Владимир Ящерицын - Договор
А может, ему пообещали переход в другой Великий Дом? А что? Он не жрица, а значит, при поддержке Храмов это возможно… И тут чувствуется вязкая тень Акристы.
Куда ни глянь – везде её прихлебатели. Хорошо хоть верховные ариры остальных Храмов держат нейтралитет либо просто плетутся в хвосте, не выказывая своей воли. Иногда Таенори думала, что они боятся дальнейшего усиления Акристы… А некоторые из верховных ариров даже позволяли тайно обучаться атар из И’си’тор в своих Храмах. Да что уж говорить – чуть ли не все! За исключением Храма Акрио – этой своевольной богине никто был не указ. Ходили слухи, что она напрямую сказала, явившись в своем святилище: «Те, кто не могут выжить даже с прямой поддержкой моей матери (Элос), не достойны существовать».
Таенори почувствовала чужой взгляд и, подняв глаза, увидела, что на неё задумчиво смотрит Акриста. Интересно, она знает о том, что произошло с Ишакши? То, что этот город находится далеко от Альверист’аса, не играет большой роли – иллитиды в любой момент могут связаться с себе подобными, даже будучи на другом краю света. Кстати, вот уже два дня, как эти мерзкие пучки щупалец пропали с улиц города, сконцентрировавшись в своём квартале. Что-то готовят… Наверное, разрушение их столицы они восприняли за знак разрыва союза между ними и Шестым Храмом. Это была ещё одна причина, из-за которой Таенори не хотела ехать на Совет. Но не поехать – выказать прямое неуважение к остальным Матриархам и спровоцировать новый виток кахртэ. Да, скоро явится Ашерас, но того момента Дом ещё должен дождаться…
Матриархи. Они являли собой воплощения огромной власти в своих Домах и такой же невероятной красоты. Грациозные создания. Насколько прекрасны, настолько же и смертоносны… Минимум одежды, призванный подчеркнуть белизну обнажённой кожи на фоне чёрного бархата обивки диванчиков. Максимум драгоценностей – наряд той же, к примеру, Арун, Матриарха Четвёртого Дома Сатх, пожалуй, не содержал в себе ни лоскутка какой-либо ткани.
Но вот наконец-то этой стерве Акешь надоело возлежать на диванчике и препираться с Сатру, Матриархом Дома А’сеатр. Она решительно поднялась и, резко махнув рукой, произнесла ритуальную фразу окончания Совета:
– Из ни ильре кахнутх (На этом Совет завершается).
Бросив взгляд на других Матриархов (не выскажется ли кто-нибудь напоследок), она сделала плавное движение левой рукой, утверждая сказанное, и, обернувшись, вышла в большой проход, расположенный между ног возвышающейся над ней статуи.
Таенори вышла из Ксатена предпоследней. На мгновение остановившись, чтобы пропустить большую группу спешащих по своим делам ариров, она услышала сзади тихий голос:
– Берегись…
От неожиданности она обернулась и увидела позади себя Матриарха Третьего Дома Кахрису. Таенори удивлённо посмотрела ей в глаза, и та неожиданно добавила:
– До меня дошли сведения, что тебя собираются убить.
– Кто?
Кахриса, посмотрев Таенори за спину, прошипела:
– Для полумёртвой ты слишком много задаёшь вопросов. Что тебе не ясно? За смерть своей дочери Акешь решила отыграться на тебе. Даже не думай идти к своей охране – без неё у тебя ещё есть шансы вырваться…
– Шансы? О чём ты? Да если я не появлюсь в наряде Матриарха на улицах Альверист’аса, то погибну ещё скорее, чем в засаде!
– Скажу прямо: Совет длился лишь до тех пор, пока вырезали твоих атретасов. Получив подтверждение, Акешь его сразу завершила. Как только ты выйдешь за пределы храмового комплекса, тут же будешь схвачена. Не мне тебе говорить, что произойдёт с тобой после этого. Мои жрецы позаботились о твоём эскорте. Иначе мы не смогли бы даже перекинуться парой слов, а тебе помогли бы выйти прямо в руки Акристы и Акешь.
– Но…
– Спорить некогда. – За спиной Кахрисы сгустилась тень, и Матриарх взяла у неё чёрный свёрток. – Возьми! Это одежда арира Криаты. Быстро переодевайся в нише и беги. Не останавливайся. Твой Дом, наверное, уже окружён – туда тебе не прорваться. Я советовала бы тебе вырваться из города и уходить. Возможно, даже на поверхность или к нагам. – Кахриса немного задумалась, но, подняв глаза, прошипела: – Чего ты ждёшь? Быстрее!
Таенори поколебалась и, тут же начав переодеваться, произнесла:
– Благодарю тебя.
В ответ Кахриса грустно улыбнулась:
– Пока не за что…
После чего повернулась и направилась к одному из выходов.
В свёртке оказался плащ с глубоким капюшоном, шнурованные кожаные штаны с пустыми ножнами и высокие сапоги на мягкой подошве без каблука. И всё. Ни куртки, ни оружия, ни денег. Переодеваясь, Таенори попыталась связаться с охраной и кем-нибудь из Дома, но ни те ни другие не отвечали. И этот факт отмёл все сомнения и подстегнул жрицу ещё быстрее сдирать с себя украшения. Завернув их в какой-то лоскут ткани, она спрятала его в одном из внутренних карманов плаща и, плотно запахнувшись, быстро пошла в направлении Храма Криаты, справедливо рассудив, что уж там ей удастся, смешавшись с арирами, выбраться из храмового комплекса. Какими-либо скрывающими или маскирующими заклинаниями Матриарх побоялась пользоваться – что может быть страннее арира Криаты, скрывающего своё присутствие в храмовом комплексе? Пристроившись в хвост группы ариров, уходящих из Храма, Таенори направилась к выходу.
Как ни удивительно, но эта часть плана удалась. Где-то далеко раздавались лающие команды на Языке Смерти, и Таенори скользнула в узкий переулок между какими-то домами. Здесь она с удивлением обнаружила множество самых разнообразных существ, с интересом наблюдающих за тем, что происходит на улице. Пробежав по длинному проулку дальше, Таенори чуть не выскочила на площадь перед парадным входом в храмовый комплекс. Она осторожно выглянула из-за угла и поражённо застыла, глядя на разворачивающееся действо.
Площадь была полностью завалена телами атретасов её Дома и трупами хисн. Местами кричали раненые эльдары. Совсем рядом с проулком дёргала лапами в предсмертных конвульсиях пантера со вспоротым животом. Мимо неё два атретаса с красным знаком Кхитана на плече тащили за руки жрицу в форме И’си’тор. Ног у неё не было – из косых обрубков вяло текла кровь, заливая уличные плиты. Жрица, громко застонав, повернула голову в сторону проулка и увидела Таенори, тут же узнав её, невзирая на одежду. Очевидно, она сразу хотела что-то сказать или сделать, но один из солдат Кхитана резко обернулся и быстрым ударом изогнутого меча отрубил ей руки и голову, что явилось неожиданностью для его товарища. Картинно взмахнув рукой с зажатой в ней отсечённой конечностью, он бросил её на землю и, раздражённо что-то крикнув, отвернулся, направившись к группе других атретасов Кхитана. Отрубленная голова медленно подкатилась к проулку и уставилась стекленеющими глазами, в которых светилось обвинение, прямо на Таенори. При виде этого зрелища рядом с ней кто-то начал блевать. Матриарх попятилась и, ещё сильнее запахнувшись в плащ, углубилась дальше в проулок.
* * *Лагерь постепенно просыпался. Сидя на своём кресле, я, вытянув руку, позволял Эйрин понемногу сосать кровь у меня из ладони. Это было даже забавно – феникс не позволял пить ей много, и кровь, невзирая на все усилия вампирши, сочилась едва ли больше чем по капле. Это было весело и крайне эротично – Эйрин, словно кошка в погоне за валерьянкой, сидя рядом со мной на коленях, с немалой силой вцепилась в мою руку, вгрызаясь белоснежными клыками в кисть. Временами она увлекалась настолько, что начинала буквально грызть мои кости, сжимая челюсти. Невзирая на довольно большую рану, я не испытывал боли, чему было много причин: от сильного наркотика в слюне высшего вампира до усилий элементаля и моих заклятий. Я заметил, что после слияния с фениксом я очень прибавил в силе. Да-да. Без наращивания мышц с помощью Силы Жизни либо какого-то другого магического приёма мне удавалось легко физически сдерживать чересчур увлёкшуюся вампиршу.
Вообще высшие вампиры отличаются от обычных, как атар от такого же обычного жреца-атретаса. У них намного больше силы, скорости и вдобавок проснувшаяся магия. Да уж, высшие вампиры – нечто особенное в зоопарке всех созданий на основе Сил. Если сравнивать с опять же обычными личами, то у них почти такая же власть над Силой Смерти, но на следующих ступенях – сплошные отличия. Лич не может испытывать плотских чувств, как и иметь детей, рождённых после физической смерти. А вампир может. Да, у личей нет жажды крови, но этот плюсик смотрится совсем серо по сравнению с фактическим отсутствием желания секса. Потом, лич, честно говоря, немного попахивает, если не сказать «воняет» разложением. Этот запах не исчезнет никогда даже при достижении легендарной четвёртой ступени развития лича – демилича. Правда, воплощению Силы Смерти на этот пунктик уже начхать.
Вампир же, можно сказать, даже приятно пахнет, а с возрастом приобретает возможность управлять настроением окружающих с помощью феромонов. Впрочем, в плане магической силы все формы развития вампиров значительно уступают личам. Дело в том, что они, с повышением ступени, начинают затрачивать на заклинания Силы Смерти значительно меньше маны, чем обычный некромант. Эта доля равна примерно четверти на каждую ступень.
