопросительно подняла бровь.
— Мне снились три сна: один — про Райский Сад, другой — как раз про войны и катастрофы. Но был еще и третий. Про какого-то человека, который рыл яму на холме. В пустыне. Скажите, — Геля помедлила, — кто этот человек?
