Выбор – быть человеком! (СИ) - Войлошников Владимир

О ничейных детях, которых можно разобрать по семьям или общинам (всех отправил с этим вопросом ко мне, должно быть, сразу хочет проверить на чистоту намерений).

И ещё о прочем, что и как у нас по жизни происходит: обязательная общая военная подготовка и сборы, обучение детей, развивающееся училище для молодёжи (а может и для желающих взрослых), торговля, ремёсла и ещё куче всяких мелочей. Дальним посёлкам барон обещал помочь построиться, выделить на расплод скотину и домашнюю птицу.

А дальше пошли чудеса. Колегальв развернул в воздухе огромную карту северных территорий с намеченными местами поселений, для нескольких мест были сделаны даже панорамные обзоры. Вот они, оказывается, чем занимались, пока мы с Кирюхой превращали тварюшек обратно в людей — делали облёт северов и рекламные ролики снимали. Ну, типа того. Что, между прочим, стратегически правильно.

Людям было велено думать три часа, после чего в лагере начнётся запись по деревням. Через час завтрак, не опаздывать, подсказала я. Ну и типа «вольно».

Барон махнул Марку и велел, чтобы все наши, до единого, по очереди пообщались с источником исцеления. В обязательном порядке!

Ну всё, теперь всё точно будет в ажуре: Марк — товарищ чёткий.

В белой чаше уже плескались Вася, Надя и Галя. Киря с Санькой, Дед и Петька с Мишкой неторопливо допивали воду из стальных походных кружек…

В центре полевой кухни кипела подготовка к непростой задаче накормить почти три тысячи человек. И тем не менее, едва завидев меня, Валя бросила свои дела, как-то аккуратно, бочком подошла ко мне и обратилась официально, как она всегда делала в присутствии других:

— Матушка кельда! Мы со Степаном просим вашего дозволения…

Она умолкла, подбирая слова, а я удивлённо спросила:

— А чего вы к барону не пошли-то?

Валя встрепенулась:

— Так он по деткам велел к тебе!

— Вы ещё ребёнка что ли взять хотите? Из ничейных?

— Хотим, — повариха помялась, — пятерых…

— Сколько⁈ Ну вы, мать, смелые!

— Да они не сильно уж маленькие-то! Справимся!

— Валь, этак тебе придётся кухню бросать.

— Ну, нет уж! Кухню я не брошу! Да и не придётся, я думаю. На недельку-две отпуск возьму, а? А дальше — всё ж таки садик есть, Стёпа в училище полдня всего занят. Осилим!

— Слушай, давай так: завтрак откормишь, и иди сходи в источник, окунись. А лучше вместе со Степаном занырните. Если после этого решение не поменяете — дам добро.

— Ладушки! — глаза у Валентины заблестели.

Понеслась!

Что я забыла, ребята! У гномов же нашлись потерянные ещё в Драконьей Голове родственники! Были это давно оплаканные жёны, братья и дети. Этим Вова велел, чтоб не клевали ему мозги, а вернулись к своим родам на новые выделенные им места. Там в горах тоже фронтир.

И ещё одну женщину, про которую он мне рассказывал (лично им освобождённую в большом жертвенном зале), Вовка отпустил домой. Пожалел.

ЖЕНЩИНА С СЕРЕБРЯНОГО ОЗЕРА

Барон Владимир

Она выстояла длинную очередь, чтобы задать своему спасителю вопрос. Язык заживал, но слушался всё ещё плохо. За невнятицу было стыдно, но кто же скажет за неё?

— Пҏоҳу тебя, конунг, отпуҳти меня домой…

За сегодняшнее утро барон выслушал уже штук двадцать таких просьб. И всем отвечал одно и то же: пишите письма родным — доставим с приглашением переселиться на защищённые земли. Никаких уходов. Альтернативой было только рабство. Но что-то в этой женщине заставило его повести разговор по-другому:

— Отпущу тебя — другие тоже побегут. Скажи: почему я должен это сделать?

— Боғи ҳкағали мне, ҳто мой мух оҳтался ғыв. Он, как и ты, ҳвяған кляҷвами ҳо ҳвоим наҏодом, он не ҳмоҗет у҂ти. А мне беӿ него не җызнь. Оҳтаётҳя тоӆ҂ко умеҏеҷь.

И ведь умрёт — понял барон — найдёт способ. Зря что ли я её из этого дерьма вытащил? Тем более боги сказали…

— Есть ведь что-то ещё?

— Еҳё у меня оҳтался сын. Еҳли я правильно ҳҳитаю, ҳейчаҳ ему долҳно быҷь уҗе деҳяҷь леҷ, — она стояла прямо, почти как солдат. Длинные рукава прикрывали руки, но по следам на кистях было видно, что лечил её кто-то не очень умелый, или второпях — от пыток остались видимые шрамы.

Вова сложил руки на груди, откинувшись в кресле. Остаток очереди «только спросить» терпеливо переминался в отдалении.

— Где жили?

— На ҳеребҏяном оҗеҏе. Поҷти на ҳамом ҳевеҏе.

Она так тщательно давила в себе надежду, что это было прямо видно. Решение зрело.

— Гали́на!!! Поди сюда!

Подошла Галя, а вместе с ней и все наши семейные, столпились кучей у баронского кресла. Серегер и Андринг, стоявшие в ближней охране, слегка потеснились.

— Что случилось?

— Слетайте-ка, отвезите барышню. Заодно посмо́трите — что это за Серебряное озеро такое, а то больно много в последнее время разговоров. Надо глянуть.

— Так давай мы и Коле возьмём? Сделает потом обзор.

— Господин барон! А можно я тоже? — Серегер у нас не просто мечтал, он прямо таки бредил большой водой. Ну как же без него?

Ну, короче, получилась полная лодка.

Женщина эта, Миша, Вася, Надя, Петя, Серегер, Коле и Марк до кучи — чего восьмому месту пустовать? Дисбаланс, опять же. И Киря с Дедом в седле.

Мастера-эльфы, кстати, маявшиеся от безделья, переделали «сбрую» для дракона и сварганили к скамьям подвесной лодки натуральные ремни безопасности, так что в нудном привязывании потребность отпала. На пустом месте, из подручных материалов (в голове так и крутится «из говна и палок», не могу сдержаться))) — маги, едрид-мадрид!..

ЛЮДИ СПОСОБНЫ УДИВИТЬ, ДА-А-А…

Кельда

А я в это время вытаращив глаза слушала Валентину:

— Олечка, мы со Стёпой занырнули, как ты сказала! — занырнули, видимо, в буквальном смысле, потому как волосы у поварихи были потемневшие от воды, и с одежды сильно капало. — Мы немного поменяли решение, — что-то меня насторожило, — мы восьмерых возьмём…

Что??? Эта мысль видимо так очевидно перекосила мой светлый лик, что Валя зачастила, успевая выдать свои соображения:

— А что? Сама подумай: не прокормим, что ли? Чё смеяться-то? Да и не в этом, матушка, печаль! Обуть-одеть, накормить — это и в приюте можно. А вот любовь им дать, научить в семье жить — дело великое! Восемь — хорошее число! Ради богов, Оля! Наши пока-себе сподобятся внуков нарожать! А мы тем временем мальцов подымем? А?

Ну, что тут возразишь?

— Стёпа-то согласен? — только и спросила я.

— Да конечно! — Валя всплеснула руками, разбрызгивая воду, потом прижала кулачки к груди и тревожно уставилась на меня, сложив бровки домиком. Василиса Прекрасная, блин. Как махнёт рукавом — станет озеро…

— Ладно, иди выбирай!

К моему глубочайшему удивлению, раньше всех определилась самая северная точка карты. Группа суровых мужиков, человек двадцать — будущий актив посёлка, я так понимаю — подошла к барону и попросила оформить их честь по чести. И название себе придумали: посёлок Свободный. Мне нравится.

Сговорились большим (реально, большим) гуртом. Я смотрела в списки. Сто двадцать два мужика. Женщин у них было маловато, конечно, едва ли на три четверти. Хотя вообще-то среди изменённых (взрослых) баб было даже поболее, чем мужиков. Побоялись, должно быть, лезть на самый север. Хорошо хоть столько сагитировалось. И всё же перекос в тридцать пять единиц меня волновал. Стратегически. До тех пор, пока эти дядьки не пришли ко мне с просьбой выбрать им из беспризорных детей тридцать пять самых старших девок. И троих самых маленьких.

Я смотрела в их мысли, полные решимости и надежды. И правда, девок «на вырост» берут. И троих маленьких — потому что у них трое своих мальчишечек остаются «без пары». Смешные. Дети-то ещё народятся… Ну да пускай.

— Мужики, смотрите: даже если я вам всех самых старших девок выберу, лет по пятнадцать-шестнадцать там едва ли дюжина. Остальные для замужа сильно мелкие. А педофилию мы категорически не одобряем.