Астерий. Дилогия - Эрли Моури (СИ) - Моури Эрли

Протиснувшись мимо говорливых франтов, окруживших двух девиц, я добрался до стойки, свернул налево, оглядывая дальние углы зала в поисках свободного места. Полностью свободных столов не было. Имелось лишь несколько мест за длинным общим столом, что стоял под тяжелой бронзовой люстрой. Еще дальше двое бородатых наемников в кожаных кирасах занимали большой стол и можно было устроиться возле них. Но я прошел еще и остановился у столика рядом с бочкой, где сидел хмурый мужчина с забинтованной рукой.

– Позволите? – спросил я, взявшись за спинку стула напротив него.

– Позволю, – мрачно сказал он и, обернувшись, замахал мальчишке‑подавальщику. – Эй, тройной брум мне! И что‑нибудь сожрать! Хоть кусок колбасы дай!

Подавальщик подошел к нам и уточнил, что именно мой сосед желает из еды, и я воспользовался моментом, заказал хорошее вино и баранину с овощами.

– Капитан Волран, – представился мой сосед, когда мальчишка отошел. – Капитан не такой уж скверной посудины под названием «Келлет», – добавил он, потирая левой рукой коротко стриженную бородку. – Ты кем будешь?

Я не имел ничего против внезапного перехода на «ты» и ответил:

– Буду Райсом Ирриндом, – слово магистр я, разумеется, добавлять не стал, потому как с давних пор к научным и магическим регалиям отношусь с недоверием. Если я представлялся раньше магистром, тем более великим магистром, то делал это ради забавы.

– Дворянин что ли? – он вскинул бровь.

Если имя сопровождалось фамилией, то здесь, в Арленсии, это зачастую связывалось с каким‑то дворянским родом – так было раньше. Теперь же это правило не работало. Тем более в Стейлане и окрестностях, откуда родом был Райс Ирринд. Для важности там часто пытались связать свое имя с древним родом, но вовсе не дворянским. Хотя всякое могло быть: возможно, Райсмар Ирринд на самом деле был потомком какого‑то дворянского рода, разорившегося и опустившегося до самых низов.

– Не думаю, – ответил я. – Родителей толком не помню. Да и неважно это, – я задержал взгляд на его руке: рана явно была свежей – кровь проступила сквозь повязку. – Что с рукой?

– Не поверишь… – он приподнял руку, слегка пошевелив пальцами. – Какая‑то полоумная девица совсем без причин полосонула мечом почти до кости. Еле кровь остановили, пришлось четыре рюмки брума потратить.

– Бывает, – рассмеялся я. – Думаешь, что делаешь ей добро, а она видит в тебе врага. Я только что с одной расстался. Хотел ее кое‑чему полезному научить, она же… Ладно, – я махнул рукой, понимая, что рассказывать свою трогательную историю с госпожой Арэнт я не стану даже в самых общих чертах. Тем более разговор прервал парнишка‑подавальщик. Он поставил передо мной стеклянный бокал и небольшой, глиняный кувшинчик с вином, а перед капитаном стакан на две трети полный напитком янтарного цвета – видимо брумом.

– Мясо для вас жарится, уважаемый. Скоро будет. С вас ровно семь гинар, – сказал он, обращаясь ко мне.

Я отсчитал, накинув пол гинара сверху и получив вежливый поклон.

– Давай, чтобы женщины не были злыми, – капитан Волран поднял свой стакан.

– Давай, – согласился я, наполняя бокал вином из кувшина и думая, что мне тоже стоило заказать не вино, а напиток посерьезнее. Такой, что огнем пробрало до задницы.

– Так, она, понимаешь ли, эльфийка, – продолжил Волран свою историю. На миг замолчал, чтобы опрокинуть в рот сразу треть стакана, скривился, качая головой. – Красивая эльфийка. И явно не какая‑то шлюха. Я прямо растаял, как ее увидел. Если бы осталась со мной, я бы ей жемчуг свой подарил. Думал, она нормальная. Руку ей на колено положил, глажу с нежностью, и она вроде бы ничего, не против. А потом на пустом месте в нее словно демон вселился. Глаза стали сердитые, говорит мне: «Сволочь, сейчас отрежу твою руку». Сам не понял как меч она достала. И зачем такой красотке меч? Раз им меня по руке! Вскакивает и орет, мол, никто не смеет меня лапать! А клинок у нее дорогой, лойлэнский.

– Постой, – прервал я его словоохотливость. – Опиши мне ее и клинок. Или, давай лучше это сделаю я, – уже почти не сомневаясь, что речь идет об Ионэль, я описал ему эльфийку. Все в точности: ее глаза, волосы и черты лица; описал ее заметный лойлэнский меч.

– Откуда знаешь? – приоткрыв рот, капитан Волран смотрел на меня.

– Догадался. Мы с ней расстались вчера. Не простила, что я не пришел к ней на ночь, – коротко объяснил я. – Она здесь остановилась? – я даже привстал.

– Нет. Руку мне порезала, допила вино и ушла с полчаса назад, – капитан, игнорируя вилку, схватил с тарелки кусок свиной колбасы.

– Не знаешь, куда пошла? Где ее искать? – мое сердце забилось чаще, и я налил себе еще вина, не дожидаясь закуски.

– Да, кто ее знает. Вышла из кабака и все. Я здесь часто бываю, портовые забегаловки не люблю из‑за прилипчивых приятелей. Но эту эльфийку тут не видел, – сказал он, задумчиво потирая бороду. – Меня извини, если что не так.

– Ладно. Ты‑то здесь при чем, – наверное, я сказал это излишне сердито, от мысли, что если бы этот Волран не приставал к Ионе, то она бы не ушла, и я бы мог застать ее здесь. Только глупости все эти «если». Все происходит в этом мире так, как оно должно быть, и глупо сокрушаться, когда события идут не так, как хочется лично тебе.

Я выпил до дна второй бокал вина. Оно было в самом деле неплохим на вкус и пьяным. Капитан осушил стаканчик с брумом. И некоторое время мы молчали. Я поглядывал на танцовщицу, обгладывая горячие бараньи ребрышки.

– Знаешь ее? – спросил Волран, вертя в пальцах пустой стаканчик.

– Нет, – я мотнул головой. Танцовщица мне была не интересна, при том, что она была хороша особенно в этом наряде, прикрывавшим лишь ее грудь и отчасти бедра. Десятка два ее поклонников толпилось у помоста, ограниченного с двух сторон разноцветными лентами.

– Это Орланда, – по ней здесь много страдальцев. Да не грусти так, Райс. Посмотри по сторонам, может кто‑то приглянется. Здесь не все шлюхи. Бывают и честные женщины. Вижу, ты помоложе меня. За мою жизнь всякое было, и поверь, я знаю, что говорю, – теперь глаза капитана казались пьяными и язык его слегка заплетался. – Женщины – они как ветер в море: то добрый и ласковый, то злой до треска парусов, то его нет вообще, то его слишком много. Встретишь ее еще, а нет так будут другие, – рассказывал он мне вечные истины, которые я знал точно не хуже его.

И я мог бы отбросить эту грусть, но зачем? Я в этом мире, чтобы испробовать все вкусы жизни, а не только те, что кажутся сладкими. Горечь, она тоже нужна, как особая специя.

– Идем сыграем в кости? – предложил он.

– Идем, – согласился я, выливая в бокал остаток вина из кувшина.

Выпил в несколько больших глотков, встал, закусывая куском зажаренной до хруста ягнятины.

Мы подошли к среднему столу, за другим слева играли в берт‑хет – эта игра интересовала меня, но я плохо знал ее хитрости, поэтому не стал столь откровенно рисковать деньгами и решил сыграть в кости. Есть несколько вариантов этой игры: здесь, за столом к которому мы подошли с Волраном играли в «Чижа». Правила просты: в игре должно быть не менее четырех и не более шести человек, каждый перед тем, как сделать ход, делает оговоренную ставку, затем бросает сразу три кубика. Тот, у кого выпало больше, забирает все деньги на столе.

После того как мы с капитаном присоединились к игре, за столом стало пять игроков. Ставки были небольшие, всего по пять гинар, и победитель получал все двадцать пять – вполне приличная сумма, чтобы от души напиться и угостить одну из красоток, что были в центре внимания мужчин справа от стойки.

Моему новому знакомому определенно везло: из семи туров он выиграл три и забрал семьдесят пять гинар. Я выиграл только раз. А старичок, стоявший от меня, слева проиграл все, выругался, ударив кулаком о стол и ушел. Все поменялось, когда к столу подошел здоровяк, одетый в темно‑зеленый колет. С его приходом двое игроков тут же покинули игровые места.

– Это Юрлак, – шепнул мне капитан, дыша на ухо перегаром. – Не знаешь его что ли? Не надо с ним играть.